Вечная любовь (СИ) - Кутузова Елена

Шон справился первым. А потом глухо попросил:

- Не делай так больше. Пожалуйста.

На лице отразилась боль, и Ульяна поспешно отвернулась. Этого она хотела меньше всего - причинить кому-то боль.

Двери распахнулись, и Шон зарычал, хватаясь за меч. Но это дознаватель пришел сообщить, что для переезда все готово.

- Здесь завтрак для вас обоих. И одежда для девушки. Не задерживайтесь.

Уля вздохнула. У неё оставалась только одна надежда поставить точку: вывести Аиджи из себя. Так, чтобы та забылась и просто прикончила её на месте. Быстро и безболезненно.

Но Шон не догадывался об этих мыслях и продолжал хлопотать:

- Тебе надо поесть, иначе ты не выдержишь в дороге.

Он взял миску и поднес ложку к самым губам Ульяны, заставляя открыть рот. Кормил, как ребенка. Сил противиться не осталось, да и не хотелось: такая забота была приятна. Хотя Уля и чувствовала себя воровкой: нежность Шона предназначалась другой женщине.

Потом он указал на сверток:

- Справишься сама? Я выйду...

Уля кивнула.

Принесенная дознавателем одежда очень отличалась от уже знакомых ей нарядов. Длинная верхняя юбка, кофта на завязках с узкими рукавами. И нижнее белье. Ульяна тщательно его осмотрела. Новое!

Хлопок и лен подходили для путешествия куда лучше тонкого шелка, да и крой был более практичным. Но особо порадовала обувь: добротная, кожаная, на толстой подошве. Из украшений - легкий орнамент, напоминающий морские волны.

- Я готова! - открыла дверь и замерла на пороге.

Навстречу ей ощетинились сверкающие на солнце мечи.

38

Сопротивляться Ульяна и не подумала. Пока связывали руки и ноги, она искала взглядом Шона и не знала, радоваться или печалиться, что того нет поблизости. С одной стороны, Тигр мог снова предать, с другой... Второй вариант Ульяна постаралась выкинуть из головы. Пусть будет жив и здоров. Тогда ей не придется волноваться еще и за него.

Веревки причиняли неудобства. Но хуже всего оказалась повязка, закрывшая лицо. Сверху натянули мешок. И понесли.

Дерево стукнуло о дерево, и Уля почувствовала, что лежит на чем-то жестком. Потом мир вокруг покачнулся.

Судя по всему, она находилась в повозке. Снаружи доносился скрип колес и иногда - удары копыт о мостовую. Потом они стихли, но тряска стала сильнее. Похоже, ехали по проселочной дороге.

Ульяна попыталась вывернуться из пут. Безуспешно - люди дознавателя знали свою работу. Биться, как попавшая в сеть рыба, Ульяна не стала, поберегла силы и поерзала, стараясь устроиться поудобнее.

Ничего страшного не происходило, её просто куда-то везли, но куда? Воображение рисовало картины одна страшнее другой. От Аиджи до какой-нибудь тайной секты: от жителей Благоуханного края можно ожидать чего угодно.

К моменту, когда повозка остановилась, Ульяна была едва жива от ужаса. Сильные руки вытащили её наружу и поволокли. О комфорте пленницы не заботились, несколько раз ударили обо что-то твердое.

Наконец, не церемонясь, кинули на какую-то подстилку и принялись развязывать.

Ульяна напряглась: слишком уж недвусмысленной оказалась поза. И мужчины. После всех злоключений на их порядочность надежды было мало.

Но, сняв веревки, они оставили пленницу в одиночестве. Хлопнула дверь и воцарилась тишина.

Уля долго прислушивалась. Руки и ноги затекли, ощущение, что под кожу загоняют раскаленные иглы, становилось все сильнее. Чтобы не закричать, Уляна закусила губу и попыталась освободиться.

Наконец, она смогла стянуть мешок с головы. В нос ударил запах пыли. А когда удалось распутать узел повязки, стало ясно - почему.

Тонкий солнечный луч выхватывал из тьмы полки. На них темнели какие-то предметы, в некоторых узнавались вазы. Но остальные?

Подняться оказалось сложно, пришлось цепляться за стену и долго стоять, дожидаясь, когда кровообращение полностью восстановится. Прихрамывая, Уля пошла между стеллажами, под ногами тут же что-то захрустело.

