Изгой. Дикарь - Метц Мелинда

Майкл посмотрел на Иззи, сидящую на переднем сиденье. Ей не место с таким парнем, как Николас. Она слишком хороша для него, с какой бы планеты он ни прибыл.

Алекс заехал на парковку торгового центра. Мария и Майкл вышли, но никто больше не пошевелился, чтобы вылезти из машины. Майкл взглянул на Марию и покачал головой. Им стоило бы пойти в кино с тремя зомби. И то, наверное, было бы веселее.

– Пожалуйста, заберите все ваши вещи с верхних полок, и спасибо, что летели с нами, – сказала Мария, открывая дверь Алексу.

Майкл заглянул в машину и открыл дверь Лиз.

Она одарила его легкой улыбкой и вышла из машины.

Майкл с Марией возглавили шествие и направились через парковку к кинотеатру. Майклу постоянно хотелось обернуться, чтобы проверить, следует ли эта троица за ними. Ему казалось, что он руководит толпой малышей в детском лагере.

Позади них заревел двигатель мотоцикла.

– Ох, – пробормотала Мария.

Ребята обернулись: по парковке на большой скорости несся Николас. Направляясь прямо к ним.

Подъезжая, он смотрел только на Изабель. Та попыталась сделать вид, что ничего интересного не происходит, хотя ее определенно взбудоражило появление Николаса.

«Мне точно нужно поговорить с ней об этом идиоте», – подумал Майкл.

Мотоцикл Николаса взвизгнул, резко затормозив рядом с ними. Но парень не произнес ни слова. Он просто протянул руку Изабель, и прежде чем Майкл успел что-либо сделать, прежде чем смог придумать, что вообще сделать в этой ситуации, Изабель запрыгнула на мотоцикл и Николас умчался прочь.

– Ого, – выдохнула Мария.

– Мне это не нравится, – пробормотал Алекс.

Майклу это тоже не нравилось. Ему не нравилась мысль, что Изабель наедине с Николасом. Да, он инопланетянин, такой же, как и они. Но это не значит, что ему можно доверять.

Майкл точно не доверял.

– Ты не будешь возражать, если я вырежу вот это? – Мария подняла журнал со столика Лиз.

Вернувшись из кино, девочки обсудили ситуацию «Изабель – Николас – Алекс», а затем и фильм. Теперь же Лиз работала над письмом в колледж, а Мария – над своими ногтями. Марии нравилось просто сидеть в одной комнате с Лиз, где каждая могла заниматься своим делом, неважно, молча или о чем-то болтая. Нужно с кем-то очень подружиться, прежде чем станет комфортно игнорировать его присутствие долгое время.

– Конечно. Мне стоит спросить, зачем? – поинтересовалась Лиз. Она клеила марки на заявление, которое собиралась послать в Калифорнийский университет Лос-Анджелеса.

– Я заметила одну девушку в торговом центре с приклеенными крошечными словами на ногтях. Хотела попробовать, – ответила Мария.

Лиз включила компьютер, открыла таблицу подачи заявлений в колледжи и зафиксировала даты в колонке по отправке заявлений для Калифорнийского университета и Браун.

– Так какие слова мне взять? – спросила Мария.

– Ты могла бы написать по буквам требование выкупа, – предложила Лиз. – Разве не похитители постоянно используют буквы, вырезанные из газет, чтобы полиция не могла определить их почерк?

Мария кинула в нее подушку.

– Очень смешно. Я думала о каком-нибудь скрытом послании.

– О, типа «я доступна» и телефонный номер? – поддразнила ее Лиз.

– Ха-ха-ха. Скажи мне, в какие выходные будешь играть в Вегасе, – ответила Мария.

Лиз схватила другой журнал и плюхнулась на кровать рядом с Марией.

– Может, я тоже зашифрую какое-нибудь скрытое сообщение. Которое заставит Макса бросить эту идею с «только друзья».

– Я удивлена, что он все еще не сдался, – сказала Мария. – Если бы ты видела, как он смотрит на тебя, когда знает, что ты не видишь… Ох.

Лиз покачала головой.

– Мы снова это делаем. Говорим о Максе. Я пообещала, что дам тебе передохнуть.

– Говори о нем сколько хочешь, – улыбнулась Мария. – Я пришлю тебе чек. – Она взяла ножницы для кутикулы со шкафчика Лиз и вырезала из журнала слово «любовь».

