Забери мою жизнь - Платунова Анна

Я неуверенно спросила у Ларниса, не можем ли и мы присоединиться к празднику.

– Не думаю, что меня попытаются украсть у всех на виду, на центральной площади города, где толпы народа. Вечером такие прогулки опасны, но днем? Можем позвать с собой Рума и Руби, и еще кого-нибудь из ребят.

Я хотела добавить, что неизвестный заказчик давно мог изменить планы. Вдруг я ему больше не нужна? Но я промолчала, потому что Ларнис несколько раз замечал неподалеку от ворот подозрительных личностей. Хотя ведь это могли быть и обычные бандиты, их в городе полно.

– Посмотрим, – сказал Нис.

И я знала, что это не предлог закончить разговор: он действительно будет думать, как можно безопасно прогуляться в город.

Когда до праздника Перехода Года оставалось три дня, старшекурсники начали потихоньку украшать территорию академии. Ветви деревьев, давно сбросивших листву, украсили чудесные иллюзии – цветы и бабочки, которые время от времени вспархивали и начинали кружиться над кронами. Фонари на тропинках ярко горели, разгоняя мрак. Над аллеями звучал тихий, музыкальный перезвон колокольчиков.

В своем общежитии мы тоже навели красоту, как смогли – в меру своих возможностей и слабой магии. Раскрасили двери в разные цвета, потолки в холлах превратили в небеса. Где-то это было ночное небо с горящими на нем звездами, а где-то летнее, синее, с невесомыми белыми облачками. В коридорах порхали светлячки-огневики.

Как-то Ларнис застукал меня за тем, что я, втихомолку сняв амулет и заткнув нос комочками ткани, наколдовываю у входа в общежитие клумбу с цветами и маленький фонтан. Он не кричал, не ругался, но посмотрел так, что я немедленно вернула амулет на место. Тогда Нис подошел, взял меня за плечи и тихо-тихо сказал:

– Не смей больше играть своей жизнью, Лети.

Я расплакалась, а он крепко обнял меня и держал так очень долго, будто я прямо сейчас могу обратиться в дым в его руках, растаять без следа.

Так или иначе скоро все было готово к празднику. Вечером следующего дня в столовой накроют торжественную трапезу. Повара и помощники заранее принялись варить, жарить и тушить, так что вкусные запахи долетали до наших носов, когда мы прогуливались поблизости. Деканы поздравят студентов с удачной сдачей сессии, пожурят тех, у кого остались хвосты. «Стыдно остаться с хвостом, – шутил мэтр Орто. – Если ты, конечно, не оборотень!»

Утром следующего дня студенты начнут разъезжаться по домам, чтобы провести каникулы с семьями.

Нам с Ларнисом некуда было ехать, но мы и не слишком переживали по этому поводу – ведь мы есть друг у друга.

Я устроилась на подоконнике своей комнаты и ждала Ниса: он ушел в город, чтобы купить мне платье. Нис уверял меня, что так хорошо изучил мой рост и фигуру, что без труда подберет подходящий наряд.

Тут в дверь постучали. На пороге стоял гном-посыльный.

– К вам посетитель, – сообщил он. – Главный корпус. Комната для встреч.

Развернулся, чтобы уйти.

– Посетитель? – крикнула я вдогонку. – Это какая-то ошибка!

Я подумала было о тетке, но тут же отмела эту мысль: дорогая тетушка посетила бы меня разве что на кладбище, да и то только чтобы плюнуть на мою могилу. К тому же пройти за ворота академии может лишь маг.

– Никакой ошибки: спрашивают вас.

– Да кто же? Как его зовут?

– Господин Ви’Рем. Барон Ви’Рем.

Я ничего не поняла, но стала собираться на встречу. Может быть, это помощник господина Тинера и у него есть для меня новости?

– Передай Нису, чтобы тоже приходил в гостевую комнату, – попросила я Руби, которая сидела на подушке и красила крошечные ноготки.

– Если я гнома, это еще не значит, что я подрабатываю посыльным, – проворчала Руби.

Но она всегда ворчит. Я не сомневалась, что передаст.

Я собрала волосы в хвост и набросила накидку поверх простого домашнего платья: идти недалеко, нет смысла наряжаться.

