По осколкам разбитого мира (СИ) - Герцен Кармаль

Чары, сковавшие тело Джувенела, рассеялись. Он вскочил, бросился к решетке, как пойманный в ловушку зверь. Шелана Вескерли лишь рассмеялась, спокойно отступила назад. Его рука почти коснулась ее лица, но лишь схватила пустой воздух.

Джувенел почувствовал боль от яда, но был уверен, что справится с ней. Как же он ошибался! Боль все нарастала, безжалостно жаля изнутри. Он держался сколько мог. В конце концов понял всю бесполезность этой борьбы, понял, что заранее обречен на провал. Сдаваясь, упал на колени и застонал сквозь стиснутые зубы.

Он не хотел поднимать глаза, не хотел видеть торжествующий взгляд Шеланы. Но вскоре боль поглотила все его мысли без остатка. Стало неважно, что думает о нем эта холодная тварь. Важным оставалось одно — не умереть.

…Джувенел не знал, сколько пролежал без сознания. Очнулся на полу, прижимаясь щекой к холодному камню.

— Эй, ты вообще жив?

Он с трудом оторвал голову от пола. Сквозь чехарду мелькающих в глазах черных пятен разглядел стоящую за клеткой… Ивэн. Изумление его было так велико, что на несколько мгновений он просто лишился дара речи. Ивэн… здесь?

Джувенел поднялся с пола, не без труда принял сидячее положение.

— Что ты здесь делаешь, Ивэн? — хрипло поинтересовался он.

— Принесла тебе супа. — Его бывшая ученица поставила перед ним флягу — только ее можно было пронести сквозь прутья решетки, в отличие от блюда, и кусок хлеба. Ивэн смотрела куда угодно, только не на него.

— Значит, вот зачем тебе понадобился Бьянмарн? Чтобы принести его своей госпоже?

Ивэн вспыхнула, но ничего не сказала.

— Я не узнаю тебя, Ивэн, — прошептал он. — Что они пообещали тебе — деньги или власть? — что ты решила предать своих друзей и переметнуться на сторону Венетри?

— Я никого не предавала, и ничью сторону не принимала, — твердо ответила беловолосая. — Я сама по себе.

— Ну конечно, — хмыкнул Джувенел, хотя смеяться было больно. — И отыскать Бьянмарн тебя никто не просил, и здесь ты оказалась совершенно случайно — просто проходила мимо.

Ивэн тряхнула головой. Выпрямилась, глядя на него сверху вниз.

— Это просто сделка, и ничего большего.

Джувенел помолчал, глядя на флягу с супом. И хотя после истязаний «гремучим ядом» ему мучительно хотелось есть, сказал:

— Можешь забрать свою подачку.

— Как хочешь, — равнодушно бросила Скользящая. — Умирать тебе, а не мне.

Прежде, чем она покинула новую клетку Джувенела, он тихо произнес ей в спину:

— Я ни в ком не был разочарован так сильно, как в тебе, Ивэн.

Странно, но ему удалось достичь цели — белокурая Скользящая остановилась и даже плечи будто поникли на миг. Но она тут же выпрямила в спину и ушла, оставив Джувенела в одиночестве.

А ему вдруг вспомнились сказанные недавно слова Алексии, которые так сильно ранили его: «Боюсь, я больше никогда и никому не смогу верить». Теперь Джувенел понимал, что она чувствовала в тот миг, когда это говорила.

Как можно верить людям, если с легкостью предают те, кто раньше был так дорог?

Глава тридцать четвертая

Алексия собрала их немногочисленные с Эбби пожитки, и теперь помогала Дани собирать вещи Джувенела. Их тоже было немного — Скользящие привыкли и к постоянным странствиям по Бездне, и к тому, что в любой момент может возникнуть необходимость сорваться с насиженного места. Поэтому даже имея постоянное убежище, Скользящие часто прятали свои вещи в межпространстве.

— А если их найдут другие Скользящие? — поинтересовалась Алексия у Дани.

— Вообще такое случается крайне редко — мы можем, скажем так, заворачивать предметы в ткань реальность, делая их фактически невидимыми. К тому же, у Скользящих существует свой собственный кодекс, и большинству совесть не позволяет взять спрятанную в межпространстве вещь.

Алексия недоверчиво хмыкнула. Сразу вспомнилась Ивэн — бывшая ученица и, по всей видимости, подруга Джувенела. Ради того, чтобы завладеть Танцующим Лезвием, она держала в заложницах ее и Абигайл. Вот тебе и кодекс Скользящих.

