Бывший. Злой. Зеленый (СИ) - Новикова Татьяна О.

— Ты только не сразу их прощай ладно? — Я щелкнула пальцами, приводя ее в чувство. — Так себе у них шутки, на самом деле.

— А? О… — девушка удивленно заозиралась, пытаясь понять, где очутилась. Но новая картинка произошедшего очень быстро сложилась у нее в единый пазл. — Да уж, шутка плохая, учитывая, что они близнецы. Скажу Лексу, чтобы поговорил со своим братом. Он у меня самый лучший, но вот братья у него, конечно, атас!

Маринка упорхнула обратно к любимому (я проводила ее скептическим взглядом), а я подумала о том, что чертовски успела устать, хотя ничего даже не делала. Выматывающий день получился, какой-то бесконечный на события и эмоциональные потрясения.

Я пошла искать Златона, чтобы извиниться перед ним. Наверное, действительно слишком импульсивно отреагировала. Разве виноват Злат в том, что он как магнит для женщин? Да, он умеет себя подать. Да, он им нравится настолько, что они готовы передраться друг с другом за право обладания.

Но это не повод ссориться. Ведь он сам ничего не сделал такого, что могло бы его скомпрометировать в моих глазах.

В итоге Злат нашелся за шатром, в компании Дитриха и одного из близнецов. Они втроем склонились над чем-то и встревоженно переговаривались.

Невдалеке, на одной из цветочных арок для фотографирования гостей, восседала Моня и меланхолично покусывала себя за крыло.

— Что произошло? — поинтересовалась я, предчувствуя какую-то новую подставу.

Кажется, ситуация Монику искренне забавляла. Она ответила со смешком:

— Помнишь, они голубей хотели выпускать?

— Ну да.

— Так вот, голубиный запуск отменяется, потому что… подохли голуби, — с трагизмом изрекла Моня. — Совсем. С концами.

— Ты что, убила голубей?! За что?!

Я поперхнулась. Моника, конечно, со странностями, но в садистских наклонностях замечена не была. Только убийства на свадьбе не хватало для полноты картины.

— Да почему я-то сразу? — обиделась птичка. — Ладно, на самом деле подох только один голубь, который самец. Он за палец цапнул какую-то кикимору, которая хотела его потискать через клетку. А у той кровь ядовитая. Для человека-то доза не смертельная, а с голубя чего возьмешь? Вот и откинулся болезный. Но ты ж сама понимаешь, одного голубя вместо двух как-то неэстетично кидать. Вот жду, когда они придут к консенсусу и поймут, что затея обречена на провал.

Судя по озадаченному виду, к “консенсусу” мужская половина придет не скоро. На их лицах читалось тяжелое раздумье. Они обступили — теперь я это разглядела — тельце павшего безвременно голубя. И ждали, видимо, когда он воскреснет.

Птица продолжала лежать в клетке, раскинув крылья.

— А кто вообще придумал запускать голубей? — спросила я, вклиниваясь в их кружок по интересам. — Может, ну их? У гостей и других развлечений хватает.

— Нельзя без голубей. Тая мне про них все уши прожужжала, — грустно вздохнул Дитрих, пока Злат тыкал мертвого голубя палочкой. — Она видела это в каком-то фильме в детстве и с тех пор мечтала о таком на своей свадьбе.

— То есть вариант с “ой, голуби внезапно улетели” отпадает?

— Угу, — кивнул уже не жених, а полноправный муж, несчастный донельзя.

М-да, ситуация была не самой приятной. Каприз невесты, особенно такой, о котором она грезила несколько лет, должен быть исполнен. Одного голубя на двоих действительно запускать глупо.

Хм…

Я оглянулась на Моню. Ну а что. Миниатюрная. Красивая. Дрессированная. Прекрасно сойдет за голубиного самца. Кто их там различает? Под хвост к ней никто лезть не будет.

Оставалась сущая мелочь: цвет. Всё-таки принято запускать двух белых голубок, а не одного белого, а одного — какой придется.

Но тут я вспомнила про аквагрим для детей. У аниматоров стояли такие ведра, что можно окунуть Моню целиком.

Ну а что. Лучше всё равно ничего не придумаешь.

— Отстань от птицы, — приказала я Златону, который ругался с павшим голубиным самцом и тряс клетку, надеясь, что тот таки очнется. — Сейчас мы всё решим.

Я вернулась к арке.

— Монь, ты хочешь спасти эту свадьбу? Хочешь, чтобы тобой все восхищались?