Черепки!

Весь пол был усеян ими вперемежку с опилками, обрывками бумаги и какими-то выцветшими тряпками. Единственным чистым местом оказалась низкая кровать с тюфяком и покрывалом - именно туда Ульяну и положили.

Она находилась на каком-то заброшенном складе!

В памяти всплыл спор Шона с дознавателем. Но там речь шла об архиве! Значит ли это, что её просто выкрали из-под носа Тигра? И почему не отправили прямо в столицу? Она ведь собственными ушами слышала, что Аиджи велела поймать реинкарнацию Лишаны и доставить в Храм!

Что-то тут было нечисто.

Мысли метались, как вспугнутые головастики. Вскоре Ульяна поняла: еще чуть-чуть, и сойдет с ума. Нужно было отвлечься. А что поможет лучше, чем любимая керамика?

Черепков было больше, чем готовых изделий. С них Уля и начала. Поднесла к свету и ахнула: глазурь поймала луч и отразила солнечный зайчик.

Зеркало?

Серебристая поверхность казалась идеальной. Уля обновила скол - обычная керамика. Даже не фарфор - серая гончарная глина. Секрет заключался в глазури.

Невольно вспомнила Шон. Вот уж был знаток! И тут же навалилась тоска. И тревога. Где он? Что с ним случилось? Почему не помог? Или... снова обманул?

Чтобы не сойти с ума от мыслей, Уля продолжила обследовать свою «камеру». В сумраке добралась до полки с уцелевшими изделиями и подставила их под луч света.

На трехногой вазе глазури не было. Красная лощеная глина, а на ней - процарапанный чем-то острым орнамент. Тигр и... Цилинь? Ульяна вгляделась в тонкие линии.

Так и есть. Эти двое сцепились в жестокой схватке. Волнистые черточки на боках зверей явно обозначали кровь.

- Эти двое всю жизнь воевали. Никак не помирятся... - отставила вазу и застыла.

Тигр? Огромный зверь, равный по размерам и силе Цилиню? Но Шон утверждал, что его давным-давно лишили способности превращаться. Тогда... с кем дрался Ланни? Он ни разу не упоминал, что в Благоуханном краю есть другие тигры-оборотни.

А может, - мысль казалась настолько абсурдной, что Ульяна даже головой потрясла, отгоняя, - речь идет не об этом мире? А о Верхнем? Или даже Срединном? И все равно, Цилинь должен был хоть раз упомянуть о встрече.

С другой стороны, кто сказал, что гончар изобразил реальную битву? Может быть, просто плод фантазии?

- Кто сильнее: слон или кит? - задала Ульяна извечный детский вопрос. И покачала головой: тот, кто делал вазу, видел обоих зверей. Слишком уж реалистично было изображение.

Раздумья прервал скрип дверей. Уля быстро поставила вазу на пол и шмыгнула на кровать. В помещение вошел мужчина. Его форма казалась знакомой: именно так одевались подчиненные дознавателя.

- Где я? Что с Шоном? - понимая, что бесполезно, она не смогла сдержаться.

Мужчина молча поставил возле неё поднос и вышел.

Светильник!

На кончике носика похожего на соусник сосуда трепетал огонек. Его оказалось достаточно, чтобы разглядеть кувшинчик с водой и миску с каким-то варевом. Пахло вкусно. Ульяна осторожно попробовала. Мясная похлебка с травами и специями!

Желудок тут же заурчал, напоминая, что она давно не ела.

Но прежде чем Ульяна успела опустошить миску, дверь снова распахнулась, и в комнату впихнули едва держащегося на ногах мужчину. Сделав пару шагов, тот кулем упал возле кровати.

- Ланни! - Уля кинулась к нему.

Осмотр при тусклом свете показал, что на теле нет никаких свежих ран, а старые почти затянулись. Только на запястьях и шее позвякивали цепочки с подвесками. На каждой синевато мерцал какой-то знак. Магия?

С трудом она перетащила тяжелое тело на кровать и прислушалась к дыханию. Ровное. Чистое. Ланни просто спал!

Аппетит пропал, а сидеть рядом с похрапывающим мужчиной вскоре наскучило. Забрав светильник, Ульяна отправилась исследовать дальние уголки комнаты - те, куда не проникали тонкие солнечные лучи, ослепительной паутиной пронизывающие темноту.