Осколки времени (СИ) - Эльденберт Марина

— Ульяна, стой! — возмущенный возглас Клотильды отразила стена закрывшегося портала.

Подразумевается роман-антиутопия Евгения Замятина «Мы».

Глава 20

Точка отсчета 20. Близость

Неделя без Ульяны была подобна дьявольским пыткам. Все напоминало о ней: стоило закрыть глаза, и казалось, что она вот-вот войдет на кухню, сядет к нему на колени, или позовет со второго этажа — облокотившись о перила, улыбаясь и потягиваясь. Красивая и желанная, в тонкой полупрозрачной сорочке и коротком халате, не скрывающем красоту длинных ног. Не хватало ее смеха, и мурлыканья под нос, когда она расчесывает волосы перед сном, добрых подшучиваний и мягких объятий. Воспоминания измучили настолько, что хотелось бежать без оглядки — туда, где они никогда не были вместе.

Как давно он утратил человечность? Сотни лет в обличии зверя не стереть и не перечеркнуть. Близость становилась слабостью, ахиллесовой пятой, поэтому даже будучи вместе измененные оставались одиночками. Встреча с ней заставила поверить, что он обрел женщину, с которой получится разделить жизнь. Тем сильнее оказалось разочарование. Он хотел поговорить, но нашел ее в объятиях архитектора времени. Давно Сэм не испытывал такой ярости: жгучей, невыносимой, испепеляющей, как в то мгновение, когда увидел их вместе. Едва сдержался, чтобы не наброситься на Зиновьева, зато ударил ее. Пускай словами, но сути это не меняло. Его ранили, он захотел ранить в ответ.

Разрушить то, что дорого, легко. Создать заново — гораздо сложнее.

Сэм сжал кулаки, когда мобильный отозвался мелодией Вивальди: звонила Клотильда. Не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать.

— Шеппард, надо поговорить. Это касается Ульяны…

Договорить она не успела. Края пространства сомкнулись за спиной — Сэм шагнул сразу к ней в кабинет: просторный, на контрасте высоких потолков, светлых стен и темной массивной мебели, окнами выходивший в сад.

— Что случилось?

Клотильда сидела в кресле, и нажала отбой, когда он появился. Даже ее непроницаемая маска дрогнула — на губах мелькнула холодная улыбка.

— Ты быстро.

Она развернула к нему ноутбук и включила видео, запись с внутренней камеры Центра. Сэм оперся ладонями о стол, вглядываясь в изображение. В библиотеке было много студентов, но он смотрел только на Ульяну. Она что-то читала с экрана, изредка делала пометки в блокноте. Длинные волосы снова заплела в косу, хотя уже очень давно так не делала, плечи опущены. Отчаянно захотелось оказаться рядом с ней, обнять. Тем неожиданней стало его собственное появление. Точнее, иллюзии. Фальшивка откровенно лапала Ульяну, Сэм рывком выпрямился и сжал кулаки.

— Идиотизм — общая черта иллюзионистов? — прорычал он. — Где этот недоделанный фокусник?!

— У себя в комнате, под арестом, — Клотильда поднялась, обошла стол и кивнула на монитор. — Смотри.

Ульяна оттолкнула иллюзию, в библиотеку ввалился Лемман, который спустя минуту уже был основательно прикован к стене. Иллюзионист дергался в тщетных попытках вырваться из сотворенных ей пут, и Сэм невольно улыбнулся. Ульяна справилась с трансформацией материи на отлично: четко и аккуратно. Ее мастерство растет на глазах.

— Хороший трюк. Тебе есть чем гордиться.

Клотильда сцепила руки перед собой.

— Да, только это грубое нарушение. Если все будут творить такое с людьми, которые нас оскорбляют, мир превратится в хаос.

— Или люди перестанут друг друга оскорблять. Он ее спровоцировал.

— Шеппард, это не шутки!

Она нажала паузу, остановив запись, приблизила изображение. Замерли все: Станислав, хлопающий в ладоши, остальные студенты — подобравшиеся, встревоженные, и Ульяна. Такого выражения в ее глазах он не видел никогда раньше: потухший взгляд, полный отчаяния. Сердце кольнуло.

— Девчонка умеет за себя постоять, но это не ее методы, — Клотильда захлопнула ноутбук и пристально посмотрела на него. — Когда я пригласила ее в кабинет, она сбежала через портал. Портал — после такой трансформации! Она отлично управляется с даром, Сэм, но не рассчитывает силу. Однажды это плохо кончится.