— Ну допустим. А что? — заинтересовалась падкая на похвалу птица.

Я коротко обрисовала ей ситуацию.

— Эй. Я не буду краситься, — обиделась Моня. — Я за естественный цвет оперения!

— Ты же сама понимаешь, иначе нельзя.

— Ну, раз иначе нельзя, то ищите другого орла, который согласится изобразить голубя.

— Моника, — я грозно надвинулась на неё. — Это ради Таисии и Дитриха.

— Да плевать я хотела на Таисию и Дитриха. Ты меня не заставишь, даже не проси…

Десять минут спустя я, вооружившись ведром белой краски и кистью, думала, как подступиться к Монике. Ведущий развлекал гостей, оттягивая момент с запуском голубей (оно и к лучшему, чем сильнее стемнеет, тем проще будет не заметить подмену). А я принялась аккуратно, перышко за перышком, выкрашивать Моню. Разумеется, под её недовольный бубнеж.

— Щекотно! Ай! Аккуратнее можно? Под хвостом не тронь! Там у меня запретная зона!

Злат, охранявший шатер, где мы спрятались, тоже не мог удержаться от едких комментариев. Он предлагал заодно “ощипать тушку”, “сделать ей депиляцию” и макнуть в ведро с краской целиком, за лапки. Я не стала уточнять, что о последнем и сама думала — иначе бы Моня нас никогда не простила.

Потом мы ждали, когда грим высохнет. А то вышел бы казус, если молодожены подняли бы пташку, а вся белизна осталась у них на ладонях.

— А подрисуйте мне какой-нибудь узор на крыльях, а? — предложила Моника, осматривая свой новый стиль. — Что там модно у молодежи из татуировок? О, хочу знак бесконечности.

— Я могу тебе только во всё туловище набить: “Эта птица заразная, её не трогать”, — ухмыльнулся Злат.

— Ой, всё. Сейчас откажусь участвовать в вашем подлоге!

— Не откажешься, — я погладила Моню по голове. — Ты же у нас такая замечательная.

В общем, спустя некоторое время (и несколько скандалов между мной, Златом и Моней) молодожены бок о бок встали посреди полянки, их обступили гости. И под трогательную музыку Тая с Дитрихом достали из клеток двух голубок. С этим тоже вышла накладка, потому что голубя-самца по имени Моника должен был взять Дит (который знал об афере), а не Тая. Но девушка дотронулась до него первой.

На лице Дитриха читались мучительные сомнения. Не мог же он сказать: «Нет, отдай, этот мой».

Наш голубь получился чуть более упитанным, чем его собрат. Но, в целом, смотрелись они сносно. Даже чем-то похожи. Белые, красивые. Опять же, солнце начало опускаться за горизонт, и в вечерних сумерках различия сгладились.

— Какой-то странный голубь, — пробормотала Тая, держа на весу Моню. — Пухлый такой. Он вообще взлететь сможет?

— Сама ты пухлая, — шепотом ответила ей Моника. — Кидай давай, пока я не передумала.

Хвала небесам, что их перепалку слышали только Дитрих со Златоном да я, стоящая сразу за Таей.

— Дит? — Девушка удивленно глянула на мужа.

— Всё идет по плану.

И два голубя взмыли в небеса под восторженные крики толпы…

…Под завершение банкета мы со Златом, Таей и Дитрихом сидели у воды, чуть поодаль от основного шума, и наблюдали за гостями. Молодожены явно устали, но держались. Разве что Таисия стянула туфли и спрятала босые ноги под юбку платья.

— О, Злат, смотри. Кажется, у мамы все-таки появился новый ухажер, — добродушно, совсем без ревности улыбнулся Дитрих.

— Ха, а говорила, что просто друга на свадьбу позовет, чтобы одной не скучать, — поддержал его брат. — Ну-ну, чтоб мои друзья так меня целовали. Он же ей в лицо впился, ирод.

Агата Эдуардовна думала, что спряталась за шатром вместе с кавалером, который сейчас её очень уж нежно обнимал за талию. К её сожалению, от детей скрыться не получилось.

— Я рада, что она оклемалась после развода с вашим отцом, — сказала Таисия.

— Угу, ей полезно переключиться. А то и папаша наш, и ситуация с Платоном. Короче, я одобряю, пусть мама развлекается. Главное, чтоб этот её ухажер не сдох, как все предыдущие, — прокомментировал Злат.