Бытовая магия от А до Я (СИ) - Лира Екатерина

— Марк, подожди еще немного.

Электрический разряд.

Крошечная молния, пробежавший от одного тела к другому ток. Я дёрнулась от неожиданности и боли и...

— Я, пожалуй, портал возьму. Или остаться и посмотреть, какое будет у нее лицо, когда фейри очнётся? Да, пожалуй, я хотел бы это увидеть… — задумчиво протянул подросток.

— Марк! — строго одернул крылатый.

В этот самый момент поняла, что не могу отстраниться, потому что рука Барса удерживает меня за талию.

Его губы разомкнулись, объятия стали сильнее... Я забилась, пытаясь понять, что происходит, посмотреть на него... И тут же оказалась снизу. Барс нависал надо мной, не желая прекращать поцелуй.

На мгновение прекратив терзать мои губы, он прошептал:

— Фея.

— Ты жив! — в один момент мне показалось, что я спятила, что на самом деле у меня галлюцинации и я вижу сейчас лишь то, что хочу видеть.

Я стиснула руками его шею, обнимая, не желая больше отпускать.

— Ты сейчас меня снова на тот свет отправишь, — ворчливо прохрипел Мирослав, меж тем помогая мне подняться.

А после снова были слезы, слова, объятия. Ирочка, безмятежно спящая у меня на руках, теперь уже самым обычным здоровым детским сном.

Директор, который бегал вокруг меня и Барса, упрашивая изучить нас обоих для очередной диссертации.

— Поздравляю с избавлением от проклятия, — крылатый пожал напоследок всем по очереди руки, задержавшись рядом с фейри. — Надеюсь, больше в поле нашего зрения вы не попадете.

А затем Александр Керн исчез вместе с сыном во вспышке голубого света, словно очнувшийся Мирослав был делом совершенно обыденным.

— Я как раз обратился к арбитру, когда прибежала Галина, наша работница из столовой, сказала, что вы поехали в Песье, — рассказывал директор. — А Арбитры, приехав, обнаружили кое-какие улики.

Естественно, сразу все рванули сюда. А тут уже заварушка началась, которую вы устроили. Как я понимаю, сначала на местных никто нападать не собирался, но они атаковали арбитров первыми… Плюс следы темного ритуала — их еще не успели замести.

— Но зачем это все? — я все еще никак не могла понять, что именно могло послужить причиной, зачем нужны были ритуал и эта жертва?

— Думаю, подробности арбитры еще выяснят, — пожал директор плечами. — Но, как я понял, мать Луки, которую убил…

Лев Львович покосился на Мирослава, словно сомневаясь, стоить ли рассказывать, но все же закончил.

— В общем, она была отсюда. Была дочерью альфы местной стаи. Когда-то давно ушла из деревни, порвала связи с семьей. А мать поклялась вернуть ее, так или иначе. Ну и сегодня попыталась выполнить свое обещание.

— Но ведь та давно умерла? У нее и тела-то уже нет, — шокированно произнесла я.

— Использовали бы твое, — пожал плечами директор, словно речь шла о сумке или платье. — Пойдемте уже, у меня остался портал. Мирослав? Вы идете или на машине?

Барс без сожалений бросил взгляд на увязшее в грязи авто:

— Теперь я легко могу позволить себе новую, — засмеялся он и снова меня обнял. — Больше никаких пожертвований деятелям искусств. Даже не верится…

Кажется, мы оба еще не поняли, что все-таки произошло.

Но мы сейчас были вместе, живы, я, он и маленькая Ирочка, а все страшное осталось позади. И это сейчас было самым главным.

Эпилог

Хмурая тётка с испариной на лбу швырнула в меня бумажкой.

— Распишитесь.

Я с трудом удержала ручку дрожащими пальцами и поставила закорючку в отчёркнутой наманикюренным пальцем строке.

Не успев даже выскочить из кабинета ЗАГС, разорвала конверт и заскользила взглядом по строчкам.

Зеленая прямоугольная бумажка должна была гласить и подтверждать, что родилась Березина Ирина Мирославовна.

Отчество, мне сказали, можно указать любое, и я попросила в суде это, хотя Барс на заседании не присутствовал.

До сих пор то заседание вспоминала с дрожью, хоть и все прошло спокойно.

