Эрминиды (СИ) - Курленёва Анастасия

Когда Мелисента, бледная как смерть, вошла обратно в комнату, муж уже протягивал ей чашку с отваром. Она медленно выпила всё до капли, делая маленькие глотки и слегка морщась, а потом сдавила виски руками и упала к нему на плечо, напряжённая как струна. Северин запустил пальцы в копну разметавшихся золотистых локонов, гладил голову, шею и плечи, пока жена не начала расслабляться в его руках. Девушка глубоко вздохнула и села на кровать. Краска уже начала возвращаться к её лицу, глаза приобрели более осмысленное выражение. Посмотрев на опустившегося на ковёр рядом с ней мужчину, она грустно улыбнулась и погладила его по щеке.

— Не переживай так. Вон уже, все губы искусал. Со мной всё будет хорошо. Часов через двенадцать я смогу нормально реагировать на окружающее. А ещё через семь-десять, и вовсе всё пройдёт.

Застонав, маг спрятал лицо в её колени. Теперь уже она гладила Северину волосы, а он только судорожно сжимал кулаки.

— Может быть, я смог бы взять на себя твою…

— Не думай даже, — быстро сказала девушка. — Ты умер бы от болевого шока. Женщины вообще лучше переносят такие вещи. А Фениксы особенно. Но сегодня даже я на пределе своих возможностей.

Он поднял голову, и, увидев выражение лица мужа, Мелисента пожалела о своих последних словах.

— Бывало и хуже, — поправилась она. — И вообще, я привыкла.

— Что может быть хуже? — хрипло спросил Эрлинг.

— Например, однажды меня сожгли на костре… Дрова были очень сухие, так что не давали дыма и задохнуться раньше времени не пришлось. Вот тогда было действительно плохо… Северин, что с тобой?

Издав что-то среднее между стоном и рычанием, он снова спрятал лицо.

— Родная моя, любимая… нежная моя девочка, я никому не позволю и пальцем до тебя дотронуться. Я не могу видеть даже печали на твоём лице, и мне легче умереть, чем наблюдать, как ты страдаешь.

— Просто будь осторожнее, — ласково сказала она, — и не пугай меня, как сегодня. И всё будет хорошо. Умирать мне уже приходилось, а влюбляться — ещё нет.

Мелисента продолжала гладить мужа по голове и тихо начала рассказывать, чтобы отвлечь от самобичевания:

— Семь миров двух наших антитентур были созданы двумя существами. Один из них организовал пространство и время. Второй взялся заселить разумными существами. Те, кто у него получился, оказались чрезмерно разумны. Рациональны. Не подвержены сильным душевным порывам. Холодны.

— Фэйри? — догадался Северин.

Рассказчица кивнула.

— В противовес им другой Создатель подарил миру драконов: воплощённый жар страстей. Война богов была долгой и разрушительной. И привела к тому, что семь миров оказались поделены между создателями на две антитентуры. Фейри остались костенеть в своём вечном отлаженном мирке, а драконы медленно скатывались до уровня бездумных элементалей. К тому времени кроме первородных рас, в семь миров проникли люди… откуда они взялись, мне не известно. Есть версия, что отчаявшийся создатель создал нас по своему образу и подобию. А, может быть, всего лишь небрежной рукой смешал страсть и разум, возвышенное и низменное, вечное и мимолётное. Что мне известно точно — он создал меня немного осмысленнее, чем других. Заключил в мою душу крупинку, искру, которая должна была придавать событиям смысл. Катализатор, из-за которого разгорались войны. Но и заключались союзы. Так или иначе, но мир и населявшие его существа менялись. Считается, что я должна была этим управлять. Но у меня никогда не получалось.

— А ты… пыталась?

— Не очень усердно, надо признать, — Мелисента тяжело вздохнула. — Мне быстро надоело. Моим предназначением было придавать смысл жизням тысячам тысяч разумных существ, но как? Если моя собственная жизнь казалась не более чем утомительной обязанностью?

Северин сел рядом с любимой и привлёк к себе.

— Бедная моя девочка…

Мелисента доверчиво прижалась к мужу.

— В общем, я сбежала. Один раз, потом второй… уже при помощи Милослава. Он укрыл меня здесь, в антитентуре, сам же… — она замолчала ненадолго, уткнувшись лбом в грудь Северина. — А потом появился ты, — продолжила девушка, слабо улыбнувшись. — Защищал от вампиров и похитил у моего собственного отца.

