Обреченные стать победителями (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

   – Вы же не пугаетесь, когда кто-нибудь выкапывает из земли батат, и не падаете в обморок, если чистят морковь.

   – Но маграция не похожа на морковь, – не согласилась я.

   – Ваши суждения ошибочны и противоречат науке, но «превосходно» за выращивание растения я все еще готов поставить, – непрозрачно намекнул он, что дальнейшая дискуссия может привести к снижению балла, и выразительным жестом подхватил со стола папки. – Всего доброго, адептка…

   – Да уже неважно, – страшно расстроенная махнула я рукой.

   Вечером у моей двери обнаружилась метла! Самая обычная истрепанная метла из чулана кастеляна, перевязанная красной ленточкой. В прутья была воткнута сложенная вчетверо записка. Когда я развернула послание, почувствовала, как мелко задергался глаз.

   «Какая ведьма без метлы?» – задавался насущным вопросом Илай.

   – Готовая убивать, демоны тебя дери! – прорычала я и, схватив подарочек, бросилась на восьмой этаж.

   Пока неслась по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, придумала три способа умерщвления белобрысого аристократа и почти десяток, как незаметно прикопать труп в парке. В плане имелось единственное тонкое место: без подельника незаметно оттащить здорового парня не удавалось даже мысленно, разве что сразу выбросить в окно.

   По дороге мне встретился Дживс, вечно мешавшийся под ногами, когда я планировала укокошить его лучшего друга.

   – Ведьма, почему не летишь, а тащишь метлу? – паскудно хохотнул он.

   – Сломалась!

   Ручка на двери у Форстада горела красным цветом. Без колебаний я постучалась ногой, грохот стоял такой, будто дверь выламывают. Ждать меня не заставили, открыли. Илай оказался полностью одетым и почему-то страшно довольным.

   – Одна? – быстро спросил он.

   – С метлой!

   Секундой позже я оказалась затащенной в комнату.

   – Молись, Форстад! – процедила сквозь зубы. – Я придушу тебя красной ленточкой и похороню вместе с этим орудием труда!

   – Чем я провинился?

   – Идиотским чувством юмора!

   И тут на столе я обнаружила знакомый стаканчик с торчащим и трясущимся цветочком. Ярость мигом утихла.

   – Что это? – почему-то зашептала, а не сказала в голос.

   Волоча за собой дурацкую метлу, я приблизилась к столу и проверила кустик. Он сидел, скрюченный и очень несчастный. Поперек горла вдруг встал комок… Я оглянулась к Илаю. Скрестив руки на груди, он следил за мной, и, казалось, будто в его глазах танцевали звезды.

   – Я просто подумал, метла у тебя уже есть, а фамильяра еще нет. Несправедливо как-то. Магистр со мной согласился и отпустил твой фамильяр на все четыре стороны.

   – Дорого заплатил? – догадалась я.

   – Тебе до конца учебы придется писать за меня доклады, – согласно кивнул он.

   – Нет.

   – Не сомневался, что ты откажешься, но предложить альтернативу стоило. Просто отдашь деньгами.

   – Я просто заберу кустик, и тебе не придется за ним присматривать, – выдвинула я встречное предложение. Мол, пожалей и себя, и кусаку.

   – Договорились.

   Наши взгляды встретились. Я не знала названий странных, незнакомых чувств, больно теснящих грудь. Казалось, что меня сжимало горячим кольцом и в животе завязывались крепкие узлы. А я всегда была толстокожей, ни на кого не рассчитывала, ни у кого ничего не просила, ничего не принимала.

   Академия Дартмурт заставляла меня меняться. Наверное, в лучшую сторону.

Глава 8. Свет на дне кроличьей норы

В день проверочного испытания небо над замком Дартмурт прояснилось и выглянула бледное, удивленное, что его допустили до земли, солнце. Оно проникло в мою комнату через окошко, рисовало на полу квадраты и окутывало фигуру Илая, сидящего на подоконнике и угощающего согревающей растиркой жадный кустик. Сама не знаю отчего, но лишь усилием воли я не позволяла себе следить за лицом парня, выразительным и спокойным.

