Эпикриз с переводом (СИ) - Каретникова Ксения

Да и бедро обожгло, как в ту, нашу первую ночь…

Оно теперь тоже всегда будет болеть вместе с сердцем?

Я положила медальон обратно, не в силах больше слышать причитания самки. Но камень продолжал искрить и вибрировать. И тогда я быстро покинула ванную, так и не умывшись.

Кишан все еще сладко спал. А мне впервые за неделю ужасно захотелось курить. Во дворце Хирана я про сигареты даже не вспоминала. Да, я могла не курить неделями, привычка появилась в институте, чисто за компанию… но сейчас я поняла, что очень хочу. В шкафу должны были остаться сигареты.

Их я нашла и, прихватив вместе с зажигалкой, направилась к выходу. Открыла дверь нараспашку и закурила, стоя на пороге.

Дым с никотином и смолами, ударил в голову, слегка закружил и одурманил сознание. В котором и без того творилось нечто странное — там блуждали мысли о Яните. И о том, что я в ее глазах, оказывается, всего лишь друг Кишана. А она по нему скучает… С чего бы это? Кто он ей, а она ему?

Может, все просто и банально — она родственник, сестра там, двоюродная, троюродная или ещё какая "вода на киселе"… Но нет, не стоит себя успокаивать. Она кто-то другой.

В доме заскрипели старые половицы. И это могло означать лишь одно — Кишан проснулся и сейчас выйдет меня искать.

Дверь комнаты открылась, и в коридор выглянули два ярких жёлтых огонька кошачьих глаз.

— Ты чего так рано? — спросил Кишан почему-то шепотом. Но я, несмотря на шум дождя, услышала. И ничего не ответила.

Огоньки погасли в темноте, и по звуку я поняла — черныш направился ко мне. А подойдя, он трепетно обнял сзади. Грудь голая, горячая. Сам он большой и теплый, пахнет вкусно. Маняще… Притягательно. Захотелось забыть обо всем, просто наслаждаться этим моментом.

Но вместо этого я взяла, да и спросила:

— Скажи, есть ещё один медальон?

— Почему ты так решила? — удивился Кишан, прижимая меня сильней. Я дернулась, думая про себя: только не ври! Не смей. И Кишан ответил: — Да, есть третий медальон, он был отца. Теперь у Рейтана.

— Теперь у Яниты, — поправила я, пант напрягся, и его дыхание на секунду замерло. — И она несколько минут назад пыталась связаться с тобой… Не расскажешь — кто она такая?

— Сейчас Янита — сестра жены Рейтана.

Слово "сейчас" резануло, поэтому я уточнила:

— Это сейчас? А раньше?

— Ты ревнуешь? — почему-то обрадовался Кишан.

— Скорее негодую… — я нахмурилась, сделала последнюю сильную затяжку и щелчком отправила окурок в темноту дождя. Черныш закашлялся от дыма, но рук от меня не убирал.

— Мы с ней знакомы с детства. Можно сказать, выросли вместе, наши родители дружили и…

— И?

— И родители планировали, что мы поженимся и что Янита станет женой суреша… Да вот только я этого не планировал, как ты уже знаешь. И к Яните отношусь как к младшей сестре.

— Но она не так, — фыркнула я, отстранилась и, повернувшись к панту лицом, выпалила: — А ещё мне очень интересно — что за друг, которому ты должен был успеть помочь?

Черныш смутился. Совсем немного, но и этого было достаточно, чтобы все понять.

— Друг — это значит я… Ты ведь никому из своих не рассказал обо мне? И не собирался…

Каришма! Что это со мной? Почему я злюсь? Все ж логично, закономерно, понятно. Это — мир Кишана. Не мой. И я, видимо, открыто могу здесь существовать лишь как дааса? Любовница высокопоставленного панта? Не жена? Мало ли, что тендуа Кишан сказал шеру Хирану, чтобы забрать у него свою самку ману!

— Алла, — протяжно произнес Кишан и попытался вновь меня обнять. Ракшас! Вот за это "Алла", звучащее так особенно и так страстно из уст наглого кошака, я готова была все забыть. Но…

Это был бы самообман.

Я — ману. Кишан — пант…

Что у нас общего, кроме страсти?

