Мое темное счастье - Шерстобитова Ольга Сергеевна

— Мы тоже ослабли, Ари. Нужно собраться с силами, чтобы не проиграть. Так что через несколько дней отправимся в твой дом вблизи Аридейла. Нечисть и русалы усилили его защиту, в нем мы будем в безопасности.

— Мы можем переместиться туда, отец? — спросила я, поглядывая на Даринель.

Дриада явно думала о том же, но спросить не решилась.

— Почему бы и нет?

Эран улыбнулся, баюкая на руках Ринуреля. Уже прощаясь, протянул очередное письмо от Лира.

Почему же так сложно открыть и ответить! Ведь понимаю, что Лир не собирался, как последний трус, отсиживаться за чужими спинами. И это его королевство! И мне бы поддержать, да только что-то мерзкое и гадкое пробудилось внутри, не дает даже дышать. Самой от себя противно, а переступить через надуманную обиду не получается! Она еще тлела угольками. Разворошишь их — снова вспыхнет огонь. Я безумно переживала за своего темного мага, но… Проклятая русалочья гордость и женская глупость давали поразительный результат.

— Твой муж скоро завершит дела и вернется, Ари. Помириться не хочешь? Не со зла же обманывал.

Я молча взяла письмо, вздохнула и обняла отца.

На следующий день мы с Даринель, посоветовавшись, решили собирать вещи и готовиться к переезду. Находиться вдали от тех, кто так дорог, не хотелось.

— А ведь скоро праздник Ледяной полночи, — задумчиво протянула дриада.

Расспросила ее подробнее. Оказалось, очень похоже на привычный мне Новый год. Разве что елки маги не наряжали, но украшали дома разноцветными фонариками.

— У эльфов снега почти не бывает, и праздник не чувствуется так ярко, как в Ларейе, — заметила Даринель.

Я кивнула. Уже знала, что королевство так названо из-за снежных грез — цветов, растущих на всей его территории.

— Давай устроим? Нам всем в последнее время не хватает праздника.

— А давай! — поддержала Даринель, улыбаясь и передавая Рина на руки няне.

Пожилая гномка, госпожа Резида, очень любила детей, воспитала не одно поколение эльфов, и подруге повезло, что она оказалась свободна и согласилась помочь с Рином. Малыш слушался ее беспрекословно, чего никогда не бывало у нас с Даринель.

Переместились в Аридейл мы на следующий день. Конечно, можно было взять охрану, даже нужно, но Даринель проверила защитные чары, наложенные на дом, впечатлилась, и не стала возвращаться за сопровождающими.

Рин с няней расположились на берегу озера, а мы принялись за уборку. Нам сразу стало понятно, что здесь побывал мой дядя. А кто, кроме русалов, мог при помощи магии увеличить дом почти в два раза? Гостей ожидалось немало. Кухню и кладовую тоже расширили, как и открытую веранду.

Магия позволяла решать многие проблемы, а уж бытовая… Ни я, ни Даринель не владели ею в совершенстве, но с уборкой справились. К вечеру нас радовали чистые окна и шторы на них; матрасы, подушки и ковры были выбиты; подсвечники, камин и посуда сверкали, как никогда раньше.

Утром решительно принялись украшать дом. Лестницу убрали остролистом и еловыми веточками, посыпав их серебряными и золотистыми блестками. Пространство сразу наполнилось хвойным ароматом. Под потолком загорелись разноцветные огни, созданные при помощи магии.

К обеду появился леший, услышал мой рассказ про земной Новый год и принес нам из леса елку. Даринель проявила небывалый энтузиазм. На дереве вскоре висели хрустальные шары с порхающими внутри разноцветными бабочками. Временами они рассыпались на снежинки, а потом снова собирались и вспыхивали новым творением. Я бы и сама любовалась на это бесконечно, не то что Рин, тянущийся к волшебным шарам с завидным постоянством. Хорошо хоть зачарованы — ни уронить, ни разбить.

Сложнее всего оказалось придумать подарки. Не все можно было сотворить при помощи магии, а близких хотелось порадовать. Но и здесь справились.

Праздничный ужин решили заказать во дворце у Эрана и переместить сюда. Учитывая большое количество мужчин, кушанья в основном были мясные, а на десерт — пирожные. Эран заглянул к нам днем, прислал вина и фруктов, пообещав обязательно всех выгнать на праздник.

