Чужой жизнью (СИ) - Зюман Анна

Эрберден прошел по широкому коридору с бесчисленным количеством портретов на стенах. Великие маги прошлого мрачно взирали на него, словно укоряя, что же ты, глава совета, позволил обскакать себя какому-то там Сандру. Мысль о том, что черный герцог пустил найденный им мощный источник на собственное омоложение, буквально съедала главу совета изнутри. Какое непозволительное расточительство, уж он-то, потомок первых магов, мог бы найти ему куда более достойное применение. Вот недаром граф Рондшарт презирал этого выскочку, привыкшего силой решать все вопросы.

Когда главный маг зашел в малый зал совещаний, остальные члены совета были уже там. Всего их было шестеро и в данный момент все они выглядели непривычно растерянно.

Эрберден сел на свое место за круглым столом и сразу приступил к делу.

— Я собрал вас сегодня, поскольку в моем доме стали происходить странные вещи.

Члены совета отреагировали странно: кто-то нервно дернулся, кто-то втянул голову в плечи, один просто уронил голову прямо на руки, лежащие на столе.

— Что? — удивился Верховный реакции своих коллег. — У кого-то тоже что-то произошло?

— У всех, — обреченно отмахнулся граф Верстимер, заместитель Верховного.

— Докладывай, — голос Верховного стал резким и скрипучим.

— Дом Вулко третий день атакуют лягушки и летучие мыши. У Минтона третью ночь вокруг дома разгуливает крылатая корова, причем поймать ее никак не могут. К Эдвигу ночью в спальню приходит какая-то девочка, зовет его по имени, а потом выпрыгивает в окно, — все сочувственно повернулись к несчастному странно помятого вида Эдвигу.

— Вчера ночью решил устроить засаду, — мрачно отозвался Эдвиг, — решетки на окнах поставил, людей полный дом, всю ночь караулили…

— И? — сглатывая, спросил Верховный маг.

— И ничего. А утром в дом ворвалась Ингера и прямо при жене начала орать, что знать меня не хочет, чтобы я больше не смел к ней приходить и чтобы я забрал от нее свою девочку.

— И это все при жене? — спросил Эрберден, зная о невероятно крутом нраве жены Эдвига и его любви к похождениям. — А что за девочка?

— Оказалось, что пока мы караулили эту заразу в моей спальне, она вся в крови пришла ночью к Ингере и звала меня там, а потом опять выпрыгнула в окно.

Эрберден еще раз внутренне похвалил себя, что как хорошо, что он додумался-таки отправить жену подальше.

— Дальше, — коротко приказал он.

— У Вилтона сначала изрезали всю постель. Причем вырезали его имя. На следующую ночь все шторы в доме. Он тоже усилил охрану, но она к утру просто исчезла, и в эту же ночь разрезали его портрет.

— Только имя вырезали? — решил уточнить Верховный маг.

— Да, — подтвердил Вилтон, — только имя.

— У Ларрея за ночь высох сад, на следующую ночь засохли все растения в доме, а сегодня он проснулся с обрезанными волосами, — Ларрей в подтверждение продемонстрировал куцый хвостик, который остался от его прежней роскошной гривы.

— И у тебя тоже что-то стряслось? — спросил Эрберден у докладывающего графа Верстимера.

— Да, у меня дома потоп. Сначала откуда-то появилась грязь вокруг дома, как будто дождь всю ночь шел. На следующую ночь вода оказалась на первом этаже. Сегодня утром были мокрыми все мои вещи из гардероба и ковер. На нем сухим было мое имя и слово «приди».

— Все эти события точно взаимосвязаны, — предположил Верховный, нервно постукивая пальцем по столу. — Нужно узнать, не происходило ли что-нибудь подобное у кого-то еще в столице.

Сидящие за столом переглянулись, все прекрасно поняли — с Верховным произошло что-то более особенное. Он обеспокоен, но делиться с остальными почему-то не спешит.

— Есть у кого-то предложения, что делать? — нахмурился граф Рондшарт.

— Нужно опросить слуг и охрану, — предложил Верстимер. — Не видел ли кто из них что-нибудь подозрительное или странное не только за эти три дня, но и раньше. Если это сделали люди, должен же был кто-то что-то видеть.

— А если не люди? — подал голос Барон Пери.