Словно в унисон ее мыслям, взгляд Алексии наткнулся на Бьянмарн, притуленный к кровати Джувенела. Горло словно кислотой обожгло. Она смотрела на меч, вдруг потерявший своего хозяина. Не подозревая, какие эмоции обуревали ее в этот миг, Дани сказала:

— Думаю, лучше тебе взять его пока себе. Ты ведь неплохо обращаешься с оружием?

Вместо ответа Алексия просто кивнула. Шагнула к кровати, и Бьянмарн тут же заволновался в ножнах — почувствовал такую близкую и такую манящую кровь. Подошла ближе — меч и вовсе выскочил из ножен и затанцевал в воздухе. Дани испуганно отшатнулась.

Алексии удалось поймать Бьянмарн, который, даже оказавшись в ее руках, продолжал неистово вырываться. Но она знала, что ей нужно делать, и уверенным жестом провела острием по ладони. Как только лезвие окропилось кровью, Танцующее Лезвие тут же замерло в ее руках.

— Здорово, — восхитилась Дани. — Кажется, он признал в тебе хозяйку.

— Временную, — поправила ее Алексия. — Как только мы освободим Джувенела, я верну ему Бьянмарн.

— Конечно. — Целительница ободряюще ей улыбнулась. — Мы освободим и его, и твоего отца. И остальных пленных Венетри.

Алексия, почти ее не слыша, неотрывно смотрела на пустую кровать. Тоска и тревога сплелись в ее душе в тесный ком, заполнивший ее от края до края, и мешающий дышать. Страх за Джувенела поедал ее изнутри, кроша душу на части.

— Все… в порядке? — осторожно спросила Дани.

Алексия помотала головой.

— До того, как Джувенел отправился к Венетри вместе с Шеланой, я… говорила с ним. И я… сожалею о тех словах, что тогда сказала. Точнее… Я действительно так думала, но жалею, что сказала их именно тогда, накануне случившегося. До того, как он пожертвовал своей свободой и Печатью Силы ради моей жизни. А теперь меня не покидает мысль: что, если что-то случится — со мной или с ним, и эти слова, холодные, острые, жалящие, станут последними, что он от меня услышал?

Дани подошла к ней вплотную, крепко сжала ее ладонь.

— Этого не произойдет. Потому что оба вы останетесь живы.

Алексия кивнула. Постояв несколько мгновений, направилась к выходу из комнаты — все вещи Джувенела и остальных ребят были собраны.

— Алексия, подожди.

Она обернулась. Дани протягивала ей сложенный вдвое листок. Покраснев, отвела взгляд.

— Кажется, это тебе. Я нашла под подушкой Джувенела.

Руки подрагивали от нетерпения, когда Алексия разворачивала записку. В ней было всего несколько слов.

«Потому что люблю. Д.»

Буквы расплылись, и в первое мгновение Алексия даже не поняла, отчего так случилось.

Он ее любит. Джувенел действительно ее любит.

— Он знал, — прошептала Алексия. — Знал, что однажды за Печатью Силы придут. Он был готов к этому.

Ошеломленная, она вышла из комнаты, крепко сжимая в руках записку. Ей казалось, что кожей она чувствует жар, исходящий от этих слов. Жар, на который пока робко и пока недоверчиво откликалось ее собственное сердце.

Настало время покинуть форт. На первом этаже собрались все его обитатели — даже Вейн, которого Дани наотрез отказалась прятать в межпространстве.

— Рейнара, ты же знаешь, он как дитя! Он пугается всего нового и неизведанного! — горячо убеждала она мага вуду.

— И, как любого ребенка, тварям Бездны или человеческим тварям, зовущим себя Венетри, его будет очень легко убить.

— Эй! — протестующе воскликнула Алексия, глазами указывая на стоящую рядом Эбби.

Рейнара закатила глаза и что-то пробурчала себе под нос.

— Я этого не допущу, — твердо ответила Дани. — Я всегда его защищаю. А если ему действительно будет угрожать смертельная опасность — спрячу его в межпространстве. Но он боится его и каждый раз норовит выскользнуть оттуда!

Наконец все спорные вопросы были улажены, и странная компания покинула свое убежище, держа путь в лабораторию Венетри.

Из-за того, что единственная, кто знал дорогу туда, не была Скользящей, им пришлось путешествовать пешком. Это наверняка казалось им странным, даже непривычным. Алексия представляла, как они, словно птицы в небе, скользят по межпространству, легкие, невесомые, как по сторонам мелькают пейзажи, сливаясь в бесформенное пятно. Ей бы хотелось стать частью этого мира — изнанки Бездны, но… Бездна не привыкла так легко разбрасывать свои дары.