«Встать, суд идёт!» – строго произнесла секретарь заседания в застиранном брючном костюме, когда тучный судья входил в зал. Я тогда подскочила, как будто кто-то укусил меня за ягодицу, переволновалась и, кажется, даже забыла, зачем пришла.

Вздохнув, скользнула взглядом по свидетельству дальше.

Дата рождения — двадцать второе сентября. Местом рождения был указан город Старославль. А ниже шли данные матери и… отца?! Этого не было в исполнительном листе, который я притащила из суда в ЗАГС!

— Простите, тут какая-то ошибка, — растерянно запротестовала я.

— Никакой ошибки нет.

Женщина скучающе переложила стопку бумажек с места на место. Для неё это были безликие бланки, но один из таких решал судьбу моей... дочери. Я впервые подумала об Ире как о своей, и от этого в животе разлилось сладкое тепло.

Я твёрдо положила бланк перед толстухой, ещё и припечатала ладонью.

— Здесь не должно быть имени отца.

Женщина опустила взгляд на бланк, потом подняла на меня.

— Но оно есть, — констатировала она.

Но я его не вносила!

— Значит, его внёс кто-то другой. Девушка, я не решаю такие вопросы. Я всего лишь выдаю документы.

Ошарашенная, я вышла из кабинета. Мы с Мирославом не говорили о том, чтобы я указывала его отцом. Когда я намекнула ему об этом, он ушел от разговора, да и вообще наши отношения в последние пару недель развивались очень… странно?

Я не могла понять даже, встречаемся мы с ним или нет. Он не приглашал на свидания, но приходил ко мне на уроки, гулял со мной по поселку Лебяжье вместе с коляской. Приглашал к себе тренировать бытовую магию.

Магию, которая, как ни странно, тоже осталась со мной. И у меня даже начало получаться ею пользоваться.

— У тебя больше нет моего эфира, — пояснял мне Мирослав. – Но энергетические потоки уже успели сформироваться. Так что ты больше не фейри, но уже и не человек. На сложные ритуалы рассчитывать не стоит, но на то, чтобы освоить элементы бытовой магии, этого вполне должно хватить.

С этим еще предстояло разобраться, потому что хоть у ребят в школе и наметился прогресс, сама я себя особо могущественной волшебницей не чувствовала. Хотя мыть, например, стакан усилием воли уже получалось. Правда, руками по-прежнему было сподручнее.

Произошедшее в Песье теперь напоминало кошмар, из которого мне посчастливилось проснуться.

Арбитры сказали, что никаких последствий проклятия у Ирочки нет. Здоровая маленькая фейри, которая со временем обещает вырасти очень шустрым ребенком.

Мирославу действительно удалось избавиться от проклятия. Как он мне объяснил, он действительно умер на какое-то время.

— Клиническая смерть? — удивлялась я.

— А кольцо с эфиром и твой поцелуй стали моим электрошоком, — ухмылялся в ответ мужчина.

Поцелуй… поцелуев было много. И объятий, нежных слов, прикосновений. Ничего большего, но тепло, что я ощущала, уже было настолько сильным, что иногда хотелось петь.И эти поцелуи почему-то теперь злили сильнее всего.

Он ничего не обещал и не требовал, но относился ко мне так, как будто я уже целиком ему принадлежала. И теперь он сделал это официальным. Показал, что ему принадлежу не только я, но и моя дочь!

Почему было просто не спросить? Зачем делать это втихаря? Неужели он думал, что я отказала бы ему, если намекала об этом сама?

— Самоуверенный эгоистичный... — угрожающе зашипела я на стену и осеклась.

Стена не при чём. Это нужно сказать самому Барсу. И я скажу! Ох, сколько всего я ему скажу!

Я прыгнула в первое попавшееся такси, впервые не поинтересовавшись стоимостью поездки. К дьяволу деньги! И таксиста! И Барса! И всех мужиков на свете!

— Пожалуйста, скорее, — процедила я.

Таксист обеспокоенно покосился на меня и молча вдавил педаль в пол.

Я представляла себе, как приезжаю в роскошные апартаменты Барса на восьмом этаже. Говорю ему все что думаю, забираю Ирочку, с которой попросила его посидеть, пока сама ездила в ЗАГС.