Кольца Лины (СИ) - Сапункова Наталья

Я медленно вдохнула и выдохнула. Получается, не шарлатан?..

— Что за чушь? Поясни, господин маг, — раздраженно шевельнул бровями имень.

— Ну как же. Синее заклятье, мой имень. По утверждению моего учителя, благородного Муна, ставится даже на тех, кто имеет природную устойчивость к так называемой классической магии. Особые магические приемы, невозможные без специальных знаний, однако, как считается, несложные для посвященных. Абсолютно противозаконные, в основном и используются для разных мелких преступных действий. Ненаправленные, поэтому изготавливаются большими партиями. Однако, должен заметить… — тут маг смутился, — иногда это заклинания используются в медицинских целях, и интересах больного и его близких, и на это даже есть разрешение Магического Совета. Эти заклятья весьма дороги в Андере, но, я слышал, что в приграничных княжествах все проще… и дешевле.

— Позволь мне уточнить суть, господин маг, — это уже сказал Дин, — что именно делают с человеком эти самые синие заклятья? Ты сказал, что они бывают направлены на какую-то часть здоровья — это как?..

— Э… господин мой, я имел в виду, что здоровье теряется незначительно. Немота, слепота, глухота, хромота, онемение одной из рук… вот и все, пожалуй. За более сильные заклятья могут крайне серьезно наказать, поэтому мало кто рискнет применять их по заказу, и тем более делать на продажу.

Тут я решила, что он, пожалуй, дурак: назвать немоту, слепоту и глухоту незначительной потерей здоровья?!

— Значит, немота, — подвел итог имень. — Хм. Но зачем?

Дин подошел, присел передо мной на корточки и взял за руки.

— Камита, это все так? Ты могла разговаривать всего лишь месяц назад, до этого заклятья?

Я осторожно кивнула.

— Я лишь предположу, мой имень, — снова заговорил маг-лекарь, — эта женщина с детства ущербна, такие иногда впадают в, так сказать, болезненные состояния. Может, она говорила слишком много и слишком громко? Такое бывает. Некоторые становятся буйными, да мало ли что… Тогда такие воздействия оправданы, они успокаивают и оздоравливают…

Дин взглянул на мага так, словно готов был убить его немедленно.

— Так сними к демонам это заклятье, господин маг, и увидим, — усмехнулся имень.

— Но это совершенно невозможно, мой имень. Такие заклятья не снимаются извне! — воскликнул маг. — Я рискую своими воздействиями покалечить или даже убить эту лиру, но вряд ли сниму заклятье. Зато оно снимется само… когда-нибудь. Вечные синие заклинания не изготовляют, вероятно, это невозможно. Да и наказание, опять же…

Приехали.

Я даже застонала сквозь зубы. Как же долго мы добирались до главного!

Дин гладил мои руки.

— Я все из мельника вытрясу, — шепнул он мне, — это же он, да? Паразит…

Это утешало, но совсем немного.

Когда-нибудь заклятье снимется само. Когда-нибудь… это сколько, полгода, год, два? Больше? Заклятье — синее! Что за маразм?! Впрочем, пусть хоть зеленое…

В глазах именя еще больше сгустился сумрак, зато Нона — вот та, кажется, теперь поглядывала на меня сочувственно.

— Мой учитель, благородный Гвент Мун, одно время изучал синие заклятья, — сказал маг-лекарь, — возможно, вам стоило бы показать эту лиру ему, мой имень. Он в настоящее время в Вельде, по особому приказу королевы. Ему, кстати, три года запрещено бывать при королевском дворе.

— Я слышал, высший маг Мун нынче в немилости, значит, так и есть? — обронил имень задумчиво.

— Э… я не смею судить об этом, мой имень. Так ты… обратишься к нему?

— Срочности никакой, как я понял? Ведь благородный Мун не сможет снять заклятье? Ты утверждаешь, господин маг, что эта женщина более или менее здорова и вреда причинить не способна? То есть, на ней нет никакой злой магии?

— Уверен, мой имень.

— Ну и хорошо. Нона! Исправляй свои ошибки. Отвезешь эту… супругу Дина в обитель Тесс, побудешь с ней там, сколько нужно, потом привезешь обратно. Так же, как Дану когда-то. И сойдет. И впрямь, полудурка-мельничиха — чем не идеальная жена. Мы все обсудили, тебе ведь понятно?

