Заноза для наследника Тьмы (СИ) - Лазурина Лина

Роя из лечебницы обещали выпустить к концу месяца, аккурат к церемонии посвящения в студенты. И чем ближе становился этот день, тем сильнее внутри меня нарастала тревога. Смутная, неосознанная, она отрезала меня днем и по ночам выливалась в кошмары.

Утром в день церемонии я проснулась в холодном поту и с едким привкусом пепла во рту. Сердце отчаянно рвалось из груди… Встревоженная лоза разрослась надо мной плотным зеленым куполом, словно пыталась укрыть от невидимой опасности.

Я быстро привела себя в порядок и надела парадную форму с одинокой звездой на плече. Уже стоя в дверях комнаты, замерла и порывисто обернулась. Бросилась к шкафу. Кто-​то должен был ответить на мои вопросы…

— Да где же ты? — неверно выдохнула, роясь в вещах. — Я же помню, что положила тебя сюда!

Кулона там не было. Я перевернула все полки, вывернула наизнанку ящик в ванной и даже порылась в корзине с мусором.

— Проклятье! — уныло простонала, когда с улицы донесся звон, возвещающий о начале дня.

Я растерянно тряхнула головой, взъерошила волосы и отправилась на церемонию.

Погода стояла прекрасная. Яркое солнце щедро заливало заснеженный парк, заставляя щуриться, а мороз лениво покусывал щеки. Беседки и арки к предстоящим праздникам украсили хрустальными магическими огоньками, которые вспыхивали с наступлением темноты, придавая парку сказочности.

К моему приходу белый мраморный зал уже был до отказа забить счастливыми первокурсниками. Отыскать Роя не составило большого труда — его бритая макушка гордо возвышалась над остальными. Я подождала, пока он закончит беседовать с ректором, и отозвала в сторонку. Отец привычно улыбнулся и потрепал меня по плечу.

— Поздравляю, студент! Сегодня твой праздник! — гулко пробасил он и, смерив меня внимательным взглядом, нахмурился. — Чего такая кислая? Случилось что?

— Не знаю, тревожно как-​то, — пространно ответила я. — Как будто должно случиться что-​то…плохое…

Рой задумался ненадолго и кивнул.

— Наверняка это из-за разлома, — понизив голос, ответил он. — Ты столько натерпелась. Не бойся, Лив, в академии сейчас безопаснее всего.

— Почему ты так уверен?

Рой оглянулся по сторонам и заговорил еще тише.

— Иные открывают разломы только там, где раньше проливалась их кровь.

— Пустошь, — протянула я с пониманием. — Вот почему там столько раз появлялись разломы…Там была битва! Много крови иных…

— Да, — кивнул Рой. — Чтобы открыть портал где-​то в другом месте, им нужно очень много силы и большая жертва. Академия чиста, Лив. Не беспокойся.

Я потерянно кивнула и выдавила улыбку, ощущая мерзкий холодок, ползущий по спине. Роя позвал кто-​то из преподавателей, он извинился, ободряюще хлопнул по плечу и ударился по своим делам.

Речь нашего ректора прошла мимо меня. Не потому ли мать так настаивала на том, чтобы я продолжила обучение? На тренировочном поле пролилось немало моей крови…Из-за меня академия уже никогда не будет чистой.

Я обернулась ко входу, выискивая взглядом Кира, который обещал приехать и присутствовать на посвящении, и случайно заметила двух странных мужчин…Не то, чтобы спецы из магконтроля были действительно чем-​то странным… Нет. Но сердце испуганно встрепенулось и забилось в груди пойманной птичкой. Они окинули взглядом присутствующих и вскоре слились с толпой…

Я осторожно выскользнула из зала, спросила у парочки старшекурсников о Блэкберне и направилась в сторону мужского общежития. Оно мало чем отличалось от женского. На первом этаже в просторном общем холле гуляло одинокое эхо. Сегодня из-за церемонии был объявлен внеочередной выходной, и большинство студентов разъехалось по домам.

Поднявшись на четвертый этаж, несмело шагнула к стройному ряду дверей и замерла у комнаты Кира. Успела стукнуть лишь раз, и дверь, не будучи закрытой, качнулась вовнутрь, будто приглашая меня…

— Кир, — позвала я, ощущая странную дрожь внутри. — Есть кто?