Гостевую комнату для встреч студентов со своими родными постарались сделать уютной. Вдоль стен стояли мягкие диванчики и столики с лампами, свет приглушенный, на полу ковры. Правда, прийти сюда могли только маги, но обычно у каждого студента в роду был маг. А если же нет – то с такими родичами приходилось встречаться в городе, в кофейне.

Гость уже ожидал меня. Он был один, так что ошибиться невозможно. Незнакомец стоял спиной, разглядывая картину, но услышав шаги, обернулся.

На меня смотрел еще не старый, но уже и не молодой мужчина. Он был довольно высокий, худощавый и стройный. В волосах, когда-то черных как уголь, проглядывали ниточки седины. В уголках губ залегла строгая складка. На лице сияли яркие синие глаза – глаза мага, как их называют. Силы в нем было полно.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, все еще недоумевая, что нужно от меня этому человеку.

– Здравствуй, дочь, – ответил он.

Я попятилась, больше всего опасаясь, что этот незнакомый, чужой человек раскроет объятия и улыбнется как ни в чем не бывало. Или скажет какую-то слащавую банальность вроде «Как давно я тебя искал, моя дорогая дочурка!»

Но мужчина не сделал ни того, ни другого. Он продолжал стоять на месте и смотреть на меня. И взгляд был странный – оценивающий, немного удивленный, и мне даже померещилось, что на его лице мелькнула гордость за свое творение.

И я тоже молчала. Я будто заледенела внутри – ни мыслей, ни чувств.

Мне что-то следует сказать? «Пошел вон, негодяй?» или «Ну здравствуй, папочка, явился – не запылился!» Но во мне сейчас не было ни злости, ни язвительности, лишь странная пустота.

Может, не стоило быть такой доверчивой? Надо было потребовать доказательств нашей кровной связи. Да только они не нужны: я будто смотрела на себя в зеркало, вот как мы с бароном Ви’Ремом похожи. Черты лица, цвет волос и глаз. Ничего мне не досталось от мамочки – все от него.

– Присядем? – бесстрастно попросил барон. – Если захочешь уйти, я держать не стану.

Пусть бы он попробовал меня удержать! Я покосилась на дверь и… не ушла. Нис сказал, что этот человек не любил мою маму, хотел выгнать ее из дома, и вряд ли он сможет оправдаться, но я столько бессонных ночей провела, думая об отце, что сейчас просто не могла навсегда перевернуть эту страницу своего прошлого.

Я села на край дивана – напряженная, как натянутая струна. Барон устроился на противоположном конце и некоторое время молчал, разглядывая меня. Он беспокойно хлопал по колену перчатками, которые сжимал в руках. Неужели волновался?

– Давно, когда я был очень молод и горяч, я совершил ошибку, – сказал он. – Я встретил девушку и, как мне казалось, полюбил. Но мы принадлежали к разным слоям общества, нас не связывало ничего, кроме влюбленности. Наверное, история так бы и закончилась, едва начавшись, однако Рема забеременела. Я не мог на ней жениться, но и выгнать на улицу мать своего будущего ребенка не мог. С каждым днем я раздражался все сильнее. Пил. Кричал. Не приходил домой по ночам. В конце концов она не выдержала моего поведения и сбежала.

Я слушала голос отца и смотрела на свои руки, вцепившиеся в подол. То, что поведал мне барон, было похоже на правду, во всяком случае не противоречило рассказу Ларниса. Нис не говорил, что отец хороший человек, но и сам барон Ви’Рем не притворялся добрым малым.

– После того как родится ребенок, я хотел оставить младенца себе: все же как-никак родная кровь. Но когда Рема сбежала, я вздохнул с облегчением и не бросился на поиски.

Я вскинула глаза и натолкнулась на внимательный взгляд.

– Прошли годы. В моей жизни многое изменилось. Я, возможно, стал мудрее, хотя семьей так и не обзавелся. И со временем начал понимать, что, возможно, умру, не оставив наследника. Эта мысль… пугала. Недавно я почувствовал всплеск силы и понял, что в моем ребенке пробудилась магия. Теперь я знал, кто ты и где ты, и мог прийти в любой момент, однако откладывал встречу до последнего. Я знал, что могу услышать: что я гад и мерзавец, что недостоин прощения. И все это будет правдой. Но приближалось время праздника Перехода Года, и я сказал себе, что нужно решаться. Новый год, новая жизнь.