Осколки времени (СИ) - Эльденберт Марина

В гостиной и на кухне было тихо, поэтому она направилась сразу в кабинет. Остановилась в дверях: Сэм сидел за столом, уткнувшись в ноутбук. Брови нахмурены, взгляд серьезный и жесткий.

— Доброе утро. Подождешь пять минут? Я закончу, и мы сможем позавтракать.

— Доброе утро! Пять минут я переживу.

Ульяна шагнула к нему, обняла и поцеловала в макушку. Порыв, который не удалось сдержать, принес свои плоды — лицо Сэма озарила улыбка, лоб тут же разгладился. Непонятно, почему люди придают такое значение словам: «Я тебя люблю». Достаточно ведь просто чувствовать — нежность: мягкую, сводящую с ума и желание сделать все, чтобы никогда больше не видеть его хмурым, настороженным и отчужденным.

Ульяна улыбнулась своим мыслям, легко поцеловала его в губы и поспешно шмыгнула на кухню. От легкого беззаботного счастья все валилось из рук: запихнуть апельсины в соковыжималку и обнаружить, что забыла ее включить. Включить — сделать сок, достать продукты, натереть картофель. Уронить лопаточку на пол и случайно пнуть ее ногой глубоко под холодильник, долго искать замену, найти. Выкинуть подгоревшую порцию оладий в мусорное ведро, потому что забыла убавить огонь. Разлить сироп. Вытереть сироп и достать тарелки. Борьба шла с переменным успехом, поэтому как пролетели «пять минут» она не заметила.

Едва уловимое движение за спиной — и вот уже кольцо сильных рук сомкнулось на талии. Как он умудряется так бесшумно подкрадываться?! Кошки у него в роду были, что ли?

— Я тут кое-что приготовила, — Ульяна кивнула на стол, — яичница с беконом, колбаски, картофельные оладьи и тосты с джемом. Все как ты любишь.

Она все еще не могла привыкнуть к тому, как сочетается в шотландском завтраке бекон с кровяными колбасками, а картофельные оладьи — с яйцами: все такое сытное, поэтому выбирала для себя что полегче — овсяную запеканку с вишневым соусом, и периодически таскала у Сэма бекон. Когда он отворачивался. И делал вид, что не замечает.

— Спасибо, — он отодвинул пустую тарелку и внимательно взглянул на нее. Пожалуй, чересчур внимательно.

— Что? — она ковырялась вилкой в оставшейся запеканке без особого энтузиазма: добавка с его тарелки пошла хорошо.

— Как же я по тебе скучал.

— И как же?

— Словно ждал целую вечность, — Сэм заглянул ей в глаза. — Люблю тебя.

Кровь прилила к щекам, Ульяна неожиданно поняла, почему люди придают столько значения этим словам. Сказанным вовремя.

— Выглядишь обворожительно, — в его взгляде светилось неприкрытое восхищение, и она покраснела еще сильнее.

Это он даже в домашней обстановке умудрялся выглядеть, как мечта женщин всех возрастов на красной дорожке перед вручением Оскара. А она — если не изменяет память, как домохозяйка обыкновенная: простенькие бриджи, обтягивающая майка, заколотые волосы растрепались и торчат в разные стороны — там длиннее, тут короче.

— Напоминаешь речную нимфу.

Вареную речную нимфу.

— Недавно была русалка, — буркнула она и прижала ладони к пылающим щекам. Надо срочно сменить тему. — Кстати! Мы тоже будем на празднике?

— Будем, — Сэм невозмутимо погладил ее запястье и как бы невзначай поинтересовался. — Готова к небольшому приключению?

— В последнее время я только и делаю, что приключаюсь. Так что вполне.

— Надеюсь, это приключение будет приятным, — Сэм улыбнулся, — я хочу познакомить тебя с Дарианом.

— Очень! — Ульяна вскочила и тут же поспешно добавила. — Если это удобно.

Она должна успеть познакомиться с тем, кого Сэм считает отцом! Знать, что твой близкий человек медленно угасает и понимать, что ничем не можешь помочь — страшно, и она отчаянно хотела его поддержать. Дариан прожил бесчисленное множество лет, только это ничего не меняет: смерть никогда не бывает к месту. Но как себя с ним вести, что говорить?

— Постараюсь устроить, — Сэм усадил ее к себе на колени и поцеловал: крепко, властно — так, что на мгновение мысли вылетели из головы. Ульяна отвечала на поцелуй, задыхаясь от нахлынувших чувств: прошла неделя, но они словно вечность не виделись. Его сердце под ладонью ускорило бег, потом он неожиданно отстранился и Ульяна растерянно посмотрела на него.