В этот момент наше внимание привлекло свечение из комнаты, дверь в которую Кишан оставил открытой. Мы насторожено уставились в коридор, и когда свечение прекратилось, полы в доме вновь заскрипели. И через мгновение из комнаты плавно вышла женская фигура, облаченная в длинный струящийся наряд.

— Слава Чаарити, с тобой все в порядке! — сказала она, и по голосу я узнала хозяйку этого "ведьминого дома". — А что с телефоном? Твоя мама беспокоится… — Аэлита подошла ближе. Красивая, статная, улыбчивая. И здесь ведьма, видимо, наконец разглядела в полумраке самца и с усмешкой произнесла: — А, ну теперь все понятно… Джохар!

— Джохар, Аэлита, — кивнула я. — Телефон отказывается включаться, но это ещё не самое страшное… — только я собралась поведать обо всем, что со мной случилось, но Аэлита перебила меня вопросом:

— Разве тебе может быть страшно рядом с черным самцом?

Я и Кишан уставились на хозяйку дома. Хмуро и удивленно. А потом Кишан так же удивлённо спросил:

— Это вы? Не может быть…

Глава 32

Аэлита лёгким движением поправила волосы и кокетливо улыбнулась. Кишан же уставился на нее, но теперь уже не удивлённо, а с усмешкой на губах.

А я находилась в полнейшей растерянности.

Каришма! Они знакомы? Где? Когда? И что все это значит, ракшас побери!

— Вы знакомы? — поинтересовалась я. Кишан неуверенно кивнул. А ведьма уставилась в открытую дверь. Дождь затихал, и сквозь него было видно, как рассвет уже плавно поднимается над Пантерией.

— Ненавижу массун, — сказала Аэлита и, поежившись, предложила: — Пойдёмте в комнату.

Ведьма развернулась и пошла назад, Кишан — за ней. Я захлопнула входную дверь и пошла за ними следом.

В комнате Аэлита распахнула шторы, впуская в комнату тусклый утренний свет. Но его было недостаточно, чтобы видеть друг друга. И тогда я щёлкнула выключателем, включая освещение, от которого все резко зажмурились.

— Расскажите мне? — присаживаясь на постель, спросила я. Голый по пояс черныш уселся рядом, а хозяйка дома продолжила стоять у окна.

— Что тебе рассказать? — спросила она.

— Откуда вы знакомы.

Аэлита бросила взгляд на Кишана, предлагая тем самым отвечать ему. Что он и сделал:

— Помнишь, я тебе рассказывал про ведьму, которая мне помогла?

Я кивнула:

— Помню. И?

— Когда отец слег, я решил обратиться к высшим силам. Была в нашей округе одна ведьма. Все жители Вамасбати ее уважают и побаиваются, она частый и важный гость на всех виджаях… Мы уже встречались с ней, и не раз. И я пошел к ней… Но в ее доме застал другую панту, которая тоже представилась ведьмой, дальней родственницей нашей, — Кишан потёр ладони и кивнул в сторону Аэлиты: — Это была она. И это она сделала медальоны, и именно она посоветовала бежать и скрываться до дня рождения Рейтана…

После его последней фразы у меня в голове весь этот кошачий паззл начал странно складываться… Вроде все детали есть, но собраны как-то не так. Не правильно.

— А ещё я рассказала тебе легенду про "ведьмину гору", — отворачиваясь к окну, добавила Аэлита.

— Да, кстати, зачем? — поинтересовался черныш. А я усмехнулась, собирая в этот момент все детали в один рисунок… Ракшас! Лучше бы я этого не делала.

— Она знала, что ты проявишь интерес к этому дому, — ответила я за ведьму, которая резко шагнула от окна. Подошла к нам ближе и, наклонившись, елейно произнесла:

— Вам суждено было встретиться.

Суждено? Она говорит про судьбу?

Ну уж нет! Глупости!

— Как это суждено? — хмыкнула я. — Если это ты всё подстроила…

Аэлита хмыкнула в ответ:

— Ничего я не подстраивала. Я только лишь немного предположила. Предвидела кое-что. Провела возможные параллели. Всегда существует теория вероятности, ты наверняка о ней слышала… А ещё у нас у всех есть свободная воля… Кто бы что не предполагал, но судьба может завернуть в другую сторону, — Аэлита улыбнулась. — Кишан мог просто не прийти на гору. Или прийти и не застать тебя дома. А ты… а ты попросту могла не согласиться на нашу сделку.