Подросток бросил в мою сторону неприязненный взгляд. Я понимал его чувства – только что принца фактически унизили. Насколько понимаю, ему с первых уроков твердили, что он прекрасно фехтует и превзошел учителя в искусстве владения мечом. Но реальность показала, что ему лгали. И чья тут вина – учителя, который не сумел научить его, или леность и неспособность самого ученика, гадать бесполезно.
- Ладно, - хлопнул в ладоши мастер Крам. – Мы продолжаем… Группа, становись на разминку!
Студенты зашевелились, рассредоточившись по плацу. Некоторые уже раскинули руки в стороны, освобождая себе пространство для маневров.
- Основную стойку принять, - скомандовал учитель. – Прямой вперед. И – раз!
Я отступил на шаг, чтобы выйти из поля зрения студентов, кивнул принцу:
- Ваше высочество?
- Урок окончен! – воскликнул тот, все еще не успокоившись. – Я ухожу. За мной!
Развернулся на каблуках, махнул рукой телохранителям и, чеканя шаг, направился прочь, оставив меня смотреть ему вслед. Ну, и как прикажете его учить? Одна неудача – и мальчишка уже закатил форменную истерику! А что будет дальше? Государством управлять – не в карты играть. Тут надо иметь нервы и выдержку помощнее, чем у заядлого шулера.
И тут с места сорвался мой сын.
- Простите, учитель! – коротко поклонившись мастеру Краму, Родольф в несколько шагов догнал принца и отвесил ему глубокий поклон. – Ваше высочество...
- Что еще? – скривился тот.
- Ваше высочество, прошу меня простить, но… вы позволите мне предложить вам мой меч?
Что он задумал?
Мы с мастером Крамом переглянулись. Учитель фехтования тоже пребывал в растерянности. А этот юнец неожиданно встал на одно колено и молча положил к ногам принца тренировочное оружие.
- Э-э… - заблеял наш будущий король. – Вы… кто вы?
- Мое имя Родольф. Я – сын отца Груви.
Упс…Я физически ощутил, как в мою сторону повернулись все головы. Если бы мысли были материальны, меня бы окутало их плотное облако. Кто-то из девушек придушенно пискнул. Ручаюсь, сегодня вечером все студиозусы будут стоять на ушах, обсуждая невероятную новость – у одного из преподавателей, оказывается, есть взрослый сын. И он учится здесь же, на факультете ведьмаков и боевых магов! Но Родольф тоже хорош! О чем он только думает?
- Это правда? – принц обратил в мою сторону испытующий взгляд.
- Да.
А что еще я мог сказать?
- Но… мне показалось, что тут назвали другое имя… Этот, как его… Беркана?
- Сэр Робер был моим воспитателем.
- Хм… вот как. И, - принц переминался с ноги на ногу, - и чего вы хотите?
- Служить вам.
Нет, здесь что-то не то. Не может такого быть, чтобы дело было только в этом. Если я чему-то научился у отцов-инквизиторов, так это тому, что не стоит верить всему, что слышишь.
Но принцу Богумиру, видимо, ничего такого не объясняли. Он еще немного потоптался на месте, а потом кивнул:
- Мы подумаем над вашим предложением!
Родольф медленно выпрямился, глядя ему вслед.
Я тихо подошел сзади, встал рядом.
- Что ты задумал?
Он покосился в мою сторону.
- Я… должен проникнуть во дворец. Там – Яго. Я не видел брата несколько месяцев…А сейчас я ему нужен. Как никогда!
Уф! Только и всего! А я-то навоображал…
Королева Ханна молилась.
Срок траура предписывал королеве полгода не покидать своих покоев и еще год отказывать себе во всех развлечениях. Даже на коронации собственного сына – когда та состоится – она должна присутствовать инкогнито, под покрывалом, скрывающим лицо, затаившись в нише в глубине храма, не привлекая к себе внимания, в полном одиночестве. И на пиру в честь молодого короля ей тоже не бывать. Она будет сидеть в своих покоях, в окружении двух-трех пажей и одной-двух придворных дам. Да, им к столу подадут праздничное угощение, но что это за праздник, если ты заперт в четырех стенах?
