Ради тебя (СИ) - Снежинская Катерина

- Ну, всё? Или ещё чуток потрубишь? - спокойно поинтересовалась ведьма, когда лёгкие Тиль опустели и она, судорожно хлюпнув носом, втянула воздух для нового вопля.

Почему-то орать расхотелось сразу и начисто.

- Вы кто? - просипела Арьере - горло драло, как при простуде, да ещё и во рту с испугу пересохло, стало противно-кисло.

- Можешь меня Бабкой звать. Или Ру. А если и так не по вкусу, то мистрис Лаурдан - мне всё едино, - голос у старухи оказался тоже совершенно ведьмовской, надтреснутый, каркающий и будто царапающий уши.

- Мистрис? - глупо переспросила Тиль.

Вежливое обращение да ещё и вкупе со звучной фамилией Лаурдан никак не желали сочетаться с неухоженной и откровенно жуткой старухой.

- А что ты думала? - равнодушно отозвалась эта самая мистрис. - Меня дуб родил или из почки вылезла? Или, может, из тины болотной? И мы когда-то жили, как все люди живут. Только тебе до меня дела нету.

- И верно, - не слишком вежливо согласилась Арьере, потихоньку в себя приходя. - Лучше скажите, что вам здесь потребовалось?

- Мне-то? - на удивление мерзко хихикнула старушенция. - Ничего мне от тебя не надобно. А вот тебе от меня... Согласись, это хороший вопрос. Да ладно, нечего брови супить. Айда меня кликнула, чтоб я на молодого господина глянула.

- Зачем? - снова перепугалась Тиль, поспешно обшарила взглядом тёмные окна и не сообразила, где спальня Крайта.

Арьере подхватила юбки, чтоб в дом бежать, да старуха не дала, едва заметно подвинулась, но каким-то чудом всю дорожку заняла - не враз и мимо пройдёшь.

- Не суетись! - приказала ворчливо. - Ничего плохого я твоему полюбовнику не сделала. А травки, что оставила, можешь в нужник спустить.

- Травки? Вы с ума сошли?

- Я-то, может, из ума и выжила, пора мне, - опять хихикнула старуха. Звук вышел таким, будто по треснутому кувшину ногтем клацнули. - А вот ты в ум-то до сих пор и не вошла. Нет бы спросить ласково: «Так, - мол, - и так, бабушка Ру. Расскажи ты мне, о чём знать хочу!» Да, видать, норовом в свою родню пошла. От Крайтов доброе слово услышать, что у козла молока выпросить. Ну хорошо, ты мне тоже нужна. Пойдём-ка вон на лавочку присядем. В дом-то ваш я больше ни шагу, не нравится мне он.

- Это ещё почему? - оскорбилась вконец растерянная Тиль, послушно идя за старухой к скамейке.

- А любви в нём нет.

- В доме любви нет? - уточнила Арьере.

- В нём, - мелко закивала ведьма, очень по-птичьи пристраиваясь на скамье, точно встрёпанная ворона на ветке. - Это вам молодым всё простым кажется, а на самом деле мир-то сложный.

- Точно, - кивнула наконец-то очнувшаяся Тильда, - вы абсолютно правы. Спокойной ночи. К сожалению, проводить я вас не могу. Мне нужно ещё проверить, что...

- Да говорю же! Ничего я твоему красавцу не сделала. Чебреца с мальвой отсыпала, коровника, чаю малинового. Такое-то любая деревенская баба собрать сумеет. А ты чего ж с пустыми руками вернулась? Или не нашла Беррову захоронку?

- Откуда вы...

- И-и, милая моя! Да здесь лишь так и бывает: собака гавкнула, синица свистнула, ветер принёс - и всем всё известно. Уж как я смеялась-то, когда дядька твой от тайника людей отваживал. Старик, а туда же, дитя малое - и только. И лампой в окна светил, и из охотничьего рожка в каминную трубу дудел. И куклу соорудил, в окно подвесил. Слетка-молочница как ту куклу увидела, так драпанула, аж пятки сверкали. Наверняка и юбки обмочила.

- Я же говорила, что никаких призраков нет, - буркнула Тильда.

- Призраков нет, - взгрустнула бабка, сложила куриные лапы поверх клюки, сверху подбородок пристроила - ей и сгибаться не пришлось, - а есть только глупость и подлость человечья. Да ты садись, разговор-то не самый короткий выйдет. Что, плохи дела у тебя с молодым Арьере пошли? Совсем край или ещё ничего?

- С чего вы взяли...