– Нужно и тебе найти парня, чтобы тоже было на кого жаловаться, – вздохнула Лиз. – Кажется, Кайл Валенти свободен.

– Кайл Осьминог Валенти? – Мария поморщилась. – Знаешь, это не худшая идея. Я бы могла пойти с ним на свидание и использовать женские чары, чтобы вытянуть секретную информацию о его отце-шерифе.

Выражение лица Лиз стало серьезным.

– Пообещай, что никогда ничего такого делать не будешь. Это слишком опасно.

– Обещаю. Даю обещание лучшего друга.

«Обещание лучшего друга» девочки придумали в пятом классе. У Марии все еще был где-то список ужасных вещей, которые произойдут с любым, кто нарушит «Суперсерьезное Совершенно Нерушимое Обещание Лучшего Друга».

– Хорошо. – Лиз перевернула страницу в журнале.

– В любом случае, глядя на вас с Максом, я не уверена, что хочу влюбляться в кого-то. Не то чтобы мне была нужна лишняя боль в жизни… Моя мама уже и так ходит на свидания в моей одежде.

– Алекс казался совершенно подавленным, когда Изабель уехала с Николасом. – Лиз решила сменить тему.

– Удивлена, что ты заметила. Ты казалась погруженной в одно из своих депрессивных состояний вроде «где-же-мой-маленький-Макс», – не унималась Мария.

– Заметила. Бедняга… – Лиз кинула взгляд на Марию. – Я раньше думала, что, может, ты и Алекс… – Она замолчала.

– Да, когда мы впервые переехали в Розуэлл в прошлом году, я пару раз задумывалась, что «может быть». Но нет. То есть да, он очень милый и забавный. Но он все равно не вызывает у меня таких чувств, понимаешь? Не заставляет… – Мария пожала плечами.

– Не заставляет сердце танцевать? – предположила Лиз.

– Именно так.

По дому разнеслись меланхоличные звуки песни The Doors. Лиз почувствовала, как пол загудел от ритма.

– Думаю, вернулись мои родители, – сказала она.

Мария нахмурилась.

– Твой папа в порядке?

Мария знала Лиз со второго класса. Она раскрыла этот код очень давно. Когда папа Лиз был в хорошем настроении, он слушал Grateful Dead. The Dead были на самой вершине шкалы его музыкального настроения. А вот The Doors располагались на самом дне.

– Завтра день рождения Розы, – объяснила Лиз.

– Ох, – промямлила Мария. – Да, прости, как я могла забыть… Ты в порядке?

Лиз кивнула. День рождения ее погибшей сестры не сказывался на ней так, как на родителях. Не потому, что она не любила Розу. Будучи маленькой, она обожала ее и все время пыталась привлечь внимание. Классические отношения старшей и младшей сестер.

Просто она не думала о Розе чаще в ее день рождения. Лиз думала о ней так же, как и всегда. Каждый день.

В голове Лиз тихий голос постоянно шептал:

– Не становись такой, как Роза.

Иногда он звучал как материнский, иногда – как голос тети Елены или абуэлиты, а порой это был голос одного из дядюшек или кузенов. Но большую часть времени он напоминал отцовский.

И Лиз усердно старалась, чтобы никто, ни ее папа, ни кто-либо другой не боялся, что она умрет от передоза так же, как Роза в старшей школе. Лиз была отличницей – и, скорее всего, закончит обучение с наивысшим средним баллом. Она проводила много смен в кафе и откладывала большую часть заработанных денег. Она помнила дни рождения всех родственников, всегда звонила родителям, когда собиралась прийти поздно, и не забывала чистить зубы ниткой, даже когда сильно уставала.

Лиз взглянула на свой компьютер. На список колледжей, куда она разослала письма. Иногда она не могла дождаться, когда выпустится из школы и наконец выберется из города. Сможет жить там, где никто ничего не знает о Розе и не волнуется, что Лиз станет такой же, как она.

– Ты так притихла. Прости, – сказала Мария, – не хотела заставлять тебя думать о грустном.

– Все хорошо. – Лиз собрала волосы в пучок. – Так что насчет Майкла? – Ей требовалось срочно сменить тему.

Мария резко подняла голову.

– Майкл?

– Ага. Хватит говорить о твоей любовной жизни, – сказала Лиз.