Второй Год (ЛП) - Ив Джеймин

— Как нам отсюда выбраться, Мосс? — спросила она. Я знала, что она была сильно пьяна, но в тот момент это можно было определить только по тому, как медленно и четко она произносила каждое слово.

Он покачал головой.

— Следуйте за мной.

Обратный путь занял почти час. Мы находились в дальнем конце Академии полу-фейри, в одном из их больших залов. По дороге Мосси выступал в роли экскурсовода, точно так же, как он это делал, когда мы искали библиотеку.

— А вот и болото, — сказал он. Я почувствовала, какое оно большое, простирающееся почти до нашего океана. Мне стало интересно, что там обитает, и на секунду мое тело так сильно захотело воды, что я чуть не споткнулась.

Проклятье. Мне нужны были оргазмы и плавание. Именно в таком порядке.

И забыть Ашера Локка. Ублюдок.

— Он поцеловал меня, — тихо сказала я. — Он действительно поцеловал меня после всего, через что заставил меня пройти за последние несколько месяцев. Будто… один поцелуй может стереть все это.

Слова вырвались сами собой, несмотря на то, что мне нужно было не думать о том, что произошло.

Илия и Ларисса бросили на меня обеспокоенные взгляды. Я заметила их краем глаза, но продолжала смотреть прямо перед собой, сосредоточившись на том, чтобы переставлять ноги.

— Как он узнал, что это ты? — спросила Ларисса. — Мэб сказала мне, что эти маски практически надежны.

— Мосси тоже знал, — сказала я в качестве объяснения.

Гоблин прочистил горло.

— Магия масок начинает ослабевать. Это единственная причина, по которой я смог почувствовать энергию Мэддисон. Но, как я уже говорил, волшебство фейри не так хорошо действует на гоблинов.

— Ашер — не феяйри и не гоблин, — отметила Ларисса. — Так как же он узнал?

Его слова врезались мне в память.

— Он сказал, что узнает меня где угодно. Даже после смерти мы найдем друг друга.

Я задохнулась на последних словах, горячие слезы, с которыми я так упорно боролась, наконец-то победили и закапали на мою маску.

— Мне было так больно, когда я подумала, что он поцеловал меня, не зная, кто я такая. Будто он изменял мне. Но на самом деле еще больнее, если он знал, что это я. Между нами слишком много разногласий, чтобы он мог просто наброситься с поцелуем.

Я видела на его лице желание. Я тоже это чувствовала. Но мой гнев на Ашера почти навсегда поселился в душе. Настолько, что, если бы он попытался поцеловать меня снова, я бы не остановилась на одном ударе.

— Я горжусь тобой, — внезапно сказала Илия, шокировав. — Знаю, как тебе, должно быть, было тяжело, когда он так к тебе прикасался, но ты не сдалась. Ты сопротивлялась. Ты показала ему, какая ты сильная сейчас.

Я не чувствовал себя сильной. Мне казалось, что гребаный порыв ветра разобьет меня на миллион крошечных кусочков, пока я не превращусь в обрывок воспоминаний. Но я уже бывала в таком мрачном месте, как это, и выходила оттуда более сильной.

Это не победит меня.

34. Ашер

— Мы зашли слишком далеко, черт возьми, — сказал Кэлен, проводя руками по волосам. Его лицо было перекошено от гнева, и обычно я бы беспокоился об этом — его поганое прошлое часто возвращалось, чтобы преследовать его, и хотя с тех пор, как в нашей жизни появилась Мэдди, ему стало лучше, в последнее время…

Да, я беспокоился о Кэлен больше, если бы у меня не было своих проблем.

— Защита Мэддисон была нашей целью с самого начала, — напомнил я им. — Боги не шутят с этим, и пока я не узнаю весь масштаб их плана, мы должны быть осторожны.

За последние несколько недель мы многому научились. Мы узнали, что совет богов прямо сейчас принимает решение о возрождении Атлантиды, и до тех пор, пока это не будет решено, над городом будет царить стазис. Мы также узнали, что Мать богов пробудилась впервые за тысячу лет. Без сомнения, это произошло из-за Галиндры и того, что она планировала.

— Ты не соблюдал дистанцию сегодня вечером, — сказал Джесси львиным рыком. — Ты поцеловал ее, брат. Мы все это видели.