Я осторожно шагнула вперед, не зная, имею ли право вторгаться на чужую территорию. И пусть без меры наглый Блэкберн обычно вторгался ко мне без всякого разрешения...

В комнате было темно и тихо, но я заметила узкую полоску света в гостиной, откуда доносился странный шорох.

Все внутри меня сжалось от странного предчувствия, в груди заворочалась стихия, запуская по телу мурашки…

Шорох? Нет...скорее стон...частое дыхание двоих, звучащее в унисон…

Мне бы уйти, бежать прочь…но ноги будто приковали к полу.

На отделанной парчой кушетке, оперевшись руками в невысокую спинку, стонала от страсти Камилла Кэррингтон. А сзади нее, пристроившись к ее голым бедрам, стоял человек, которого я любила.

От тошнотворных звуков шлепков меня едва не вывернуло наизнанку...

Горло перехватило спазмом, я схватилась за шею и попыталась протолкнуть воздух в легкие. Пошатнулась…Кир обернулся, впиваясь в меня темным от ярости взглядом.

— Выйди, — тяжело уронил он, будто ударил наотмашь.

Говорят, у иных нет души, но что же тогда так сильно болит внутри… умирает, корчась в муках?

Я шарахнулась назад, споткнулась о ковер и бросилась к выходу. Кровь зазвенела в ушах, что-​то темное, разрушительное пробудилось во мне и черной патокой затопило истерзанное сердце.

Глава 41

Мне было очень больно… Боль была такой сильной, будто кто-​то с размаху всадил в грудь тупой нож с рваными краями…а после провернул для верности.

Никому нельзя доверять…никому…эта мысль отчаянно крутилась в голове, сменяясь картинками из тускло освещенной гостиной. Я привалилась к широкому арочному выходу и согнулась пополам. Всхлипнула раз, другой и глухо заревела, размазывая по лицу соленую влагу.

Предатель! Лучше бы я тебя не знала вовсе! Никому нельзя доверять…

Я вывалилась на крыльцо общежития, и по глазам тут же ударил яркий солнечный свет. Мне хотелось шипеть на него, ругаться, проклясть светило за то, что смеет радоваться этому дню…

Ладони мои кольнуло чем-​то острым, я разжала стиснутые кулаки и уставилась на свои пальцы…Будто обугленные, почерневшие до самых костяшек, с длинными заостренными ногтями, больше похожими на птичьи когти.

Замерла от ужаса и неверия, пошатнулась, оперлась на резные перила. И те в месте касания мгновенно почернели, осыпаясь на землю ядовитым пеплом. Я вздрогнула, прижала руки к телу и заозиралась по сторонам…

Мне повезло, свидетелей у моего срыва не было…но теперь все острее вставал вопрос: куда бежать? К людям мне нельзя, к магам — тем более. У кого просить помощи?

Боль в груди постепенно стихала, становясь уже не такой резкой и пульсирующей. Сил, чтобы добраться до своей комнаты, не было, тело стало тяжелым, неповоротливым. Я с большим трудом добрела до парка и завалилась в пустующую застекленную беседку. Побуду здесь немного, только срыв пережду, верну контроль…

Свернулась, поджимая к груди ноги, и провалилась в тяжелый сон, граничащий с горячечным бредом…Доски пола подо мной оживали: быстро набухали почки, пробивались тонкие ростки и тут же усыхали, чернея и превращаясь в пепел. Снова и снова…

Сила иных всегда несла себе в два начала — свет и тьму. Созидание и разрушение. Жизнь и смерть. Они тесно переплетались, врастали друг в друга, поддерживая хрупкий баланс и даруя иным невообразимую для этого мира силу.

До этого дня я сталкивать лишь с созидающим светом. С ним было просто — он был ласков и податлив, текуч и размерен. Он помогал мне исцелять тьму Блэкберна…предателя, забравшего мое сердце.

Оно снова болезненно сжалось, я пошевелилась и открыла глаза. Судя по слабому свету, льющему из окон беседки, времени прошло немало. Уже вечерело.

— Лириэль, — звонкий и мелодичный голос коснулся слуха. Я вскинулась, поморщилась от тупой боли, сдавившей виски, и застыла неверяще. У входа в беседку стояла мать. В иссиня-​черном плаще поверх привычного, расшитого камнями платья.