   От нетерпения маграция полностью выкопалась из земли и тянула к флакону корешки, которые я условно считала лапками – к-хм – ручками. Угощать фамильяр «вкусняшкой» Бади считал личной привилегией, право провести ритуал отдал с большой неохотой и теперь ревностно следил, чтобы конкурент не перестарался, иначе нежный кустик впадал в ажитацию и начинал зверски кусаться.

   – Ну, посидели на удачу, пора на каторгу, – скомандовал Флемминг.

   Все поднялись. Когда мы выходили, то кустик выскочил из ведра и галопом бросился за нами. Я успела прикрыть дверь прежде, чем он мигрировал в коридор, спасаясь от гипотетической засухи или наводнения. Бедняга вытащил из щели под дверью пушистый цветочек и попытался выяснить, что происходит «в большом мире».

   – Ну-ка, спрячься, пока цветок не отдавили! – присев, щелкнула я пальцем по лепесткам.

   – Превратили растение в демон знает что, – ворчал Ботаник, пока мы направлялись к лестнице.

   – Теперь не отобьешься, – фыркнула Тильда.

   – Где-то я это уже слышала, – задумчиво пробормотала я и тут меня осенило:

– У пифии! Смотри-ка, не обманула, а казалось, что несла ересь.

   – Когда вы успели к предсказательнице сгонять? – сморщился Флемм. Перед испытанием умник сильно нервничал и брюзжал активнее, чем обычно.

   – Еще до распределения, – охотно поделилась Тильда. – Она предупреждала, что нельзя кусты поить растиркой. Еще говорила, что я попаду в команду победителей, поэтому не трясись, Ботаник, сегодня нас точно не отчислят.

   – Или отчислят всех, кроме тебя, – мрачно предрек он.

   – Ужасный настрой, – поцокала она языком. – Предложила бы сходить на сеанс, но корабль уже отчалил.

   – Пифия бросила предсказания и занялась вязанием? – сыронизировал Илай.

   – Выгнали из академии, – пожала плечами Тильда. – Смотрю как-то, дверь нараспашку. Заглянула, а в комнате ни одной вещи. Поспрашивала соседей, говорят, что она уехала тихонечко, ни с кем не попрощалась. Между прочим, народ к ней до зимы был записан.

   – Какая трагедия, – ехидно хмыкнул Илай.

   В круглом зале подземелья царила напряженная атмосфера. Вились нервные шепотки, кое-кто пытался предсказать, какого демона нам подсунут в этот раз. Из уст в уста передавалась страшная байка, будто у хранителей второго потока исчезла целая команда, но так и не появилась. В общем, адепты боялись провалиться.

   – Перед тем, как начнутся проверочные испытания, проведем инструктаж, – объявил Армас, заставляя всех замолчать. – Наблюдателей – не бить, комнаты испытаний – не крушить, даже если очень хочется вырвать какую-нибудь палку! Все услышали? Внимательно следить, чтобы все участники вышли из лабиринта. На этом все.

   Впятером мы коллективно сделали вид, будто не понимаем, в чей огород летели камни. Пальцем-то не показывал. Может, в прошлый раз кто-то еще отличился.

   Сегодня тринадцатый номер в шаре натрясла Тильда. Нас встретила знакомая комната с дощатым полом и каменными стенами.

   – Переворачивай, – скомандовал Илай, когда мы обступили песочные часы.

   – Считать до трех? – обратилась я к Флемму.

   – Да не тяни уже, – буркнул он.

   Помещение затопила непроглядная темнота, а следом раздался короткий нарочитый визг. Секундой позже свет вновь вспыхнул. Мы по-прежнему стояли в комнате номер тринадцать, а Тильда крепко-накрепко прижималась к Бади, обшаривая его руками. Надо отдать должное здоровяку, он оказался не промах, и с большим удовольствием обнимал девушку сильной рукой за талию, видимо, благородно не позволяя этой руке опуститься чуть пониже. Хотя не уверена, что подруга порядочность оценила.

   – Матильда? – вкрадчиво проговорила я.

   – Ботанику можно, а мне нельзя? – Она отцепилась от парня и поправила скособоченные очки. – Как понимаю, далеко мы не перенеслись. Что делать будем?

   Песок в светящихся часах бодро отсчитывал время испытания.

   – Может, квест на смекалку? – предположил Флемм.