Он уверенным шагом приближался к замку с остальными окаменелыми, и моя душа ликовала, видя эту картину!
— Дар, — у меня перехватило дыхание. — Дар!
Меня не держали, поэтому я сорвалась с места и побежала ему навстречу, чтобы с разбега обхватить его шею руками и прижаться всем телом. Чтобы прошептать, как я его ждала, как верила, что он придет за мной, как счастлива, что он и окаменелые целы. Чтобы почувствовать касание его золотых локонов к моим щекам и со счастливой улыбкой заглянуть в глаза…
Холодные. Отстраненные. Не узнающие меня глаза.
— Человек? — приподнял бровь он и выразительно посмотрел на повисшую на нем меня.
Хрустальная надежда, которая недавно появилась у меня в руках и которую я бережно укачивала в своих ладонях, разбилась вдребезги. Она была столь хрупкой, что я боялась крепко сжимать ладони. Мое сердце, подобное этому хрусталю тоже разлетелось в один миг на маленькие кусочки, потому что Дар, буквально сдернул с себя мои руки, оттолкнул в сторону, и даже не посмотрев на меня снова, двинулся в замок. Как и его свита.
А я застыла, беспомощно глядя на изумительный закат, на багряное небо. Мои глаза наполнялись слезами, но я не могла вымолвить и слова.
Не может быть. Нет, это неправда!
Я стремительно обернулась и догнала его у самых дверей, сбивая ноги в кровь:
— Дар, посмотри на меня, — потребовала я надломленным голосом, цепляясь за его руку. — Ну, посмотри же!
И он посмотрел, и его глаза зажглись вслед за моим сокровенным желанием быть узнанной им. Только он без интереса обвел меня взглядом и приказал тихим голосом: «Убрать».
Сильные руки Сайлера подхватили меня и волоком оттащили назад, от Дариана.
Дар окаменел. Снова. Действие эликсира закончилось.
Не помня себя от страха и волнения, я снова залетела в замок.
— Сайлер, — дрожащим голосом прошептала я. — Ты же помнишь меня! Ты знаешь кто я!
Окаменелый согласно кивнул:
— Я помню вас, Кия. Но мне нет больше нужды обращаться к вам.
Казалось и сами осколки моего разбитого сердца разлетелись на более мелкие кусочки, осыпаясь на дно рыдающей души.
— Итан, Эраст, — как безумная подбегала я к ним, а они только кивали, словно не замечая мольбы в моих глазах и слез, бегущих по щекам.
— Дар! Что привело тебя снова в мою скромную обитель, — услышала за спиной голос Косака, но сил повернуться у меня не было.
Я смотрела на распахнутые двери замка и с отчаянием понимала, что не знаю, что мне делать, куда мне идти. У меня нет больше цели, нет смысла.
— Не знаю, брат, — ответил Дариан, скупо улыбаясь. — Что-то вело меня сюда. Приютишь в своей «скромной обители» усталых путников? — передразнил он Косака.
«Это была я, Дар! Ты шел сюда за мной! Ты обещал забрать меня!» — кричало сердце.
А я услышала за спиной еще один голос:
— Мой господин, эта девушка должна быть сожжена за колдовство, — в тот момент, меня не трогали слова Хариды, они для меня были пустым звуком.
— Девушка? — протянул Косак. — Что эта человечка может сделать? — я слышала сомнение в его голосе, но не видела его лица. Я так и не нашла в себе силы и мужество, чтобы повернуться. Мое лицо было все в слезах, я позорно шмыгала носом и горбилась, желая прикрыть, словно пробитую грудную клетку.
— Она одурманила вас, господин, заставила вас желать…, - щебечущий бархатный голос резко оборвался.
— Заставила? Меня? Не неси чушь, и иди в свои покои. Сегодня ты мне не понадобишься, — жестко осадил ее Косак и обратился ко мне:
— Человечка, о тебе ходит в этом замке много слухов, но все они мне кажутся нелепицей. Если хочешь остаться, я одарю тебя золотом, если хочешь уйти, — безразлично высказал он, — то уходи сейчас же, или тебе поведут на костер, как и планировали. Но я сохраню тебе жизнь, в честь прибытия моего дорогого брата. Твоя жизнь ничего не стоит, мне плевать останешься ты в живых или нет. Решай сама.
«Как благородно», — горько усмехнулась я про себя и подавила рыдание.