Он конфузливо потупился.

— Ты… помнишь? Я надеялся… ты ведь была совсем крошкой…

— Такое не забывается, Северин. К тому же… я Феникс, — немного помолчав, она снова улыбнулась. — А ты помнишь, как я заговорила с тобой на приёме у Влада? Меня поразил твой взгляд. Ты смотрел на меня… с сочувствием. Мрачный, щетинистый, настороженный… и тебе было меня жаль, сестру главы клана, перед которой преклонялись, которой завидовали и которую вожделели.

— Ты была такая печальная, — смутился маг. — Такая трогательная и… беззащитная. Одна-одинёшенька в этой толпе.

— А ты не заметил, что за мной ухаживали сразу два вампира?

— Что, правда? — удивился Эрлинг.

Девушка поцеловала его в щёку.

— Ты их даже не заметил… потому что смотрел только на меня и говорил только для меня. А потом ушёл, не обернувшись, и не ожидая обещанного продолжения. И после… заботился только о том, чтобы развлечь, тут же исчезая, стоило мне улыбнуться.

— Я был изгоем, а ты — принцессой клана, — тихо сказал Северин. — Как я мог надеяться на что-либо? Я даже не был уверен, что ты помнишь моё имя.

— А вот от Влада из всего этого сделал вывод, что раз ты к моим чарам равнодушен, то будешь удобным мужем.

— А ты… почему ты согласилась?

— Мне было хорошо с тобой. Легко. Ты был, кажется, первым, кого интересовало, чего хочу я сама. А потом… я поняла, что ты для меня как наркотик, что начинаю зависеть от тебя, от твоих рук, гладящих мои волосы, твоих губ, касающихся моих пальцев, твоего голоса… ты знаешь, я иногда просила тебя наколдовать что-нибудь просто чтобы послушать, как ты читаешь заклинания. Меня эта зависимость пугала. Я чувствовала, что больше себе не принадлежу. Помнишь, как я сбежала из замка? Не из-за Фастинды, она была просто поводом. Из-за твоего отсутствия. Я уже привыкла сбегать от проблем, хотя ни разу ещё это их не решало. Мне тебя так отчаянно не хватало, что я не могла ни есть, ни спать, в сотый раз придумывая всякие ужасы, которые могли с тобой произойти. Я просто сходила с ума в этом доме, где каждый камень напоминал о тебе. Неизвестность и связанность… это было ужасно. Я видела, что страсть делала с людьми… и с драконами, заставляя их совершать дикие, безумные поступки, и поэтому не хотела любить тебя. Уподобиться тем несчастным, — девушка с шутливой брезгливостью сморщила носик. — Не хотела… Быть фейри проще. Спокойнее. Но я ничего не смогла поделать с человеческой сущностью. М-м-м…

Мелисента уткнулась лбом в грудь мужа, и Северин почувствовал, как снова напряглись её плечи. Взглянув на часы, он щелчком пальцев активировал заклинание, подогревающее воду.

— Позволь, я сниму с тебя это, — сказал он, прикасаясь к застёжке платья. Женщина повела плечами, позволяя ткани скользнуть вслед за его рукой. Кожа леди Эрлинг была холодной, и прикосновение тёплых ладоней супруга доставило ей удовольствие, позволив немного расслабиться. Страдалица откинулась на спину и прикрыла глаза. Мужчина, совсем уже было собравшийся нести жену в ванну, поддавшись внезапному порыву, наклонился над ней и мягко коснулся губами уголка её рта. Девушка ответила на поцелуй не сразу, но охотно и даже горячо. Когда он, прервавшись, попытался отстраниться, она удержала его за воротник и требовательно сказала:

— Ещё.

Хотя Владу, остановившемуся неподалёку, и сообщили, что леди Мелисента, поймав нетопыря-соглядатая, потребовала привезти ей пленного паладина, он не поверил своим ушам. Было ещё утро, а в том состоянии, в котором он её оставил, членораздельных приказов ожидать можно было разве что к вечеру. Но глазам своим вампир всё-таки поверил. Хотя и с трудом. Выпорхнувшая ему навстречу сестра сияла улыбкой.

— Влад, ты сегодня отлично выглядишь! — она чмокнула его в щёку. — Такой представительный! Хочешь со мной к Святейшему съездить? Хороший повод обсудить ваши разногласия.