Русалка в академии (СИ) - Максонова Мария

Поэтому я, не скупясь, хапнула воды и создала из нее для своей коляски что-то вроде гусеничного хода. Обычные колеса приподнялись над землей на десяток сантиметров, но проходимость стала куда лучше, а издалека посреди ночи вряд ли кто-то заметит модификацию.

Кивнув сама себе, я выскользнула за калитку и, порадовавшись, что дом знахарки на отшибе, поехала в пустыню. Прохладный ночной ветер разгонял сухой горячий воздух Мертвой Пустыни, и я ощущала в нем привкус воды и соли.

Я не стала ехать напрямик к озеру МаХалиф и к установкам опреснения, вместо объехала их по дуге и оказалась на противоположном берегу от деревни. Здесь уж точно можно быть уверенной, что никакой случайный студент не поведет на вечернюю прогулку к водоему очередную зазнобу.

С облегчением сбросила с головы платок, с тела платье, проклятые нижние юбки из жесткой ткани создающие объем и, наконец, в последнюю очередь — юбку-мешок, последнюю защиту моей тайны, на случай, если юбка как-то задерется.

С удовольствием расправила сложенный хвост, потянулась всем телом. Хорошо-то как!

Волна из озера скользнула ко мне навстречу и ласково подхватила уставшее тело. Я скользнула в озеро, словно в объятья матери после долгой разлуки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чуть поморщилась — слишком много соли, она неприятно пощипывала хвост, глаза и жабры. Не критично, но зачем терпеть?

Я лишь пожелала, и меня окружила прослойка менее соленой воды, защищая от неприятных ощущений. Подводные течения ласкали меня, разминая тело, будто самые умелые массажисты, от корней волос до кончиков плавника, не упуская ни одной чешуйки на хвосте.

Я скользнула глубже, ко дну озера, к самому глубокому его месту, где били из-под земли последние питающие его ключи, самые сильные из них. Легла там на спину прямо над ними, будто в джакузи, глядя на голубой круг луны сквозь толщу воды.

Вот оно. То самое ощущение единения, почти как в Храме, но слабее... и в то же время ярче, острее. Поток лунного света насыщает воду вкруг и меня вместе с ней, и я будто аккумулирую в себя эту энергию, и в то же время пропускаю ее через себя и распространяю вокруг... и собираю в ответ... не знаю... А, если вспомнить Храм... там было похоже, но... мягче, легче, будто он помогал этому процессу. И в то же время сильнее, мощнее, интенсивнее, так что едва справляешься — потому что это аппарат, который слишком мощен для меня, для моего тела и разума... А здесь и сейчас... так хорошо... и тяжело... почти больно... ярко, живо, словно я сама превратилась в кристалл, в котором преломляется и рассеивается свет. Божественно прекрасно и болезненно, внутри что-то дрожит, словно натянутая струна...

Я не знаю, сколько времени прошло, когда я ощутила, что могу снова двигаться. Нет, не так, двигаться я могла и раньше, но не хотела... не должна была... а теперь меня словно бы отпустило. Я посмотрела на небо сквозь толщу воды и заметила, что луна сдвинулась с прежней точки.

Сколько же времени прошло? Одна радовало, что небо все еще темное, то есть до рассвета еще есть время.

Но что-то меня насторожило, что-то на грани внимания было не так, но я не могла пока понять, что именно.

Я сделала кружок по озеру, разминая хвостовой плавник, радуясь возможности двигаться. Но в целом я уже ощущала себя вполне хорошо, вода восстановила мои силы, и я боялась, что до рассвета уже недалеко, а в деревнях люди просыпаются еще до восхода, чтобы больше всего сделать до наступления жары. Надо было возвращаться в дом знахарки.

Я вынырнула из воды и с удивлением огляделась. Кажется... нет, не кажется. Я оставляла свое кресло где-то в нескольких метрах от воды, но теперь колеса стояли почти мокрые. Вода поднялась.

И уж то, чего я не оставляла — это профессора в двух шагах от моего кресла. Он сидел на камне внешне безразличный, закинув ногу на ногу, но я-то ощущала, как он зол.

— Я мог ожидать подобного от кого угодно, но не от вас, Арина, — голос его был спокоен. — Мне кажется, я до каждого из студентов донес, что нельзя покидать селение ночью, от этого зависит ваша безопасность. И, конечно, нельзя купаться в соленом озере, его вода может разъесть ваши глаза и другие слизистые. Даже рыбы не в состоянии жить в этой воде, но вы полезли! Вы ведете себя, как ребенок, Арина!

