Двойник твоей жены (СИ) - Бахтиярова Анна

— Они смотрят на меня, как на чудовище, — пожаловалась я. — Хуже, чем в самые первые дни в особняке. Я понимаю причину. Ребекка постаралась в треклятой статье. Но мне-то теперь как быть? Мюррей только-только оттаял, а теперь пристрелить готов. А Брант так и сверлит глазами, будто порчу наводит.

Тая грустно улыбнулась. После возвращения она смотрела на меня иначе. Лорд рассказал ей, что я в курсе их семейной тайны и помогаю найти шантажиста.

— Не обращайте внимания, миледи. Элиза Брант никогда не отличалась душевной теплотой. Неудивительно, что единственная ладила с леди Гертрудой.

Я подпрыгнула на мягком сидении.

— Ладила?

— А то! Изначально Брант работал горничной Ее сиятельства. Обычно на этой должности не задерживались, но ей удавалось умасливать госпожу. После смерти старой перечницы, она осталась в доме экономкой. Патрик не возражал. Другие слуги привыкли ее слушаться. Кроме меня, пожалуй. И моей матери.

Я усмехнулась, вспомнив, как экономка поливала грязью и Таю, и Полин в разговоре с констеблем на кухне. Ей категорически не нравилось, что те смели своевольничать.

— Ты знаешь, откуда Брант взялась? В смысле, мне кажется, она не всегда была служанкой. В ней есть что-то…

— От леди? — подсказала Тая. — Верно. Брант из богатой семьи. Увы, ей не повезло оказаться дочерью женоненавистника. Отец считал женщин столь бесполезными существами, что наследство оставил не единственной дочери, а племяннику. Тот не постеснялся принять деньги и особняк, а двоюродную сестру выставить на улицу.

— Ого! — воскликнула я, невольно проникшись в экономке симпатией.

Я знала, каково оказаться одной без средств к существованию. Брант, можно сказать, повезло. Она нашла работу и крышу над головой, что непросто при отсутствии опыта. Уж я-то знала. С другой стороны, нет гарантии, что с ней не случилось ничего плохого, прежде чем она попала в дом Флемингов.

— Грустная история, — Тая тяжко вздохнула. — Впрочем, как и у всех нас.

Я примолкла. Бестолковая Ева! Нашла, кому жаловаться. Бедняжке самой досталось. Вон какая кожа бледная, еще чуть-чуть, и составит конкуренцию лорду. Впрочем, держалась Тая стойко, не показывая, насколько напугана. Успокаивала взволнованного братца, сдержанно отвечала на вопросы констеблей. Не тех, что нас «охраняли» денно и нощно, а других, что статусом повыше. У меня же едва хватало терпения на общение с ними. Тем более, они без конца намекали, что уже третью мою горничную постигла беда…

…Карета остановилась в Рябиновом переулке, и меня накрыла волна паники. Но я сделала три глубоких вдоха и спустила со шляпки плотную вуаль, чтобы остаться неузнанной до того, как мы попадем к отцу. На первый взгляд, это не представляло труда. Я же маг, в отличие от лорда. Мне не должны отказать.

— Вы останетесь здесь, — приказала я охраннику.

— Но…

— В вашей компании нас и на порог не пустят. Вы же не хотите подвести госпожу Бенсон?

Я не преувеличивала. В сопровождении горничной-человека входить не возбраняется. Но два простых смертных — перебор. Таковы правила, которые чревато нарушать.

Охранник сочувственно покосился на Таю и смирился.

— По какому делу пожаловали? — сурово спросил сторожевой маг, открыв дверь. Это был старик в белых одеждах. Дряхлый на вид. Но преклонный возраст у нашего брата — не помеха для исполнения обязанностей. Дар не слабеет с годами.

— К целителю. За советом, — проговорила я нужную фразу.

На хмуром лице чуть-чуть разгладились морщинки.

— Магического роду-племени? — уточнил сторож.

— Магического. Служанка — человек. Можете меня проверить.

Я протянула руку, и старик со вздохом достал из кармана зачарованный изумруд на цепочке. Камушек завис над моей ладонью, словно раздумывал, что предпринять, а потом завертелся по кругу, все быстрее и быстрее.

— Маг, — вынес вердикт сторож и грозно глянул на Таю. — Теперь ты.