К вечеру я немного устала и отправилась принимать ванну. Высушила хвост, долго выбирала платье, остановившись на голубом. Длиной до колена, с открытым верхом, но подол и плечи покрывало белоснежное кружево. В нем я казалась хрупкой и невесомой снежинкой. Украшения перебирала долго. Лир за время нашего знакомства надарил их немало, но я по-прежнему предпочитала те, что попроще. И сейчас остановилась на серебряных сережках с аквамаринами и тонкой изящной цепочке.

И стоило спуститься, как открылся портал, и из него появились близкие. Как же сильно я по ним соскучилась! Обнимала дядю и тетю, стиснула в объятиях Глина и Рокота, а затем и своих обретенных сестричек. Настолько расчувствовалась, что пришлось подниматься наверх и вытирать слезы.

Едва открыла дверь комнаты, как обнаружила Лира, сидящего на подоконнике. Он выглядел уставшим и донельзя родным. Я так и замерла, разрываясь от желания его обнять, но потом решительно подошла к зеркалу в поисках носового платка.

Лир мгновенно оказался рядом, уставился на раскрытую шкатулку с нераспечатанными письмами.

— Неужели я тебя так сильно ранил…

— Своим недоверием? — закончила я еще тише, чем он.

— Я всего лишь хотел уберечь свою самую желанную женщину на свете от лишних тревог.

— Мы договаривались, что ты не будешь лгать.

Лир вздрогнул.

— Тебе и правда больно, — проговорил он.

Развернул меня к себе, и по щекам снова хлынули слезы. Эти дни я держалась как могла, загоняя тоску внутрь, заставляя себя верить, что вернется живым, а сейчас…

Не могу так больше! Ведь тысячу раз мы с Лиром проходили это! А доверять до сих пор не научились. И это ранит гораздо сильнее, чем жестокая правда.

В озеро я переместилась раньше, чем сообразила, что делаю. Вода позвала за собой, будто откликнулась на мою боль. Я уже не думала ни о празднике, ни о друзьях. Одежда мгновенно растворилась, а украшения, видимо, были зачарованы, и остались. Нырнула, мгновенно оказываясь в чьих-то руках.

— Не самое лучшее место для разговора, — заметил Лир, прижимая к себе.

Я растерянно всхлипнула, оглядывая озеро. И как он смог так быстро догнать?

— Ты же моя жена, у меня половина твоих сил, — тихо сказал Лир, кажется успев прочитать мои мысли раньше, чем я их закрыла.

Глаза у темного мага сверкали серебром, но что пряталось в их глубине, было не разобрать. Он молча подхватил меня на руки, понес к дому.

Как только мы показались в дверях, разговоры смолкли.

— Лир, тебе помочь? — спросил Рокот, стоило мне задеть хвостом стул и его опрокинуть.

— Сам справлюсь, — отозвался Лир, взбираясь по лестнице.

Опустил на кровать, опутал заклинаниями, высушив и хвост и волосы, закутал в покрывало, которое подвернулось под руку, а потом молча принес шкатулку, поставил на мои колени.

— Не выпущу, пока не прочитаешь каждое.

— Не буду, — фыркнула я, готовая снова расплакаться.

— Ты должна мне желание, помнишь?

Покосилась на мага, чувствуя, как желание плакать отступает, а возникает другое — напомнить, как был не прав.

— Меня твои кровожадные мысли не пугают. Читай!

Сопротивляться было бесполезно. Взялась за первое письмо, потом за второе. В них он не лгал, рассказывал, как проходят дни без меня, надеялся на встречу, ждал ответа…

Когда дочитала последнее, Лир, спокойно отодвинул шкатулку, взял меня за подбородок:

— Я попросил у тебя прощения, если судить по количеству этих писем, двадцать семь раз. Теперь прошу и в двадцать восьмой: прости, Ари. Хрупкая моя, наивная, добрая девочка… Часто мое понимание того, что значит «беречь и защищать» не совпадает с твоим. Прими это, дай мне просто поступать, как считаю нужным. Это ведь мое право — не давать бедам касаться твоего сердца. Иначе ложь никогда не кончится, Ари. Сама же понимаешь. Не смогу я иначе. Лучше ссора, чем чья-то смерть. Я их столько за последние дни навидался…