Эфириус 4. Битва за рай (СИ) - Княжева Анастасия

Он заглянул ко мне на пару минут, чтобы сообщить, что документы о наших отпусках уже почти готовы и после подписания нового договора с «Л.И.» мы сможем отчалить из Либрума. Я покивала, так и не решившись завести волнующий разговор.

После работы полетела к себе.

Долго готовилась к встрече. Сделала идеальный макияж, надела роскошное чёрное платье. Короткое, откровенное. Поверх обнажённых плеч накинула белоснежную меховую горжетку. Шон был визуалом, и, чтобы мой план удался, я должна была выглядеть великолепно.

Мне было страшно, ужасно страшно. Пальцы тряслись, и я решила надеть кулон друзей на удачу.

Сидеть за рулём мне не хотелось. Даже возиться с настройками автопилота. И я вызвала таксолёт. Полетела с водителем к Шону.

При виде меня его консьерж вздрогнул. А когда я попросила не говорить Шону о моём визите, чтобы сделать сюрприз, ещё и побелел. Наверное, решил, что мне снова захотелось что-нибудь разгромить.

Пришлось использовать всё своё обаяние и авторитет, чтобы убедить его в обратном. Я хотела оставить себе путь к отступлению на случай, если струхну.

Если бы Шон не открыл дверь после моего первого робкого звонка, наверное, я бы сбежала. Но он открыл.

- Карина, - произнёс Шон, замерев на пороге и с удивлением посмотрев на меня. - Ты пришла... - В его голосе было столько неверия, затаённой надежды, что сердце щемило. - Но мы же вылетаем только через два дня.

- Знаю, - тихо сказала, сглотнув.

Острый взгляд Шона скользнул по моим дрожащим губам, по обнажённым плечам, декольте

- и в следующий миг его губы накрыли мои.

Поцелуй был страстным, порывистым, жадным.

Шон притянул меня к себе, крепко сжимая в объятиях, будто боялся, что, если ослабить хватку, то я от него ускользну.

Но я не убегала. Поначалу просто не могла позволить себе испортить легенду о нашем позднем свидании, но потом.

От лавины эмоций, обжигающе острых, пряных, дурманящих ощущений ноги подкосились, и Шон подхватил меня на руки, не давая упасть. Занёс в квартиру, захлопнул за нами дверь и, не переставая целовать мои скулы, шею, ямочку между ключиц, пошатываясь, запинаясь, то и дело врезаясь в стены, направился в спальню.

В груди растекалось жидкое пламя. Я задыхаласьот наслаждения, зарывалась пальцами ему в волосы, отвечала на поцелуи, поражаясь тому, как сильно скучала по Шону.

- Девочка моя. Наконец-то ты здесь. Я так рад, - хрипло прошептал он, опустив меня на кровать.

Пальцы Шона блуждали по моему телу, и с каждой секундой явсё сильней и сильней растворялась в прикосновениях сильных горячих рук. И уже почти не помнила о бунтовщиках, о нашем плане. О том, что надо шифроваться, чтобы нечаянно себя не выдать на случай, если в пентхаусе могла вестись слежка.

Подол платья заскользил вверх... Шон раздвинул мои бёдраколеном, теснее прижал к себе, руками ища на спине крохотный чёрный замочек.Сознание начало медленно проясняться...

Мы были в шаге от точки невозврата, и, если не остановиться сейчас, то миссия была бы провалена.

- Шон. подожди, - прошептала я ему на ухо, разомкнув пудовые веки.

Но он не остановился.

- Нам надо поговорить, - добавила, собрав остатки воли в кулак.

- Позже. - выдохнул он мне в губы и снова поцеловал.

- Пожалуйста. Шон.

Он остановился. Уткнулся лбомв мой живот, тяжело, рвано дыша.

- Карина, нельзя так обламывать. Мы всё решим, обещаю, - прохрипел Шон. - Только давай не сейчас. Позже.

Я заёрзала. Нежно коснулась пальцами его волос, успокаивая, даря ласку.

- Пожалуйста. Это важно.

Шон с силой сжал кулаки. С шумом втянул в лёгкие воздух, резко выдохнул и через силу поднял на меняглаза.

- Хорошо. Я тебя слушаю.

Я подтянула ладонями его голову поближе к себе и прошептала на ухо:

- Не здесь. У тебя есть безопасное место?

Шон медленно отстранился. Настороженно посмотрелна меня и, клянусь, понял, что наши ласки были всего лишь прикрытием.