Раз я назвала девушку человеком, почтения ей выказывать не собирались. Она стерпела пренебрежение старика и, поймав мой одобрительный взгляд, выставила ладонь вперед. Изумруд снова заработал, но ненадолго. Дважды качнулся из стороны в сторону, словно маятник, и остановился.

— Человек, — проворчал сторож и уступил нам дорогу. — Проходите.

В светлой приемной с кремовыми стенами нас встретила отцовская помощница Астрид — сухопарая дама в летах с волосами цвета льна, заплетенными в тугую косу. Я неплохо знала эту женщину. Астрид была частым гостем в родительском доме. Попивала с матушкой чай, жалуясь на пациентов с выдуманными болячками.

— По какому вопросу к целителю? — спросила она с заботой.

— Это я расскажу ему самому, — ответила я строго «голосом Ребекки».

— Хорошо, — пробормотала Астрид, не обрадовавшись отповеди. — Как вас представить?

— Я сама представлюсь.

Она в упор взирала на меня в надежде, что подниму вуаль. Разумеется, в мои планы это не входило. А заставить пациентку открыть лицо имел право лишь целитель.

— Отплата вперед, — проговорила Астрид.

— Как скажете, — ответила я с деланным равнодушием, хотя только этого и ждала.

Обычно посетители отцовской клиники платили после приема. Если же пациент являлся впервые, а, тем более, инкогнито, деньги просили сразу. Я увидела в этом требовании своего рода лазейку. По правилам, если магу заплатили, он обязан предоставить услугу. Иначе… Нет, в суд на него никто бы не подал. Себе дороже. Тут действовало чистое волшебство. Целитель, как и любой другой маг, рисковал надолго лишиться клиентов. Из-за болезни, разорения, пожара, наводнения или иной напасти.

Ждать приема пришлось около часа. Пациент перед нами потребовал немало внимания целителя. Мы сидели на диванчике в коридоре и молчали, думая, каждая о своем. Тая, вероятно, о будущем. Крайне коротком будущем, если Амброс Ратлидж откажет в помощи. Я нервничала, представляя, как отец указывает пальцем на дверь. Не хотелось переживать подобное унижение. В прошлый-то раз я ушла сама, пусть и понимала, что пути назад не предусматривается…

— Проходите, — наконец, объявила Астрид.

Ноги подкосились, но я справилась с секундной слабостью и деловой поступью вошла в комнату, где отец принимал пациентов. Она мне всегда нравилась: просторная, светлая по-домашнему уютная с мягкими креслами и шкафчиками с книгами и разноцветными склянками. А еще здесь всегда витал легкий цветочный аромат. Какое бы время года не царило за окном, в этом помещение не заканчивалось лето.

Амброс Ратлидж встретил в белом, как и полагается целителю. Цвет контрастировал с темными волосами, едва тронутыми сединой, но лучистые карие глаза — мягкие и понимающие — сглаживали это ощущение.

Отцу хватило одного мига, чтобы распознать родную кровь магическим чутьем.

— Открой лицо, Ева. К чему этот маскарад.

Озноб пробрал до костей. Бедняжка Тая качнулась.

— Мне нужна ваша помощь, целитель, — несмотря на нервозность, говорила я спокойно.

— Стало быть, это официальный визит? — отец усмехнулся, изогнув бровь.

Ох, как же я по нему соскучилась. Кинуться бы на шею, прижаться щекой к плечу и плакать-плакать, пока не выплеснутся без остатка накопившиеся эмоции.

— Полагаю, иной повод невозможен.

— Правильно полагаешь. Впрочем, и выбранный повод неприемлем. Вам здесь нечего делать, госпожа Картрайт.

— Деньги уплачены вперед, — проговорила я, готовясь к буре.

И она последовала. Обычно располагающее отцовское лицо исказилось от гнева. И пускай в нашей семье главной «грозой» слыла матушка, папенькиного недовольства мы с сестрами и братом боялись куда сильнее. Ибо происходило это редко, да метко. И наказания помнились дольше, чем матушкины крики.

— Как ты смеешь, вздорная девчонка, устраивать мне ловушки?! После того, как опозорила семью?!

Я живо представила себя маленькой растерянной девочкой, разбившей пузырек с редкой микстурой, ингредиенты для которой отцу привезли из-за границы. Но я прогнала «дивное» видение. Я не маленькая девочка. И даже не прежняя кроткая Ева.