Перед глазами возник изуродованный кухонный гарнитур и Ульяна — дрожащая от страха и холода, даже не понимающая, что силы медленно оставляют ее. Неумение держать равновесие — проблема многих начинающих пробужденных. Что если она израсходовала слишком много энергии и сейчас нуждается в помощи?

— Если так будет продолжаться, я вынуждена буду ее отстранить…

— Где она? — нетерпеливо перебил Сэм.

— Понятия не имею, — Клотильда кивнула на стол, — она оставила пропуск и телефон.

— Почему ты не отследила портал?

— Я тренер, а не нянька.

Время утекало, как вода сквозь пальцы, поэтому Сэм не стал продолжать разговор. Кабинет и Клотильда остались по ту сторону пространственного перехода. Он начал с дома Ульяны, шагнул сразу в гостиную: никого. Заглянул в спальню, затем на кухню — та же картина. Тишина звенела в ушах, напряжение нарастало. Со двора донеслись шаги, Сэм поспешно бросился в прихожую, распахнул входную дверь и столкнулся с Джуной, которая несла пакеты с продуктами.

— Где Ульяна?

— Утром уехала на учебу.

— Позвоните мне, когда она вернется.

— Хорошо.

Стоило Джуне скрыться за дверями, Сэм поспешно создал очередной портал. Комино и Голубая лагуна, Золотой пляж, Национальный музей в Валлетте, любимые места Ульяны на Гозо — все бесполезно: ее не было нигде. Как же мало он о ней знал, если даже не сумел понять, куда она могла отправиться, чтобы залечить душевные раны.

Каждый новый «прыжок» давался с большим трудом, в ушах звенело, поэтому в следующий раз Сэм шагнул к источнику возле Хаджар-Им, чтобы восстановить силы. Когда взгляд зацепился за хрупкую фигурку в ярко-желтом платье, он не поверил своим глазам. Сердце, бившееся рывками, зашлось в бешеном ритме. Ульяна — живая и невредимая, сидела на камне. Сгорбившись, кутаясь в короткую джинсовую куртку, смотрела на море. Ничего больше не имело значения, важной была только она — женщина, которой он едва не лишился в порыве глупой ревности и жестокого отчаяния.

Сэм бросился к ней, не позволил и слова сказать: подхватил, заставил подняться, крепко прижал ее к себе.

— Ты меня задушишь, — пробормотала она, упираясь ладонями ему в грудь.

Сэм слегка отстранился, но руки не разжал. С жадностью всматривался в ее лицо — любимое и такое родное. Кончик носа у нее покраснел, глаза блестели. Он так привык к сиянию во взгляде и манящей улыбке, но никогда раньше не видел ее слез. Словно ножом по сердцу: она плакала из-за него. Из-за него все это произошло, Леманн тут вообще не при чем. Если кому-то и стоит как следует врезать, то только самому себе.

— Я чуть не поседел, пока нашел тебя. Почему ты оставила пропуск? Почему не позвонила мне?

Ульяна все-таки вывернулась из его рук, отступила назад и обхватила себя руками.

— А должна была?

Сэм прикрыл глаза. Опять он не с того начал.

— Прости меня.

Ульяна закусила губу, покачала головой.

— Ты здесь из-за того, что случилось.

— Вовсе нет…

— А вот и да! Ты искал меня, чтобы не натворила глупостей, потому что не доверяешь мне. Завтра ты успокоишься и поймешь, что ничего не изменилось. Завтра, через неделю или через месяц. И мы вернемся к тому, от чего ушли.

Ульяна отвернулась, а Сэм шагнул к ней, положил руки ей на плечи.

— Хочешь знать, почему я сорвался? Боялся тебя потерять. Боялся, что ты узнаешь о моем прошлом и сбежишь от меня на край света. Моя работа зачастую бывала грязной, а иногда наводила ужас, — Сэм запнулся, когда ее плечи напряглись. — Я измененный, Ульяна. Ты знаешь, что это значит. Я прожил долгую жизнь, гораздо дольше человеческой. Годами учился не доверять никому. В моем мире все решали сила и звериное чутье, подпуская к себе кого-либо слишком близко, я рисковал получить нож в спину. Я убивал людей и измененных, крови на моих руках много, — каждое слово давалось ему с большим трудом, но оно было искренним, настоящим, живым. — Для меня смерть — всего лишь часть жизни. Ты все еще хочешь быть со мной?