Варвар для Варвары (СИ) - Соловьева Елена

— Если ты не пройдешь испытание, жрецы казнят твоего мужа, а тебя навечно запрут в нижнем гареме, — каждое слово она будто выплевывала, не в силах совладать с собой. — И знаешь, я буду только рада такому исходу. Спляшу во славу Калки над погребальным костром твоего мужа. А тебе, так и быть, подсыплю его прах в калебас.

Первым моим порывом было свернуть к тараканам ее тонкую шею, но я вовремя остановилась. Наверняка она этого от меня и ждала, именно так — хитростью, и добивались первенства все ревнивые жены. И я решила пойти ва-банк. Глянула на Амулу почти равнодушно и хохотнула:

— Смотри, как бы тебе самой в скором времени не оказаться в нижнем гареме. Танцуешь плохо, да и наставница из тебя, как из лопушка седло, — я бросила на нее придирчивый взгляд и наморщила носик. — И стареешь ты, чего говорить. Вон, и кожа уже в морщинах, и волосы редеют.

Признаться честно, последние замечания я попросту придумала, ведь в комнате было довольно темно. Тем не менее, мои слова вызвали нужный эффект. Амула взорвалась, как гнилая тыква, и едва не забрызгала меня скопившейся желчью.

Да я дама стойкая, натренированная годами выступлений с «Зефирками». Подумаешь, что мне будет от злых слов какой-то иномирной кикиморы. Утерлась и пошла дальше.

— Так как, устроишь мне свидание с Неруном? — прерывая поток брани несостоявшейся «наставницы», проронила я. — Или мне к нему самому обратиться? Напрямую, так сказать.

Красная от злости Амула накинула на себя какую-то тряпку, по виду сильно смахивающую на шаль моей бабушки, и вылетела в коридор. Приказала скопцам позвать к ней ее помощниц. Сама же, полностью игнорируя мое присутствие, обиженно упала на диван и потянулась к кувшину. Судя по всему, там находился какой-то крепкий напиток, способный развеять женскую тоску и утопить злобу.

— Между прочим, от алкоголя портится кожа, — подметила я. — А от злости появляются новые морщины.

Амула поджала губки и налила себе новую порцию горячительного. Я уныло покосилась на нее: мне бы тоже не помещало — в качестве успокоительного. Но просить эту даму об услуге — все равно, что собирать воду в решето. Никакого проку.

Вскоре в будуар местной «царицы гарема» явились три помощницы в сопровождении служанок и скопцов. Они учтиво поклонились Амуле и замерли возле входа. Силясь сохранить приличия, они старательно отводили от меня взгляды, но я-то видела, что их пробирает любопытство. У одной из помощниц, той, что в длинной юбке из соломы и массивном золотом ожерелье, даже глаз задергался. Видать, нервный тик одолел.

Я чуть было не сплюнула через левое плечо, чтоб эта варварка меня не сглазила, и только в последний момент узнала в девушке Ка. Ох, и изменилась она за сезон дождей. Ее волосы обстригли «под горшок» и выкрасили в рыжий цвет, на лицо наложили довольно искусный макияж, особенно подчеркнув и без того огромные глаза. В диковинном наряде, обновленная и довольная жизнью, моя «сестренка» походила на египетскую царевну.

Я улыбнулась ей и отправила воздушный поцелуй. На большее не решилась: Амула и так смотрела на нас злобным кулем.

— Эта варварка утверждает, будто сможет понравиться Неруну без предварительной подготовки, — ехидно произнесла она. — Что ж, я дам ей такой шанс. Приготовьте ее к встрече с господином и сообщите ему, что сегодня его ждет особенный танец. «Свеча свободы»!

Слуги удивленно переглянулись и вздрогнули. Мне так и хотелось им крикнуть: не судите обо мне по первому впечатлению! В моей пороховнице столько пороха, что я готова разнести к Калки вашу пирамиду. Ради жизни Фила удовлетворю вашего Неруна так, что заикаться начнет от счастья.

Но я вновь промолчала, что далось мне большим трудом. А Ка неожиданно встала на мою сторону.

— Варя умеет много. Она учила меня.

Амула подпрыгнула и разлила на себя белую жидкость из калебаса. По будуару поплыл умопомрачительный запах глинтвейна. Эх, все же жрецы знают толк в удовольствиях.

— Уведите ее, немедленно! — Амула топнула ногой и указала на деверь.