Джесси слишком сильно переживал за Мэддисон, но я не мог его винить. Он много раз оказывался рядом с ней, когда я не мог, и в глубине души я знал, что он, вероятно, был для нее более надежной парой. Если бы я был более опытным, я бы отступил и отдал ее Джесси. Но я не мог этого сделать. Даже ради Мэддисон. Я был слишком эгоистичным, и я нуждался в ней. Я жаждал ее.

Она была моей.

— Я совершил ошибку, — грубо признался я. — Сегодня вечером она выглядела такой красивой и… счастливой. Мне нужна была всего секунда, чтобы прикоснуться к ней. — Я мрачно усмехнулся. — Мэддисон — моя слабость. Так было всегда. Мрачный смех затих, когда я, облокотившись на перила, оглядел Академию. — По правде говоря, я не уверен, что смогу продолжать в том же духе. Защищая ее, я одновременно разрушаю ее. Разрушаю нас обоих. Галиндра предупредила меня, что у меня никогда не будет пары, потому что я всегда буду верен только ей. Она хочет, чтобы я был сосредоточен. Моя сила. Моя сила должна принадлежать ей и только ей.

То, как она говорила и прикасалась ко мне, было чертовски тревожно. Не как мать. Я был благодарен подъему города за то, что она была слишком отвлечена, чтобы продолжать в том же духе, но это был только вопрос времени, когда она снова надавит.

— Не только я… мы пятеро. Она убьет любого, кто встанет у нее на пути. Мы защищали Мэддисон, Илию и Лариссу… У нас не было гребаного выбора. Но…

Я не мог продолжать в том же духе.

— Но мы все еще не придумали, как победить Галиндру, — напомнил мне Рон, облокотившись на перила и задрав одну ногу, он тоже смотрел на улицу. — Последнее заклинание, которое ты использовал, было направлено на уничтожение богов, обитающих в телах супов. Это не сработает с богами в их собственных телах. Нам нужно что-то посильнее.

Я долго искал, но лучшее, что нашел, — это заклинание, позволяющее погрузить бога в анабиоз. Но это был мой запасной план, потому что было бы очень сложно следовать всем требованиям этого конкретного заклинания. Кроме того, я хотел, чтобы они умерли. Я больше никогда не дам им прикоснуться к Мэддисон или угрожать ей.

— Мэддисон и ее друзья сильные, умные и находчивые, — сказал Аксель, и его голос звучал так же хреново, как и в последние несколько месяцев. Он согласился с моим планом, но он ему не понравился. — Держа ее в неведении, ты потерял важного союзника в этой битве.

Блядь. Я ударил рукой по столбу, отчего стена дома задрожала.

— Ты прав. Я знаю это. Но ты также не видел Галиндру. Ты не чувствовал ее силы. Она держала меня в плену. Я был полностью в ее власти. Если бы она не думала, что я ей нужен… что мы ей не нужны, она бы щелкнула пальцами и превратила нас в пыль, не задумываясь.

Я видел, как она поступала с несколькими супами и даже с несколькими богами помельче, которые вставали у нее на пути.

— Но нам чего-то не хватает в вас троих, — добавил Аксель, шевеля пальцами, словно загадывая желание достать волшебную ручку и бумагу. — В вашем рождении было что-то такое, что напугало других богов. Напугало Мать всего сущего, если вы правы, и именно она потопила Атлантиду. Нам нужно выяснить, что это такое, и разделять вас троих — не лучший способ сделать это.

Он был прав. Эта жгучая мысль посещала меня каждый божий день с тех пор, как я был уничтожен и возродился в водах своего рождения.

— Все внутри меня говорит, что ты прав, — сказал я Акселю, — но я боюсь, что эти чувства вызваны тем, что я жажду Мэддисон. Я чертовски люблю ее. Жить без нее так, как сейчас, хуже смерти.

Если Галиндра выиграет эту битву… если Мэддисон будет отнята у меня, тогда я найду способ следовать за ней, потому что вечность, проведенная на этой земле без моей пары, — это не то, о чем я могу даже подумать. Ни на секунду.

Джесси встал и хлопнул меня по плечу, и впервые за долгое время я почувствовал, что мы впятером снова действуем синхронно. Связь между нами усилилась, словно подтверждая мои чувства.