— Клотильда доверила мне наказание провинившейся студентки, — в темных глазах не осталось даже частицы тепла, взгляд зверя перед прыжком завораживал, от него, а еще от голоса — низкого и жесткого, по коже побежали мурашки.

— И? — прошептала она, затаив дыхание.

Сэм положил руку ей на шею, привлек к себе, и Ульяна непроизвольно облизнула губы. Время словно остановилось, предвкушение отозвалось дрожью на кончиках пальцев, соски напряглись.

— Но, — он бросил быстрый взгляд на часы, коротко поцеловал и с сожалением добавил, — нам пора ехать.

С темы свернули со свойственным Сэму изяществом — точно так же подхватили и пересадили на соседний стул. Ульяна недовольно пискнула, но он постучал пальцами по циферблату, подмигнул и вышел с кухни, оставив ее в самом что ни на есть возмущенном и растрепанном состоянии. Чего-чего, а такого коварства она не ожидала. Ну да ладно, еще посмотрим, кто кого!

Прошла неделя, прежде чем Сэм договорился о встрече с Дарианом. И, как назло, предупредил ее об этом за несколько дней. Так Ульяна не волновалась даже когда шла знакомиться с родителями Стаса: Татьяне Николаевне она не понравилась задолго до встречи, а его отец все время пялился в телевизор и зевал в ладонь, даже за обедом. Но если с ними она хотя бы относительно знала, о чем говорить, то как вести себя с человеком, который пережил множество эпох и цивилизаций? Цитировать Ницше или Кафку? Или расспросить о том, как развивалась экономика до открытия Разлома?

Ночью она почти не сомкнула глаз. Родная уютная спальня преобразилась, стала холодной. По полу расплескались тени, порывы ветра волнами шли по шторам, и тогда на полу появлялся перекошенный квадрат окна, залитый лунным светом. Шелестели листья, шумело штормящее море, а она обнимала спящего Сэма и старалась не шевелиться, чтобы его не потревожить. Ближе к рассвету пошел дождь, под который Ульяна все-таки ненадолго заснула. Снова привиделась старая квартира и серый кот, который мурчал на коленях. Она гладила пушистую спину, а он выпускал когти прямо в ее колени, поднимал голову и смотрел на нее огромными янтарными глазами.

«Откуда он взялся? У меня же никогда не было кота».

В ответ кот только демонстративно потянулся и прыгнул наверх, зацепив горшок с цветком. Тот начал падать, Ульяна подскочила, чтобы его схватить, и под глухой стук вынырнула из тяжелой липкой дремы. На полу валялся мобильный, который она умудрилась смахнуть с края кровати.

Сна не было ни в одном глазу, а Сэм даже не пошевелился, и, чтобы его не будить, она вышла подышать на улицу. Плотнее закуталась в куртку, обхватила себя руками, глядя как отступают сумерки, как разливаются по светлеющей синеве моря цвета восходящего солнца — от лиловых штрихов до огненного золота, заполняющего горизонт. Она так и не начала рисовать. Вот только вряд ли у нее получится отразить такую красоту на холсте.

Позже, собираясь на встречу, Ульяна сменила четыре платья, хотя раньше особой щепетильностью к нарядам не отличалась. В целом образом осталась довольна: любимый голубой сарафан с пышной юбкой, перехваченный под грудью ремешком и волосы, убранные в греческую прическу. Поверх пришлось надеть плащ, но, когда они вышли из машины, все равно зябко поежилась — приближение зимы на Мальте отметилось тяжелыми тучами, продувающими ветрами и постоянной сыростью. В Питере такая погода все лето, поэтому даже привыкать особо не пришлось.

Сад по-прежнему утопал в зелени, разве что цветение прекратилось. Они прошли по дорожкам вдоль аккуратно подстриженных газонов, фонариков и ваз, свернули с основной аллеи и подошли к беседке. Дариан поднялся им навстречу, кивнул Сэму и секунды молчания показались ей растянувшимися в часы. Никогда раньше она не видела ничего подобного: он почти полностью был седым, лишь несколько черных, как смоль, прядей, указывали на цвет его волос в прошлом, кожу прочертили глубокие морщины, и только глаза казались живыми. Взгляд полный усталости, спокойствия, и чего-то еще, что обычному человеку вряд ли доведется узнать или осмыслить.