Мое темное счастье - Шерстобитова Ольга Сергеевна

Спорить с ним было бесполезно. Полезла до отмеченной красной лентой ветки. Дерево, как назло, выбрали страшно колючее. Я ворчала, чувствуя, что руки и частично лицо уже исцарапаны.

Добрались. Лир привлек к себе, нашел мои губы и… утянул вниз за собой.

Нет, ну не гад ли?

— Так было гораздо быстрее, чем действовать уговорами, — пояснил он. — Испытание на смелость. Если бы закричала, нам бы не засчитали состязание.

Помог подняться, отряхивая иголки и с меня и с себя.

Снова побежали, но теперь уже к тому месту, что обозначили как финиш. Конечно, участников встречала ликующая толпа. Я знала, что они даже делали ставки, кто пройдет первый тур. К концу истекшего времени с нами оказалось еще восемь пар. Остальные либо не прошли, либо выбыли еще по каким-то причинам.

Правитель, наблюдавший за соревнованиями, неожиданно поднялся со своего кресла.

— Поздравляю участников, прошедших первый тур наших состязаний! Мы приняли решение, что остальные соревнования пройдут в ближайшие три дня. Следующее — завтра на рассвете.

Лир нахмурился. Едва мы вернулись в таверну, сказал:

— Плохо дело. Раз орки сократили настолько сильно дни состязаний, значит, они выбрали сторону и готовятся к войне.

— Не нашу сторону?

— Не заметила, какие взгляды на нас все бросали? Понимают же, что эльфы встанут не на сторону Тезуэля. Не нашу, Ари. Не знаю, чем это может обернуться, будем осторожны.

Я только вздохнула, скидывая одежду и забираясь в ванну. После всех этих болот, канав и рек со змеями хотелось чего-то расслабляющего. Лир покинул комнату, сообщив, что попытается отправить весточку Рокоту.

Вздохнув, отпустила его. Лир все еще злился на меня, никак не желал смириться с тем, о чем я попросила и буквально вынудила его согласиться.

Подумала, поставила на память блок и стала ждать. Лир вернулся почти сразу же.

— Тебе не кажется, что прятать от меня свои мысли — это малость несвоевременно? — зашипел он, закрывая дверь на ключ.

— Кое-кто поступает точно так же, — невозмутимо заметила я.

Глаза Лира нехорошо сверкнули, и он, как я и ожидала, попытался снести блок. Правда, ничего из этого не вышло.

— Ари, ты играешь с огнем!

Тоже мне новость!

— Могу ведь и другой способ применить, дайари.

Я удивленно приподняла брови. Лир молча подошел ко мне, вытащил из воды. Хвост высушил за пару минут, так и держа на весу. Опытный стал, однако.

Облизнулась, позволяя себе тонуть в темном серебре его взгляда, потянулась к губам. Лир рыкнул и обрушился на меня ураганом.

Блок, конечно, сразу же слетел.

Я задыхалась и вскрикивала от его напора и ласк. От привычной нежности, возникавшей между нами в такие моменты, не осталось и следа. Появилось что-то другое, темное и жесткое, сильное и яростное. Я не сопротивлялась тому, что творил со мной Лир. Возможно, если он выпустит боль и злость, пусть таким способом, ему станет легче.

По телу покатились угольки, обожгли. Его поцелуи я ощущала сейчас именно так. Скользнула пальцами вдоль позвоночника, прикусила плечо, охнула, едва его руки легли на мои бедра.

— Шалишь? — прохрипел Лир в губы.

— Есть немного.

Его глаза — грозовое небо, в котором я тону.

— Иногда мне до безумия хочется, чтобы ты просто побыла покорной. И не ставила условий своему темному принцу.

— А более реальное желание имеется? — поинтересовалась я, не сводя с него глаз.

Он нежно-нежно, почему-то пугая этим до дрожи в кончиках пальцев, погладил меня по бедру.

— Я буду перевоспитывать тебя всю эту долгую ночь, а если вдруг ее окажется мало, то и во все следующие, — хриплым шепотом пообещал он, переворачивая меня на живот.

Тело предательски отозвалось даже на это резкое неожиданное движение. По позвоночнику побежали мурашки.

И снова что-то темное, выбравшееся из Лира, опутало меня, не давая возможности сопротивляться и отказаться от ласк. Губы приласкали мочку уха, прикусили. Ладони скользнули на бедра, погладили и приподняли меня.

