Трехсотая параллель (СИ) - Акишина Антонина

Так неужели же – правда?! Да нет, глупости, ну, глупости же!!!

Она было по привычке встряхнула головой, словно надеясь тем самым вытряхнуть из нее всё лишнее, но тут же вспомнила о своем решении. Нет, хватит. Пора уже с этим разобраться.

Однако прежде чем разбираться, неплохо бы сформулировать четко сам требующий ответа вопрос. У нее же трудности возникли уже и на этом этапе.

Ну, не могла она себя заставить произнести это вслух. Да и не вслух даже – про себя – всё равно не могла.

Ладно, не суть важно. Ну, а чисто теоретически – возможно это?

Да нет как будто бы. С чего? Виделись-то, и правда, раз, два и обчелся. Ну, сколько было у них этих встреч?

Она принялась загибать пальцы.

Раз – тогда, на берегу (хоть это можно бы, кажется, и не считать… Да нет, как же – там-то ведь всё и началось…)

Два – на следующий день; «благодарить» заявился, вишь ли, да заодно и связь ей с базой сорвал…

Три… Она задумалась, припоминая. А, ну да: в коридоре: на охранников своих наехал, ну и на нее за компанию…

А потом (четыре) – опять сам к ней пожаловал – типа прощения просить.

Далее… Бал?.. Нет, до бала еще, в день приезда княжны… Пронесся мимо нее как угорелый, едва кивнул… Это пять.

А вот шесть – уже бал, да… Собственно, тоже на встречу не очень-то тянет, ну да ладно…

Семь – благодарила его уже она; долго что-то всё собиралась, собиралась, а в итоге прямо из окна и окликнула…

И восьмое, последнее: библиотека.

Ну, вот, кажется, и всё. Восемь раз. Негусто, мягко говоря. Да и из них-то половина – немые…

Она хмыкнула про себя. Да нет, чушь полная. Ну, с какой стати?..

И тем не менее… По ряду признаков, даже если брошь и не брать…

«Да какая разница!!!» – взбунтовался наконец разум.

Коли и так, она-то тут при чем?! Ничего же не делала для этого!..

Да, не делала-то не делала, только вот кое-кто вполне может счесть иначе…

«Ну и пусть себе сочтет!!! На здоровье!»

Прежде чужое мнение не слишком-то ее заботило. Мало ли кто там что скажет – или подумает тем паче…

Да, но то – прежде. Теперь же…

Не хватало только, чтобы ей еще и охмурение королевского наследника пришили! А что? Могут ведь, запросто. И как раз идеально всё уложится в эту их бредовую версию. Эх, знали, видно, Ланцы, что делают…

Мысль о них потянула за собой другую: о той самой невольно засвидетельствованной ею предрассветной сцене. А ведь, пожалуй, то, что приняла она тогда на ларэнов счет, следовало бы отнести к его братцу…

«Да и этот явно благоволит…»

Вот же черт!..

Так неужто у них и правда имелись какие-то основания…

А может, и не у них только?.. Доргиль вон тоже прозрачно намекал… Относительно Ларэна, правда… Но раз уж подозрения закрались…

Мыслила она, как вскоре выяснилось, в верном направлении.

Однажды утром дверь новых ее «покоев» отворилась в неурочный час, и на пороге возник…

– Ваше Величество!

– Можете не вставать… графиня, – сухо заметил король Доргиль, проходя.

Недалеко, впрочем: сделав пару шагов, он остановился, скрестив руки на груди и внимательно, в упор на нее глядя.

Четверть минуты, половина… Сколько ж можно-то?!

– Ну, графиня, – произнес он наконец чуть как будто бы насмешливо, хоть лицо его никаких эмоций не выдавало, – вот мы и встретились вновь.

«Да уж: двум бывать…» – подумалось отчего-то Даше. А и правда ведь – третья это уже их встреча.

И снова – до-о-олгая пауза. Всё же мастак этот король давить на дешевые эффекты…

– Молчите? – проговорил он в конце концов всё с той же призрачной насмешкой. – Ну, тогда начну я, с Вашего позволения…

И, еще помолчав (как же без этого-то?), продолжал, отведя от нее взор к маленькому зарешеченному окошку под самым потолком:

– Сказать по правде, графиня, меня удивить непросто. Всякого за жизнь насмотрелся, уже и не пронимает… Но Вам, должен признаться, удалось.

