Бог Волков (ЛП) - Дуглас Вероника

Я вскинул руку, но вспышка обжигающего света отбросила меня назад, и рана на моей руке жгла. Я резко втянул воздух, когда в центре сосен, где только что была Саманта, вспыхнул белый шар. Выводки боролись с ним.

Черт. Она призвала свою магию — то самое заклинание, которое однажды поймало меня в ловушку и нанесло рану. Но как долго это продлится?

Настойчивость и гнев подтолкнули меня вперед. Я метнул топор в паука слева. Клинок погрузился в его спину, когда я атаковал того, что справа. Ненависть, какой я никогда раньше не испытывал, взорвалась в моих мышцах, и я разрывал его на части, разбрызгивая кровь по лесу. Я влил свою магию в свой топор, и другой выводок взорвался облаком черно-белого тумана.

Саманта.

Я развернулаюсч к ней, ужас пульсировал в моих венах. Она сидела на земле, опустив голову и подняв руки, из ее ладоней лился свет. Я судорожно вздохнул, а затем мое горло сжалось.

Позади нее пряталось трое перепуганных белых лисиц. Детеныши.

Гребаные судьбы. Она спасла их.

Эмоции бушевали во мне. Облегчение. Страх. Гордость. И благодарность превыше всего.

30

Саманта

Ослепляющий жар взорвался в моем теле, заполняя все пространство и угрожая вывернуть меня наизнанку. Опустив голову, я присела на колени, пытаясь удержать мерцающий магический купол. В моей голове была только одна мысль: Защитить.

Это слово эхом отдавалось в моей душе снова и снова. Были ли это мои слова? Или тысячи голосов, говорящих далеким шепотом?

Затем я услышала другой голос, глубокий и низкий:

— Саманта, ты можешь отпустить. Все кончено.

Я медленно подняла голову. За куполом света я смогла разглядеть размытые очертания Темного Бога.

Он здесь.

Облегчение разлилось по мне, гася сияние, которое, казалось, могло легко расколоть меня на части. Детеныши будут в безопасности. Я буду в безопасности.

Мои плечи поникли, а магия внутри меня зашипела и ослабла. Купол рассыпался искрами, и я рухнула на ладони, прерывисто дыша, пока мои конечности дрожали.

Затем руки Темного Бога обхватили меня, поднимая на ноги.

— Слава судьбам, с тобой все в порядке.

В его голосе звучали облегчение и ужас, но я была слишком измучена, чтобы истолковать это. Я обернулась, чтобы посмотреть на пушистых белых лисиц, появляющихся из-за скалы.

У меня подкосились ноги, но он притянул меня в свои объятия. Жар его силы пробежал по моей коже, и я прильнула к нему, жаждая его тепла и силы. Я не была выше этого. Не стыдилась. Что бы я ни сделала, это отняло у меня каждую унцию энергии.

— Эти лисицы в безопасности благодаря тебе, — в его голосе звучала благодарность, и его прикосновение было нежным, когда он провел рукой по моей спине.

Это было похоже на летний ветерок, ласкающий мою кожу, или на то, как я ложусь в постель после долгого дня. После минутного молчания он спросил:

— Что случилось? Как ты призвала свою магию?

Я прислонилась к его плечу и задрожала.

— Я не знаю.

Час спустя я сидела на вершине низкой, покрытой дерном стены, окружавшей деревню, накинув на плечи толстое шерстяное одеяло. Дрожь в моих конечностях прекратилась, но я не сбросила одеяло — его вес был подобен броне, обернутой вокруг меня.

Мне это было нужно. Трое воинов-фейри, смертокрылы и выводки были мертвы или ушли, но я все еще чувствовала их присутствие в деревне: зловоние отчаяния и смерти.

Я устала до костей, и мои конечности были полностью обессилены. Болел даже мой мозг. Какую бы магию я ни высвободила, она забрала все, что у меня было.

Но как я это сделала?

Только что я металась между причудливыми крабо-пауками и лисятами, а в следующее мгновение меня пронзило сияние. Я посмотрела на свои ладони, как будто в них был какой-то ответ. Но его не было.

