Свадьбе быть, или смертельный полет грифона! (СИ) - Очеретяная Галина Васильевна "Isteriya"

Я провела ладонью над дымчатой пеленой и ощутила от зеркала просто ледяной воздух. Вздрогнула.

— Что? — тихо спросил Декран, наблюдая за моими действиями.

— Я чувствую холод, — прокомментировала свои ощущения. — Но его я чувствовать не должна. Значит, что перед нами не совсем зеркало, — нахмурилась я, а потом резко приложила ладонь к предмету. Пшик и магия рассеялась, но как я и сказала, то окончательно. — А ведь я предупреждала, — хмыкнула я, отходя в сторону.

— Вот же! — выругался Декран, рассматривая находку.

Перед нами лежал кусок ровного отшлифованного прозрачного льда, поэтому ладонь обдало холодом. Лед магией не скроешь от меня.

— Что это? — вытаращилась на то, что было спрятано в этом куске льда.

— Видимо их новый эксперимент, — выплюнул Декран.

Внутри льда «спало» маленькое зубастое чудовище и из его раскрытой пасти исходил белесый пар, который и превращался в лед.

— Оно что замораживает воздух? — изумленно воскликнула я, когда до меня дошло.

— Похоже на то, — меня осторожно отстранили от находки, а сам Декран направил теплый поток воздуха на эту ледяную пластину.

— Ты с ума сошел! — воскликнула я. — Что ты делаешь?

— Хочу понять, что это такое? — и когда лед практически растаял, Декран набросил на зубастую тварь магическую клетку. Зверушка проснулась и зашипела, а затем снова и снова стала бросаться на стенки клетки. Звук от нее исходил преотвратнейший.

Через пять минут таких трепыханий клетка стала покрываться инеем, а затем и сама превратилась в лед, а тварь, почувствовав себя в своей стихии, снова улеглась спать.

— Нда, — протянула рассеянно я. Такого я точно не ожидала.

— И что теперь?

— Лари спасибо тебе. Снова меня выручила, — улыбнулся князь. — Теперь отдам ее в лабораторию и, пусть изучают, с чем мы столкнулись, — пожал плечами Декран и, подхватив клетку, поспешил с ней прочь из кабинета.

Я же отправилась к себе в комнату. Хватит на сегодня прогулки, да и вечер прохладный, несмотря на весну.

Едва оказываюсь одна, как к горлу подступает тошнота, а воспоминания с новой силой накатывают на меня, как снежная лавина.

Проклятье! Мое состояние бесило, раздражало, но справиться сама была не в состоянии.

Заперлась в ванной и стала с остервенением тереть мочалкой тело, стараясь не задевать швы. Мне хотелось соскоблить с себя кожу, чтобы больше ничего не напоминало о грязных лапах мерзкого гарпия. Чувство гадливости к себе с каждым днем возрастало и это меня пугало до чертиков.

Трясущимися руками трогала швы. Сложно держать себя в руках и показывать, что все в порядке. Это происшествие надломило меня. Чувствовала, как постепенно сдаюсь, скатываюсь в пропасть отчаяния и страха. Я разучилась свободно дышать.

Горячая вода меня разморила, поэтому едва моя голова коснулась подушки, как я соскользнула в сон, так и не дождавшись прихода Декрана, а может он сегодня и не придет? Он ведь не обязан.

Ночь в который раз была беспокойной.

Снова одна в саду с Ралоком и сейчас он исполнил все задуманное. На помощь ко мне так никто и не пришел, а я осталась лежать сломленной, раздавленной, растоптанной, униженной куклой на холодной сырой земле. Жить не хотелось.

— Тише, тише, — шептал ласковый, надежный голос издалека, вырывая меня из ночного кошмара. — Это всего лишь сон. Все не по-настоящему. Я рядом.

— Ты пришел, — всхлипывая, прошептала я, крепко прижимаясь к мужчине. Я опять плакала во сне.

— Конечно, пришел, — как само собой разумеющееся ответил он, нежно целуя в висок, вытирая большим пальцем руки, скатывающиеся по щекам слезы.

— Можно попросить тебя об одолжении, — сон никак не выходил из головы. Мне было плохо.

— Лари тебе можно все, — улыбнулся Декран.

— Поцелуй меня, — совсем тихо прошептала я.

Стыдно. Стыдно просить о таком любимого мужчину.

— Сделать что? — удивился он и даже привстал на локтях, чтобы заглянуть в мои глаза.