- А ни с чего! - разозлилась ведьма - настроение у неё менялось, быстрее, чем стёклышки в детском калейдоскопе. - За дуру-то меня не держи. Что по воле дядьки ты за этого поганца пошла, всем известно. Что Берри помер тоже не секрет. Ну а тут вдруг ты являешься, да не одна, а с молодым Крайтом. Обоих, почитай, лет десять никто не видел, здесь же нарисовались. А нотариус с вами не прикатил, земельный агент тоже. Значит, дело не в наследстве. И в чём тогда? Правильно, задумала ты семейное гнёздышко себе вернуть и в нём птенчиков с кузеном растить. Или не так?

- Вы не крестьянка, - только и сумела выдавить Тиль.

- Да кто я, тебя касаться не должно, - элегически протянула ведьма. - Разговор не про меня, а про тебя. Ну что, хочешь знать, чем Берри Арьере пугал или как? Это ведь я его научила. Ну, не научила, конечно. Говнюк Крайт и сам большим мастаком был, но кое-что интересное рассказала.

- Я готова заплатить любую сумму, - решительно заявила Тильда. - Возможно, не сумею выплатить всё сразу, но напишу расписку. Допустим, в долг у вас взяла и...

- Не в деньгах дело, - тяжко вздохнула старуха. - Да и дядька мне твой отсыпал немало. Внукам бы хватило, если б у меня они были. Обижена я на Арьере, крепко обижена. А ничего нет хуже, чем баба, злобу затаившая. Ну как, будешь слушать или нет?

- Я вся внимание, - горячо заверила Тиль.

- Ну тогда мотай на ус. Первое-то байка, сплетня, хоть и правда это. Но доказать не сумею, может, сама где какие бумажки найдёшь. Арьере-то испокон веков друг на дружке женились, чистую кровь блюли. Ну вот и завелась зараза, через деда к внуку сумасшествие передавалось. Кому повезло, те тихими дурачками жизнь проживали. Такой, может, и не разберётся, как ложку до рта донести, но и вреда от него никакого. А другой бешеным зверем уродится. Прапрадеда муженька твоего тут до сих пор помнят, детей им пугают. Вот и дед таким вышел.

- То есть, мой муж тоже ненормальным должен быть?

- Вроде того, - согласилась старуха.

- Неприятно, конечно, - разочарованно вздохнула Тильда, - но ничего такого в этом нет.

- А ты слушай дальше. Супружник твой мамочку свою прям обожал, надышаться на неё не мог. Уж чего я только не видала, но такого!.. До смешного доходило. Когда денег у них совсем не стало - это уж и его отец, и дядька, и дед померли, а братишки сосунками были - Амос домину-то запер, только в двух комнатах они жили, всех слуг рассчитал, а кому и недоплатил, похлёбку сам варил и портки стирал. Но маменьке врачей из-за границы выписывал - она-то к тому времени совсем разболелась. Так вот, шарлатаны вокруг них каруселью крутились, а уж сколько золота высосали!

- Так ведь это не грех, - тихо заметила Арьере, - совсем ведь наоборот. Я и не знала, что Амос так свою мать любил.

- Не грех, - не стала спорить старуха, - но ты слушай дальше. Маменька-то сынка, Амоса твоего, раньше срока родила, да ни много ни мало, а два месяца не доходила. Это если сразу после её свадьбы считать. И вот прям притча! На свет ребёночек появился здоровенький - посмотреть приятно. Кстати, муженёк ей кузеном приходился, тётки родной сын. И падучая бедолагу трепала, смотреть страшно. Потом по три дня с постели не вставал, слюни пузырями пускал. Да и вообще он малахольный был, за ним слуга, как за младенцем ходил.

- Ну, случается... - не слишком увёренно пожала плечами Тильда.

- Ещё как случается. Только вот тебе странность: маменька твоего супружника мужа своего в первый раз за неделю до свадьбы в глаза увидела.

- И такое случается, - пробормотала Арьере, разглядывая собственные руки, лежащие на коленях. - Но ведь они поженились. Можно считать, никакого греха не было.

- И это верно. Только вот умный человек в храмовые книги заглянет, да и сравнит: когда свадьба случилась, когда младенец на свет народился. Но ладно, это всё присказка, слушай дальше. Если брать на веру, что ребёночек у госпожи Арьере в отмеренный Небом срок появился, то выходит, его в пузо ветер надул, не иначе. Потому как девка была тихоня из тихонь, иной день и в сад-то не выйдет. Лошадей боялась, как демонов, кататься не ездила. И в гостях Арьере не бывали, и им визиты не наносили - нет для них во всей округе ровни. А из мужиков в доме жили трое слуг - один другого старше, кривее да хромее. Ещё старый хозяин, да его сын, то бишь родной брат родительницы Амоса. Смекаешь?