У меня было много вопросов к Мел, когда мы вернемся.

Вернемся.

Я вздрогнула. Наслаждайся свободой, пока можешь, Сэм.

Набрав полные легкие свежего воздуха, я снова обратила свое внимание на лисят, которые тявкали и гонялись в траве за стеной. Пока жители деревни занимались мертвыми и временным ремонтом, они отослали детенышей

поиграть, чтобы им не пришлось видеть реальность того, что произошло. К троим, которых я спасла, присоединилась еще дюжина, хотя я понятия не имела, где они прятались.

Я была на страже. Я не возражала — так я знала, что дети в безопасности, и это давало мне шанс быть полезной и в то же время одинокой.

Стая маленьких лисиц-оборотней играла в свою версию салок. Один из них принимал форму лисы и гнался за остальными. Как только он кого-то догонял, пойманный тоже превращался и присоединялся к охоте. Последний, кто оставался в человеческом обличье, становился следующим водящим, и игра шла в обратную сторону — до тех пор, пока все снова не становились людьми.

Я удивленно покачала головой. Всего час назад они были почти обедом. Мне бы очень пригодилась такая стойкость.

Волосы у меня на шее встали дыбом, а шрам покалывало. Он наблюдал. Я обернулась, чтобы посмотреть на деревню, и увидела Темного Бога, шагающего ко мне. Его присутствие практически рассекало воздух перед ним, и мышцы моих ног непроизвольно напряглись.

Он пришел за мной. Я была близка к провалу, а потом появился он, и я знала, что он защитит лисят. И меня.

Я медленно втянула воздух. Я не могла позволить этому повлиять на мои чувства к нему. Он был живым кошмаром, который пытался превратить мой город в пыль, который практически убил меня и сделал своей пленницей. Я презирала все, за что он выступал.

К сожалению, ужасная правда заключалась в том, что, как бы сильно я его ни ненавидела, его присутствие рядом давало мне ощущение защищенности в каком-то долбаном смысле. Даже ношение гребаного ошейника казалось броней среди этих деревьев.

Он сражался как одержимый, защищая маленькую деревню. Я могла уважать это, как ничто другое в нем. Он заботился об этих людях. Я почувствовала это в его запахе и отчаянном напряжении его тела в битве: ярость и желание защитить.

Я была благодарна за это.

Я поняла, что провожу пальцами по шрамам на плече, и резко опустила их к себе на колени.

Темный Бог остановился в нескольких футах от меня.

— Ты через многое прошла сегодня. Ты уже чувствуешь себя лучше?

— Да, спасибо, — сказала я, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Он протянул дымящуюся кружку.

— Я не уверен, что это такое, но деревенский лекарь сказал, что это должно помочь избавиться от дрожи.

Мои щеки вспыхнули от смущения, и я сбросила одеяло с плеч.

— Я в порядке. Это прошло.

Темный Бог оглянулся на один из ближайших домов, где двое или трое жителей деревни выглядывали из окон.

— Выпей это ради них. Они все отчаянно хотят выразить свою благодарность за то, что ты сделала.

Я вздохнула, затем взяла из его рук обжигающе горячий напиток. У него был мускусный привкус лакрицы, корня одуванчика и сладкого меда. И еще, немного выпивки. Я не собиралась отказываться от этого.

Глоток за глотком чай немного смывал усталость с моих костей.

Темный Бог медлил. Полосы белой крови покрывали его грудь и руки, смешиваясь с кровью из лоз и его собственной.

Я убрала выбившуюся прядь волос за ухо.

— Ты выглядишь так, словно пережил Армагеддон. Разве ты не говорил, что укусы смертокрыла смертельны?

— Для людей, но я бог.

Я хмыкнула.

— Правда? Я не заметила. Я должна быть впечатлена?

Уголки его губ дрогнули.

— К тебе возвращается самообладание. Чай, должно быть, подействовал.

Я поставила полупустую чашку на стену рядом с собой.

— Это помогает, но я чувствую себя как использованное барное полотенце — как будто кто-то окунул меня в виски и водку, а потом отжал все до последней капли.