— Поцелуй меня, — еще тише повторила я, а потом добавила робко. — Сотри с меня эти воспоминания. Замени их. Я так больше не могу. Они меня медленно убивают, — слова лились из меня бурным потоком.

Моя просьба — это самое настоящее безумие. И я пойму, если он рассмеется мне в лицо и откажет.

Я плотно сжала веки. Боялась посмотреть в глаза мужчины и увидеть в них осуждение с брезгливостью к человеческой девчонке.

Но он мне так нужен сейчас.

— Лари это неправильно, — попытался отговорить меня князь, нахмурившись.

— Декран мне это нужно, — глухо пробормотала я. Если он не поможет, то меня уже ничто не спасет, не вырвет из лап отчаяния, но князь лишь неодобрительно покачал головой. А чего я собственно ожидала? Он же еще тогда на корабле сказал, что не привлекаю его как женщина. Слишком тощая, маленькая, а сейчас еще и со шрамами и синяками. — Ладно, — резко сдулась я. — Извини, что попросила, — попыталась отстраниться, но князь недовольно рыкнул и, перевернув меня на спину, навис сверху.

— Посмотри на меня, — порычал недовольно мужчина, но я лишь сильнее сжала веки. — Лари открой глаза и посмотри на меня, — снова приказал он.

— Декран забудь, что я сказала, — и все-таки рискнула открыть глаза. Бешенство. Именно таким я могу охарактеризовать взгляд мужчины. Он был взбешен.

— Лари, если я тебя поцелую, то не уверен, что остановлюсь. Тогда ты меня возненавидишь, — рыкнул Декран и едва ощутимо прикоснулся пальцем к щеке. — Ты не представляешь, как мне сложно сдерживаться, когда ты рядом. Сложно не сметь большего, когда держу тебя в своих объятьях, засыпая и просыпаясь, но я даю тебе время привыкнуть ко мне.

— Декран я…

— Молчи Лари, теперь просто помолчи, — снова этот приказной тон. — Больше всего на свете я хочу тебя поцеловать, но не так, не заменяя одни воспоминания на другие, а чтобы ты сама к этому пришла добровольно, а не под принуждением внешних обстоятельств.

— Я…

— И ты ведь сама прекрасно осознаешь, что большего между нами не может быть. Мы слишком разные, — в голосе я услышала нотки боли. Я это прекрасно понимала. У нас точно нет будущего.

— А я разве прошу большего? — я никогда ничего подобного не просила. — Просто помоги мне.

— Ох, Лари, — вздохнул мужчина и осторожно прикоснулся к моим губам, давая возможность еще передумать, но я обхватила затылок руками и прижала ближе к себе голову Декрана, раскрывая губы для более глубокого поцелуя. Наши языки сплелись в одном известном им танце.

Я пьянела от прикосновений, от его запаха свежескошенной травы, от его вкуса. Сейчас я владела этим мужчиной целиком и полностью.

Его руки блуждали по моему телу, поднимая вверх рубашку, а я выгибалась навстречу этим ласкам. Ткань мешала, поэтому я позволила ее с себя снять, оставшись перед ним обнаженной.

— Ты прекрасна, — простонал Декран, с жадностью рассматривая мое тело, будто бы видел впервые. — Ты даже не представляешь, насколько прекрасна и желанна, — а затем жадный рот мужчины со стоном припал к груди, всасывая в себя ее вершинку, покусывая, зализывая языком.

Так хорошо… и так незнакомо.

Эти новые неизведанные ощущения стали для меня настоящим открытием. Я даже не подозревала, что так бывает.

Новые чувственные прикосновения стирали недавние грязные, липкие, наглые, навязчивые.

Мне хотелось утонуть в этих чувствах. Жар тела сфокусировался только в одном единственном месте… внизу живота, сворачиваясь жгучим тугим узлом.

Хнычу, подставляя себя под ласки мужчины, жестами требуя большего. Я чувствую его возбуждение, а мое тело горит и как потушить собственный пожар, я не знала.

— Пожалуйста, — еле слышно всхлипнула я. Сама не знала, чего прошу, но Декран замер и даже отстранился.

Ноги широко разведены в стороны, позволяя Декрану удобно устроиться между ними. Стеснения не было. Чувство, что все так и должно быть. Все это правильно.

— Лари ты уверена? — в последний раз хрипло спросил Декран, прерывая поцелуй, шумно, рвано дыша. Я ничего не ответила, а лишь бедрами потерлась о его пах, показывая тем самым согласие.