Тут он бросил на нее косой беглый взгляд.

– Не подумайте только, что застали меня врасплох. Отнюдь. Перечень моих недостатков, возможно, и долог, но вот легковерность в него не входит никак. Вы изначально были для меня своего рода темной лошадкой… К тому же, многое указывало…

Темные почти до черноты глаза его вновь скользнули по ней.

– Однако такого, да под самым моим носом… Чем Вы взяли – так это вопиющей наглостью и абсолютным цинизмом. Ну, и актерских способностей Вам, конечно, не занимать. Как и, по-видимому, определенных познаний в психологии. Так что, – он несколько раз театрально хлопнул в ладоши, – браво…

Тут уж дашино терпение, вспенившись, хлынуло через край:

– Прошу прощения, Ваше Величество, – заговорила она по возможности спокойно, – однако Ваши слова… боюсь…

– Повторюсь, – перебил он, – у меня полно недостатков. Один из них – говорить, что думаю – прямо, начистоту, без всяких там вывертов и выкрутасов.

– А рубить с плеча?

– Простите?

Ох уж эти трудности перевода!

– Опрометчивость и поспешность суждений?

– В этом меня, думается, не упрекнуть. Даже напротив. Я, как представляется, проявил в отношении Вас более чем достаточно терпимости и терпения. И это несмотря на бесспорные знаки…

– Какие знаки?

– Бесспорные, госпожа. Как бы хорошо Вы свою роль не разыгрывали, ошибки были, и немало. Просто… по местам всё встало лишь теперь.

Уточнять Даша не стала – то, что он мог бы ей теперь сказать, она не раз уже слышала от того же Огарта: сомнительные биографические сведения, магические навыки, отнюдь не приставшие простолюдинке; даже полученные дважды за Таффи анонимки ей припомнили (эх, знала же, что боком выйдет)…

– Так что, графиня, не стоит упрекать меня в том, в чем вины моей нет. Перед Вами, во всяком случае.

И вновь воцарилось молчание.

Надо было что-то сказать, но что? Мысли лихорадочно скакали в голове. Дело, и без того уже скверное, принимало совсем уж скверный оборот…

– Ваше Величество, – решилась она наконец. – Позвольте…

Тот не отреагировал никак – даже и не взглянул на нее; и она продолжала:

– Я знаю, как это, должно быть, выглядит со стороны… Однако…

Он нетерпеливо вскинул руку:

– Не стоит. Не начинайте, прошу. Толку не будет. Меня Вы не обманете.

– Я и не собираюсь…

– Довольно, сказал же. Если Вы задурили головы моим сыновьям, это еще не значит…

– Я…

– Что, будете отрицать? Напрасно… Я видел это и прежде… Признаться только, несколько… недооценил… Думал, Вы нацелились на младшего…

– Да ни на кого я не нацеливалась!.. Послушайте…

Король медленно, как будто лениво отвел взгляд от окошка.

– Сказал же: не надо. Я не слепой.

«Вот же баран упрямый!»

– Да послушайте же! Если всё дело в этих побрякушках…

В черных глазах короля сверкнул будто бы белый огонек, и Даша осеклась, мысленно обругав себя последними словами.

– Нет, графиня, не в побрякушках.

«Ох, угораздило же…»

– Простите, я не хотела… не имела в виду…

– Не стоит беспокойства, графиня…

И снова – тишина.

– Любопытно, – король на сей раз заговорил первым, – как в Вас это сочетается?.. Грубость эта, с одной стороны, а с другой – умение к любому подладится, подольститься…

Вот уж чем-чем, а этим Даша никогда не грешила, однако спорить уже не стала (смысл?..)

– А знаете… – сказал он вдруг, и в уголках его губ мелькнула тенью усмешка, – они ведь до сих пор Вам верят… защищают Вас…

– Кто – они?

– Да хоть бы и мой обалдуй… Младшенький… До посинения намедни доказывал мне, что Вы на подобное не способны… Княжна, кстати, тоже…

– Милиса?!

– А кто ж еще?

– Так она… значит…

– Да… Очухалась… Пару дней уж как… Не делайте только вид, что этому рады.

Рада, отчего бы иначе, и притворяться не нужно. Этого, однако, не уверишь. Что ж… Хоть одна хорошая новость…