— У тебя есть какие-то другие предположения? — отозвался граф Маре.

— Вдруг это божественное проявление? — осторожно высказался Вулко.

— С каких это пор боги стали резать простыни? — возмутился маркиз Лод.

— С тех пор, как дети начали прыгать в окна, но при этом не падать на землю! — взвился Эдвиг.

— ТИХО! — взревел Эрберден. — Мы должны быть готовы ко всему. Неужели вы не видите, что вокруг происходит? Кай-Рий проснулся, Сандр расхаживает, что молодуха, нечисть, не прячась, по лесам бегает, неделю назад возле столицы ведьму видели. Люди это или не люди, но мы должны доказать, что маги в этом мире еще что-то да значат!

Совет смотрел на Верховного, словно тот не прикрикнул на них, а обухом по голове стукнул. Впрочем, именно так примерно и было — голос у Верховного был громовой, но кричать на кого-либо он считал ниже своего достоинства. Первым очнулся Людмер:

— Надо составить план действий. И не исключать возможности как действия людей, так и высших сил.

В особняке герцога Сандра.

Дочитав отчет, Альберт устало откинулся на спинку кресла.

— И как? — спросила Яна, поворачиваясь от окна.

— Сама читать не будешь?

Яна отрицательно тряхнула головой и легко скользнула к Альберту.

— Мне прошлых достаточно, скажи своими словами, — Альберт хотел притянуть ее к себе, но та быстро отступила за кресло. — Расстегни рубашку.

— М-м-м… — мечтательно промычал Альберт, быстро снимая рубашку, но Яна тут же обеими руками обхватила его голову и заставила ее наклонить.

— Не м-м-м, а я просто плечи разомну, — по-деловому отрезала она, хотя Альберт чувствовал, как она улыбается. — Так что там наши многоуважаемые маги?

— Собрались на совет, — ответил Альберт, чувствуя, что пересказывать доклад — это последнее, что он бы сейчас хотел делать. Янины пальцы в соединении с ее силой творили на его плечах и шее настоящее волшебство.

— Не спать, — раздалось над его ухом, — я не собираюсь сама перечитывать три листа бредятины, кто из магов сколько шагов сделал.

— Полным составом, — продолжил Альберт, с трудом превозмогая желание разлечься прямо на столе. — Совещались почти четыре часа. Наш человек слышал, что Верховный даже кричал.

— Понятное дело, мы ему фамильную реликвию испоганили, — хмыкнула Яна.

— Не думаю, что это из-за одного гобелена, ты даже представления не имеешь о хладнокровии этой сволочи.

Яна резко остановила руки.

— И почему же он сволочь?

— Просто сволочь и все, — сквозь зубы процедил герцог.

— Рассказывай, — потребовала Яна.

— Это к делу не относится.

— Если не относится, то делай массаж себе сам, — убирая руки и наклоняясь к уху Альберта, шепнула Яна.

— Тогда сама отчет читай, — парировал Альберт, понимая, что начинается очередной торг. Он уже давно понял, что с этой женщиной именно такие препирательства и торг дают наилучшие результаты.

— Да запросто, — воскликнула Яна, — только ты, дорогой, не понимаешь, что, зная истинную причину вашего противостояния, я смогу действовать намного эффективнее и… — Яна коварно улыбнулась и, запустив руки в темные волосы Альберта, с придыханием прошептала, — изощренней.

— Ты страшная женщина.

— Поэтому со мной лучше дружить.

— А еще лучше тебя любить, — Альберт таки поймал Яну и усадил ее на колени.

— Э, нет, — запротестовала Яна, — так дела не делаются.

— Хорошо, — ответил Альберт, отрываясь от поцелуев ее плеча, — я расскажу, но только после полноценного массажа… всего тела.

— Ах ты… — Яна возмущенно открыла рот и тут же закрыла его, не найдя слов. — Да я из тебя младенца сделаю!

— Не сделаешь, — посылая Яне многообещающую улыбку, продолжил Альберт, — младенцем я не смогу сделать то, чем я собираюсь с тобой заняться позже, да и рассказать все младенцем у меня явно не получится.

— Это шантаж.

— Ты первая начала, — ответил Альберт, поднимаясь вместе с Яной на руках, в очередной раз удивляя ее, как легко он это делает.