Никогда еще мне не было так больно слышать это слово — уходи. Неужели это мой конец? Конец нашей истории? Конец нашего пути? Мне хотелось кричать, кричать о том, какие они все глупые, странные, невозможные, как я устала, как я хочу, чтобы меня услышали, поняли. Но все эти крики были бы напрасной тратой времени. И я сказала другое:
— Теперь Я обещаю вернуться за тобой, — развернувшись и посмотрев на Дара, проникновенно сказала я, полная решимости. — Я не сдамся! Я вернусь за тобой, второй сын Жакона Дарующего чего бы мне это не стоило! — я улыбнулась через боль, и подошла еще ближе, так близко, что смогла встать на носочки и легко коснуться заледенелых губ, которые не ответили на мой поцелуй.
Глаза Дара не выдавали даже удивления. Ему просто было все равно. А вот мне нет. Я хотела нет, я страстно желала, чтобы он вспомнил. И он обязательно меня вспомнит. Я желала, чтобы он вновь смеялся надо мной, издевался, утешал меня, спасал, держал в своих объятьях. Я ХОТЕЛА! А если человек чего-то хочет, значит, он обязательно это получит! Я собрала волю в кулах, смахнула слезы и гордо выпрямила спину.
Кто еще "пробудит" его кроме меня? Кто еще спасет его мир? Это буду я. Я вам обещаю!
Замок я покидала в полном молчании со смешанными чувствами и мыслями. Но у меня снова вдруг появилась цель: МНЕ НУЖЕН ГАР!
Новое предсказание и знакомый дом
Сколько я брела по убегающей в город дороге? Не помню. Я чувствовала, что мне пробили грудную клетку. Перед внутренним взором стояло безразличное лицо Дариана, и от этого я прижимала мокрые от слез ладони к месту, где должно было биться сердце. Но оно, казалось, не билось. Хотелось добраться до души и вырвать, тяжело осесть и вывернуть ее наизнанку, потому что боль была невыносимой. Интересно, Творец на небесах слышал, как мой хрусталь разлетелся на осколки? Я чувствовала себя брошенной, преданной и совершенно разбитой.
«Я осталась одна?»
Дорога вильнула в сторону. Или это шатало меня.
«Больше их никогда не увижу?»
И, наверное, больше не увижу света, потому что в глазах стремительно темнело. Или не в глазах?
«Он больше не заговорит со мной?»
Хотя почему. Словами «человек, человечка», он ко мне все-таки обращается. Но…я уже не могла без наших перепалок, без наших насмешек друг над другом. Я не хотела терять все это, словно ничего не было.
«Не улыбнется мне?»
Сердце сжалось. Сейчас я была на все готова, ради его улыбки…
— Девушка, с дороги! Девушка!
Почему я не услышала подъезжающую карету? Ночь медленно, но верно вступала в свои права, и тьма разлеталась вокруг. Меня вели только огни города впереди, я и дороги-то под ногами уже не видела.
Мне пришлось поспешно отскочить с пути, пропуская карету, которая, не уехав далеко, остановилась. А из окошка выглянула пожилая дама в огромной сиреневой шляпе с цветами. Щурив глаза, явно имея очень плохое зрение, она силилась разглядеть меня, но не выходило. Скрипучим голосом, она обратилась к кучеру:
— Нерон, кто тут у нас шляется по такой темноте?
До города уже было не так далеко. Я надеялась добраться до полуночи.
— Какая-то молодая мисс, — громко крикнул молодой паренек и обратился уже ко мне. — Залезайте в карету. Моя госпожа всегда рада попутчикам, а вы еще и босая, — упрекнул он меня, словно был намного старше и мудрее, хотя все ведь было наоборот.
Не выдавить слабую улыбку я не могла. Отказаться — тоже. Ноги стали ватными, ступни болели, спина не хотела разгибаться, а еще я все же боялась идти рядом с лесом в столь поздний час, поэтому подхватив платье, я с благодарными словами, присоединилась к даме в карете. На душе было точно так же, как и в подвале Гара. Тихо и мертво.
Свет от небольшого светильника слабо освещал тесное пространство, забитое сумками и чемоданами, но я хорошо видела пожилую даму, что сидела передо мной и опять же щурилась. Вблизи она выглядела еще загадочнее, облаченная в такое же сиреневое необъятное платье. Морщинистое лицо, не закрывающиеся губы и тяжелое дыхание. Цвет глаз я никак не могла распознать, казалось, что они были выцветшими.