И все-таки королева была готова принести эту жертву. Она бы согласилась просидеть тут не полгода, а год или даже два, только бы оградить сына от того, что готовила ему судьба. Слишком рано умер ее супруг. Слишком внезапно настигла его смерть. Она не готова. Никто не готов. А вести приходят, одна другой страшнее. Конечно, ей говорят не все, верный канцлер сообщает лишь крохи тех слухов, которые бродят во внешнем мире. Кое-какие новости доносят пажи – мальчишки шныряют всюду, все слышат и подмечают, а их самих редко воспринимают всерьез. Другое дело, что они пока не могут отличить правду от вымысла и болтают все подряд. А ты сиди и думай, что хотел сказать охранник у южных ворот молоденькой прачке – то ли заговаривал девчонке зубы, то ли впрямь делился наболевшим…
- Что мне делать? – шептала королева, сцепив руки. – Я одна. Кругом враги. Эти Беркана поднимают голову… А еще и девчонки… Зачем их только выпустили из монастыря? Ну, помолились бы за смерть своего отца, ну и что? Их мать умерла, они не имеют права на трон. Что им здесь надо? О, я знаю, они хотят убрать Богумира. Мальчик так одинок, он так беззащитен… Эти принцессы очаруют лордов на снеме, и те выберут их. Мой сын лишится всего, а я… я не смогу его защитить… Ох, как тяжело носить проклятый траур…
{В одиночку? }
- Да. Почему страдать должна я одна? Ведь вся страна потеряла короля! Почему они, как ни в чем не бывало, едят, пьют, развлекаются, и только я одна торчу тут в четырех стенах, чувствуя, как уходит время?
{Такова женская доля…}
- Знаю! Но я не могу с этим смириться. Я – мать. И пока я сижу тут, мой сын в опасности…
{Мой сын – тоже…}
- Что?
Холодный пот прошиб королеву. Ханна Данская с опозданием поняла, что вот уже некоторое время с нею кто-то разговаривает. Что она… не одна!
Королева медленно повела взглядом по сторонам, потом обернулась через плечо. Никого. В крохотной молельне, представлявшей наскоро отгороженный угол большой комнаты, никого не было, кроме нее. Только небольшое, с локоть, изваяние Девы. Ханна пристальнее вгляделась в статуэтку.
- Со мной говоришь… ты?
{Нет.}
Королеву передернуло. Ей показалось, что в молельной ощутимо похолодало. И одновременно откуда-то появился тяжелый смутно знакомый запах. Запах гнилой плоти, дыма и… вереска. Странное сочетание.
Она оглянулась, уже не таясь. Никого. Впрочем, в молельне было темно, мрак разгоняли только два огонька у подножия статуи, да узкая полоска света пробивалась под дверью. Глаза королевы привыкли к темноте, и она могла поручиться, что тут никого нет. Даже… призрака?
А что, если правда? Королевский дворец был когда-то перестроен из старинного замка. А в замках обычно водятся привидения. Ей, кажется, рассказывали историю первых королей. Лет триста тому назад короли чаще умирали от яда и кинжала наемного убийцы, нежели от болезни. Если был убит на поле брани, считай, повезло умереть «по естественным причинам». Но голос определенно женский. Интересно, тут убивали королев или принцесс?
- Ты… призрак?
{Нет.}
- А… кто ты?
Уже задав вопрос, Ханна Данская запоздало подумала, что не очень-то хочет это знать. Про призраков ходило много легенд, но одно известно точно – чаще всего они являются живым для того, чтобы забрать их с собой в мир мертвых.
{Та, что может помочь.}
- Ты? Что ты можешь сделать?
{Спасти твоего сына… }
Ханна думала недолго.
- Если… если для этого надо забрать мою жизнь, то…
{Нет. Не твою. }
- Я согласна! Кто бы это ни был, я согласна! – выпалила она.
{Смотри, }- в тихом голосе послышался смешок, - {ты обещала! Горе тебе, если не сдержишь обещания! }
- Я королева, - Ханна выпрямилась, расправив плечи. – Я дала слово. Королевы никогда не отказываются от своих слов…
{Даже если речь идет о жизни того, в чьих жилах течет королевская кровь? }
- Что мне какой-то посторонний принц, если речь идет о моем сыне? Я – мать. И если для спасения своего ребенка я должна убить чужого… что ж, это судьба.