Ка первой подхватила меня под локоток и повела на выход.

— Идем. Лучше не спорить, — шепнула на ухо.

— Угу, — согласилась я. — Пусть бесится в одиночестве.

Мы все шли и шли по пирамиде, и у меня начали гудеть ноги. Надо же, я и не представляла, что жилище жрецов так огромно. Чтобы пройти из одной точки в другую, понадобится карта, не иначе.

— Куда мы идем? — спросила я у Ка.

— В купальню, — радостно сообщила она. — Тебе понравится. Не волнуйся. Только вот…

— Что? — насторожилась я.

Ка взяла мою ладонь в свою и крепко сжала. Бросила на меня полный сочувствия взгляд.

— Сумеешь ли ты? «Свеча свободы» сложна.

— Э-э-эм… — я задумалась. — В теории представляю, что от меня потребуется. Но на практике ни разу не пробовала.

— А если… — глаза Ка наполнились слезами.

— Никаких «если», — отрезала я. — Даже думать об этом не смей. Лучше расскажи, как ты устроилась на новом месте. Судя по внешнему виду, дела твои не так плохи?..

Краснея и смущаясь, «сестренка» призналась, что стала любимой наложницей младшего жреца. Пообещала подарить ему сына и взамен получила массу свобод и привилегий.

— Так это же отлично! Ты добилась всего, о чем мечтала, — возликовала я. — Только почему именно сына? А если родишь дочь?

Ка доверительно склонилась к моему плечу и, не сбавляя шага, раскрыла еще один секрет пирамиды. Пройдохи-жрецы блюли чистоту своей крови и заботились о наследственности. И если генофонд остальных варваров их мало заботил, то будущим поклонникам Калки не позволялось брать в жены своих родственниц.

А расплачиваться за это, как ни ужасно, приходилось дочерям жрецов. Бедняжки жили в отдельном крыле пирамиды и пользовались многими преимуществами по праву рождения. Единственное, что им запрещалось, так это иметь детей.

— А-а-а, — поразилась я, — так вот почему дочери жрецов не показываются на танцах. Несправедливо. Они богаты, наверняка образованны и красивы, но при этом не могут вести полноценную жизнь. Женщина без мужчины, все равно, что роза без садовника: вроде и цветет, и пахнет, а оценить некому.

Ка замялась и покраснела.

— Дочери жрецов. Не так уж несчастны, — запинаясь, пробормотала она.

— Они вовсю пользуются услугами скопцов, специально обученных, — вмешалась в разговор вторая помощница Амулы — Хола, так, кажется, ее звали. Похоже, эта тема была ей интересна. — Они даже могут выходить замуж за высокопоставленных посланников и помощников своих отцов.

— Пф!.. — я фыркнула и рассмеялась. — А зачем им эти шмели без жала. Что с ними делать-то, обняться и вместе поплакать?

Хола и Ка переглянулись и отправили одного их провожатых за каким-то «золотым ящиком».

— Мы покажем тебе, насколько ты ошибаешься, — пообещала Хола.

Приказав себе ничему не удивляться, я лишь пожала плечами. И задала новый вопрос — нужно использовать представившуюся возможность по полной.

— Разве скопцы — это не наказанные мужчины? С какой бы стати им жениться на дочерях жрецов и занимать высокие должности?

— Мужской силы лишаются не только осужденные, — просветила меня Хола. — Иногда жрецы покупают у женщин их детей — особенно одаренных. Они забирают их в пирамиду и воспитывают.

— Младшие сыновья жрецов. Тоже иногда. Становятся скопцами, — добавила Ка. — Жрецам не разрешается иметь больше трех наследников.

— Какой ужас, — только и смогла произнести я. И повернулась к Ка: — Неужели твоих младших сыновей ждет такая же участь?

— Вовсе нет, — ответила за нее Хола. — Мой сын Мар стал воином и получил хорошую и сытную работу в войске своего отца.

Чем больше я слушала, тем яснее осознавала, что никогда не пойму этот мир. Не смирюсь с его жестокими правилами. Капуле определенно нужны реформы. И прежде всего — продовольственного характера. Голодные люди способны на самые гнусные поступки.

За разговорами я не заметила, как очутилась в довольно большом помещении, похожем на парилку. От радости я аж зачесалась, как шелудивая кошка. Это надо же, после стольких месяцев скитаний мне наконец-то удалось достичь оазиса счастья в этой дикой и грязной пустыне.