- Иди в мой рабочий кабинет, - глухо, разочарованно произнес он. - Я скоро к тебе подойду.

- Спасибо.

Шон кивнул. Нехотя слез с кровати, вышел из спальни и побрёл в сторону кухни.

Пару мгновений я просто лежала, откинувшись на подушки, стараясь привести мысли в порядок. Затем приподнялась на локтях, обвела задумчивым взглядом каждую деталь до боли знакомого интерьера.

Всё здесь было, как прежде. Ничего не изменилось.

Те же обои на стенах, та же изящная мебель, те же чёрные шёлковые простыни и мягкий желтоватый свет, струящийся из-за приоткрытой двери.

Даже мои вещи остались нетронутыми.

Всё лежало ровно на тех местах, где я их и оставила. Позабытая розовая помада на прикроватной тумбочке, бриллиантовый кулон-капелька, небрежно брошенный рядом с ней, серебристое платье, затерявшееся в шкафу среди рубашек Шона, и крохотное неоновое сердечко у изголовья кровати, которое я купила, чтобы его подразнить, и которое он постоянно снимал и прятал в комод, а я доставала и снова вешала.

Шон сохранил следы моего присутствия в доме, сберёг ту атмосферу романтики и уюта, что царила здесь до нашего расставания. Будто ничего не случилось. Будто я ненадолго ушла и в любой момент могла вернуться обратно. Шон ждал меня, не хотел признавать, что между нами всё было кончено. Это поражало.

- Будешь кофе? - долетело до меня со стороны кухни.

Я выскользнула в коридор, решая, стоит ли подойти к Шону или лучше дождаться его в «крепости».

- Да, - выкрикнула негромко и направилась к рабочему кабинету, откуда струился свет.

Толстая металлическая дверь была приоткрыта. Я толкнула её сильней и оказалась внутри небольшой комнаты.

Простой деревянный стол, усыпанный чертежами какого-то прототипа на хрустальной бумаге. Обычный компьютер без выхода в интернет. Удобное кресло.

Внезапно увидела около монитора свой портрет. Тот самый, который нарисовал Шон, когда мы были вместе. Надо же, он его тоже сберёг.

Я недоверчиво огладила кончиками пальцев края плотной шершавой бумаги. Во рту разлилась горечь. Эта мелочь окончательно убедила меня в том, что Шон прислушается к моей просьбе.

Он вошёл, держа в руках две кружки ароматного кофе. Одну протянул мне, другую поставил на стол. Вышел в прихожую. Выкатил оттуда стул. Поставил напротив меня и плотно закрыл за собой дверь.

- О чём ты хотела поговорить, Карина? - произнёс Шон, сделав пару глотков.

Его поза казалась расслабленной, но взгляд голубых глаз был острым, внимательным.

- Здесь безопасно? - на всякий случай тихо спросила я.

- Да. Можешь говорить, что угодно. Эти стены защищены от лишних ушей.

Я кивнула. Заёрзала на сидении, не решаясь начать. Шон задумчиво наблюдал за мной.

- Итак, моя девочка, зачем ты здесь?

- Я хотела поговорить с тобой о рудниках.

Шон горько усмехнулся.

- А я до последнего надеялся, что ты пришла ради меня. Как глупо с моей стороны... - От этих слов, интонаций сердце болезненно сжалось в груди. Я приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но он жестом меня остановил: - Это не должно тебя смущать. Продолжай.

- Шон, не обижайся. Но это важно. Ты же знаешь, как сильно я боюсь того места. И дело не только в самих работах. - Шон прищурился. Показалось, что он хотел о чём-то спросить, но в последний момент передумал. - Писатели Эдему нужны не только для созидания.

- Но и как дешёвая рабочая сила, - неожиданно резко закончил он за меня. - Я в курсе того, как обстоят дела на рудниках. Однако рядом со мной тебе будет намного безопасней. Прими это как данность и давай уже на сегодня покончим с разговорами и пойдём в постель.

Он поставил недопитый кофе на стол, сделал попытку встать, но я его остановила, в последний момент схватив за руку.

- Шон! Ты ведь знаешь, всё не так просто...

Выражение его лица оставалось жёстким, бескомпромиссным, и я неожиданно поймала себя на мысли, вдруг он и вправду не в курсе того, что на самом деле происходит с творцами на рудниках. Считает, что Алисию вывезли куда-то далеко из страны. А эфириус ненавидит из-за того, что он ассоциируется с тем жутким местом и истязаниями.