Я молча притаилась в воде, стараясь не шевелить хвостом, чтобы не заметил. Хорошо хоть я не веселилась у поверхности, как дельфины, а сразу ушла на дно.

— Как вы узнали, что я тут? — спросила все же, пытаясь понять, что делать.

— Ваша хозяйка проснулась ночью и решила проверить, как вы спите. Увидев, что вас нет в кровати, она побежала ко мне. Хорошо хоть я быстро почувствовал, что кто-то творит магию на озере, и не стал поднимать всех деревенских мужиков! — от избытка эмоций он хлопнул себя по ноге.

— Так вы здесь один? — уточнила я на всякий случай, оглядываясь по сторонам. Вроде бы я не ощущала вокруг чужих эмоций.

— Конечно, один! — возмутился Ярис. — Вылезайте уже из воды, я отвернусь.

— И вы не желаете мне зла? — уточнила я.

— Конечно! — он встал подошел ближе к воде.

— И не сделаете мне ничего плохого? Клянетесь?

— Клянусь!

Резки рывок, и мои когти оцарапывают его ладонь.

— Клятва принята, — произнесла я и подняла волну, садясь на ней, словно на троне, не скрывая больше своей сущности.

Ярис ахнул и в панике рванул прочь от озера, но пространство вокруг я уже окружила стеной воды, не позволяя ему скрыться.

Глава 33

Обнаружив, что окружен стеной воды, Ярис остановился и принял боевую стойку. На руках у него заиграли огненные язычки, но он быстро справился с собой и сбросил их пальцев. Выпрямился, гордо задрав голову. Взгляд его был прикован к моему хвосту, а в эмоциях смешивались шок и форменная паника:

— Вы убьете меня? Вы взяли с меня клятву, чтобы я не мог защититься, а теперь убьете? Я лишь прошу о милости: пусть это случится быстро.

— Профессор, вы бредите? — спросила я неожиданно охрипшим голосом. Никогда прежде я не видела человека, который бы настолько ярко видел во мне монстра. — Мы знакомы больше полугода, с чего мне вас убивать?

— А... что же вы тут делаете?..

— Прохожу практику по магии стихии Воды от Имперской Академии Магии, конечно.

Только тут он растерянно моргнул, поднял, наконец, взгляд на мое лицо. Открыл рот, будто силясь что-то сказать, но не находя слов. Закрыл. Вновь осмотрел меня с хвоста до головы и вдруг густо покраснел, что стало заметно даже через его смуглую кожу:

— О, Стихии, Арина, вы не одеты! — и резко отвернулся.

Тут меня прорвало, и я захохотала:

— Вы не хотите объяснить, из-за чего такая чрезмерная реакция? Я уже встречалась с людьми, и они, хоть и были шокированы, реагировали на мою, скажем так, видовую принадлежность, более спокойно, — рассуждая, я уселась в свое кресло и, не утруждая себя пока надеванием платья, просто завернулась в верхний халифатский халат, словно в пальто. — Можете поворачиваться.

— Они, наверное, было имперцами? — предположил Ярис, все еще продолжая со странными эмоциями коситься на мой хвост, торчащий в разрезах халата.

— Да.

— Дело в том, — он присел на камень, на котором и ждал, пока я наплаваюсь, — что есть разница в мифологии между нашими культурами... некоторые особенности...

— Говорите проще, — поморщилась я. — Все же мы сегодня стали достаточно близки.

Он покосился на меня с неодобрением, но все же пояснил:

— В культуре Халифата русалка — это самый страшный персонаж всех сказок. Это существо, которым пугают детей, опасная и коварная тварь... простите, — осекся он.

— И о чем же эти сказки? — полюбопытствовала я. — Не считая глупой истории про то, что это русалки создали на территории Халифата пустыню?

— Ну... например, сказка о том, как русалка заманивала в воду детей и пожирала их, пока один мальчик не сложил на берегу детскую фигурку из камней и не одел ее в свою одежду. Русалка сожрала ее и умерла от несварения. Или сказка про то, как одна женщина так хотела забеременеть, что обратилась за помощью к русалке. После она забеременела, но родила ужасного монстра — двенадцатилапого осьминога, который моментально вырос с дом и уничтожил всю деревню. Или история о том, как Халиф влюбился в прекрасную деву, а в первую брачную ночь она обернулась русалкой, разорвала его грудную клетку и сожрала его любящее сердце, чтобы получить власть над его землями. Но его мудрая первая жена успела ее убить до того, как случилось непоправимое. А еще...