Я вцепилась пальцами в простыню, сгорая от стыда и желания. На колени меня Лир никогда не ставил, даже когда мы были близки. И сейчас я особенно ясно ощущала свою беспомощность и его власть надо мной.

Это было остро, словно идешь по краю бездны. Мой темный маг не оставил и шанса на сопротивление. Все, что я могла — откликаться на его движения и не думать о своих чувствах.

Что может испытывать дайари, когда он действует так, словно не умеет быть нежным? А русалка? А я?..

Почему же даже в этот момент Лир кажется самым лучшим, а любовь рвется из сердца, обрушивается и погребает нас под собой?

Кровь стучала в висках, я вскрикивала, почему-то все равно ощущая, как Лиру плохо. И мне нужно было вернуть его из той бездны, в которой он оказался после гибели отца.

— Ари…

Мой темный маг. Мое темное счастье.

Лир все-таки поймал мои мысли, снова стал прежним, отчаянно-нежным. Я шептала, как люблю его, когда он исступленно покрывал меня поцелуями. И позволила ночи укрыть нас в своих надежных объятиях.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Я проснулась, когда до рассвета еще оставалась пара часов. Постель была пустой и холодной, и я тут же села, зашипев от неприятных ощущений. Тело ныло и болело, словно близость у нас с Лиром случилась в первый раз.

Мой темный маг сидел неподалеку на стуле и смотрел на меня. Полностью одетый. Лицо бледное, под глазами тени…

— Не молчи, Ари. Вчера я показал свою истинную сущность. Кажется, ненавижу себя за это. У меня есть хотя бы крошечный шанс вымолить твое прощение?

Я потерла глаза, пытаясь вспомнить произошедшее. Щеки вспыхнули, тело отозвалось.

— Кажется, мы оба получили удовольствие. Я, конечно, почувствовала твою тьму, Лир, но…

— У тебя синяки по всему телу.

В его голосе слышалось отчаяние.

— Это мы переживем. Синяки и после вчерашних соревнований могли появиться.

— Ари! — прорычал Лир.

— Я хотела, чтобы твоя боль ушла, — отозвалась тихо. — И к тому же потом мой темный маг стал собой.

Я улыбнулась этим воспоминаниям. В тот момент Лир целовал меня мягко, осторожно касаясь горячей кожи, и я замирала и боялась дышать, словно могла захлебнуться в его любви.

Лир просто смотрел на меня. Как-то пугающе странно, невыносимо спокойно. Так ожидают приговора, готовятся к нему.

— Ари, как ты можешь улыбаться, после того как почувствовала влияние тьмы на меня? Да еще и так радостно!

— Я люблю тебя, — сочла нужным напомнить.

— А я за тебя умру, если нужно, — тихо отозвался он.

Я закуталась в простыню и забралась к нему на колени.

В его глазах не было уже той отчаянной боли и злости, которая выжигала душу. Лишь пустота, которую стоило заполнить светом.

— Не смотри на меня так, Ари, — сказал Лир.

Иногда самым сильным и смелым из нас нужна поддержка.

— Как?

— Тепло. С надеждой. Ненавидишь меня? — Вопрос сорвался, прежде чем Лир понял, что сказал.

— Нет.

— Боишься?

Подумала, покачала головой.

Я повзрослела, я готова принять своего мужчину любым.

— Ари, — прошептал он, сжимая мои плечи так сильно, что я вскрикнула от неожиданности.

— В тебе было столько боли, ярости и тьмы, Лир! Если такое не остановить, потом станет поздно. Я не хотела тебя потерять, позволила выплеснуть…

— Да лучше бы я горы разрушил до основания!

— Я уже теряла тебя. Это все равно что сотни раз умирать, Лир. Я просто напомнила, насколько сильно ты нужен мне. Можешь злиться, мой темный маг. Делать вид, как ты равнодушен к своей русалке, вчера это замечательно получилось. Но отрицать, что любишь… я не позволю, Лир. Ты — мой. Не отпущу и не позволю уйти во тьму. Слышишь? Обещаю.

Я взяла его лицо в ладони, мягко поцеловала в губы.

— В зеркало посмотрись, Ари, — тихо сказал Лир. — Как я мог забыть, что ты настолько хрупкая?

Я фыркнула, вспоминая полосу препятствий. Лир неожиданно тепло улыбнулся.