— Да, мой имень, — вздохнула экономка. — Я все сделаю.

Вроде ничего особенно плохого никто не сказал, и не такое слыхали…

— Но зачем?.. — воскликнул недовольно Дин.

— Почему ты всегда, абсолютно всегда противишься мне, мальчишка? — вспыхнул вдруг имень, так, что мне захотелось заслонить собой Дина.

Необъяснимо, но — захотелось.

— Противишься, не разобравшись толком, — добавил имень уже мягче. — Тесс — лекарская обитель, всего лишь. Я отправлял туда Дану, чтобы увериться в ее женском здоровье перед замужеством, это важно, как ты понимаешь. Твоя жена пробудет там пару дней и вернется еще до свадьбы Даны. Собственно, я и хочу, чтобы они успели до свадьбы!

— Лекарки могут снимать заклятья?

— Вот и поглядим, могут или нет! Полагаю, что хуже не будет! Понял? Не беспокойся, поскучаешь немного и получишь жену более здоровую, чем отпустил!

— Я поеду с ней.

— Не надоедай мне глупостями. Туда не допускают мужчин. Да, Нона? Скажи ему!

— Да, да, Дин, не допускают! — закивала экономка.

— Надеюсь, хоть теперь, женившись, ты перестанешь вести себя безрассудно. Да, Дин? — мягкий такой голос, но… что-то в нем было… странное.

— Да, мой имень, — нехотя согласился Дин.

И имень махнул рукой, отпуская нас. За дверью Дин обнял меня, прижал к себе, сказал тихонько:

— Мы еще поглядим.

Мне хотелось бы поверить. Только кто нас собирается спрашивать, как быть и что делать? За нас уже что-то решили… понять бы, что. Зачем мне лекарская обитель? Проверить здоровье? Да зачем именю мое здоровье? Нет, именю я не верила, совсем.

Я вывернулась из объятий Дина и потянула его за собой — к ленне Дане. Во-первых, она звала, и повидаться с ней охота, во вторых — ее уже возили в тот монастырь.

Ленна нас ждала. Во всяком случае Дина — сразу же прогнала служанок и повисла у него на шее, спрятала лицо на груди… Он обнял ее, гладил по голове и по спине.

— Только не говори, что ты это знал, — всхлипывала она.

— Я же молчу, — отозвался мой муж.

— Но ты знал, да? Почему ты знал?

— Да ничего я не знал. Успокойся.

— Он отказался от меня сразу. Как только князь предложил. Сразу, Дин! Глядя на меня, отказался.

— Ну и прекрасно. Тогда он тем более тебе не нужен.

— Она красивая, я слышала. Та девушка.

— Тьфу ты. Прекрати.

— И князь мне не ответил. Я просто попросила объяснить, за что именно отец получит ту награду, жениха для меня! Князь сказал — за долгую службу королю!

— Вт видишь. Не выдумывай лишнего….

Она плакала, жаловалась, Дин гладил ее и утешал, их голоса журчали тихо так, слаженно. Как будто эта сумасшедшая ленна только и ждала моего мужа, чтобы поплакаться. Любимая жилетка, однако…

Я подумала так, вдруг поймав себя на том, что это меня раздражает. Так, мимолетно, совсем чуть-чуть. Конечно, это неправильно — они друзья, много лет друзья, а я кто? Я никто…

Точнее, они еще и брат и сестра — вероятно. Если бы это было очевидно, об этом бы все говорили, мне кажется. А так — только намеки, но те мне менее…

От отвернулась от них, отошла к окну — тому самому, у которого так часто раньше я заставала ленну. На широком подоконнике по-прежнему лежала ее прялка с куделью, заботливо завернутая в полотно. Всего два дня не было дома ленны Даны, и служанки оставили все на своих местах, словно и служанки и сами вещи не сомневались, что она вернется, а то, что случилось — так, досадное случайность. Вот когда хозяйскую дочку увезут отсюда торжественно, как полагается, объявив супругой князя… младшего князя, то есть — вот это уже серьезно.

Внизу, во дворике, как это частенько бывало, играли младшие дети именя — я так и не запомнила их имена. Играли опять в мяч, тот самый, кожаный без швов, надутый воздухом — он высоко подпрыгивал. Лира-воспитательница сидела неподалеку на складном табурете. Неужели бедных детей даже во двор родного замка не выпускают без надзора этой… родственницы?