Сталь, изъеденная солью - Питкевич Samum Александра

Второй: няньки древней крови с их подопечными. Такими, как я. Потомки древних родов, разрозненные и часто скрытые, наделенные или несущие в себе силы прошлого. Те, кого можно использовать. Для сохранения наследия в следующих поколениях, для благополучия Кесарии. Для тайных дел.

И, наконец: князья-колдуны. Стратег Востока, Измир Санджи, Страж границ пустыни Фасут, смертоносной и непроходимой. Щит Севера, Эльяз Нордеро. Князь-некромант, хозяин Гром-Гриана и предводитель мертвого войска.

И Зейфар Ильзатрин. Клинок Запада, князь Десяти тысяч мечей, что следит за Изеловератом, городом, стоящим над Источниками Всего Сущего. Хранитель Игольчатого перевала. Тот, в чьих объятиях я провела прошлую ночь.

Я тряхнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Следовало думать о другом. Не о том, насколько нежен и ласков был этот колдун со мной, а о том, зачем я здесь. Артефакт, что понадобился моим покровительницам.

Няньки сейчас куда важнее. И в их рядах нет единства. Я стала это замечать уже давно. Едва ли не с первого своего задания. То, что мне поручала куратор, стоило держать в тайне от других. Пусть мои дела казались мелкими, несерьезными, но я слышала голоса подопечных, шепотки, что ходили по Капелле Древней крови Изеловерата. Слышала и, как рисунок, складывала один кусочек к другому. Но не могла рассмотреть всей картины целиком. Мне не хватало сведений.

Под ногами менялись рисунки мозаики, подгоняя мысли. Охра, золото, бледная зелень. Когда я шла за стражей в новые, отведенные мне покои, в окнах мелькали красные кроны деревьев, что наполняли город. Белые стены и красные листья. Все казалось невероятно ярким в этот солнечный день. А меня накрывала тревога и тоска. Ощущение, что я угодила в жернова, становилось с каждым шагом все яснее.

На одной из стен широкого коридора была изображена сцена из прошлого. Собранная из нескольких картин, она все же казалась цельной и цепляла внимание.

Остановившись, я присмотрелась.

Вот он, город из розового камня на границе с Пылающей пустыней. Над ним вьется знамя Стратега с огненной саламандрой. Дальше, почти протыкая шпилями небо – черная крепость Гром-Гриан. В ее башни бьют молнии, выложенные тонкими серебряными прожилками. А впереди всех – Изеловерат. Как и сейчас белый с красным, величественный и неприступный уж сотни лет. И только левый край картины не такой. Большое дерево, искореженное и черное после пожара. Там должен быть юг. Но мозаика выглядит так, словно ее нанесли много позже основного рисунка. Даже цвет затирки между плиточками иной, чуть светлее…

– Госпожа, нам нужно идти. Вас ждут, – с поклоном произнес стражник, нетерпеливо оглядываясь по сторонам. Его можно было понять. Стоит нам столкнуться с княгиней – беды не избежать. Шутка ли, впервые во дворце появилась фаворитка. И если пока я не угрожаю ее власти, все же не стоит забывать о гордости обиженной женщины. Сильной и властной женщины. С этим стоило считаться.

Если бы я планировала здесь задержаться надолго.

– Да, идем, – кивнула я, отворачиваясь от картины. Юг. Что было на Юге до того, как дерево сгорело?

Я не помнила ничего о юге. Ни из записей нянек, ни из библиотеки. Но сейчас это казалось важным как никогда. Почему Юг свободен? Там самый лучший выход к Громкому морю: порты и города. Но там нет князя, эта часть империи управляется непосредственно Великой принцессой. Но было ли так всегда?

Небольшая резная дверь вела в прекрасные покои из трех комнат, и здесь меня уже ждали. Гуветт, притопывая ногой, смотрела на меня с едва скрываемой яростью.

Ну что ж начнем наше представление. Я была готова, но прекрасно понимала, что этот противник будет посерьезнее Зейфара, и от этого по телу волной проходила едва заметная дрожь. Все потому, что князь сам нашел ответы на незаданные вопросы, это меня очень даже устроило. А вот с нянькой такое не пройдет. Она-то точно знает, я не та Эвена, что должна была попасть в покои князя ночью.

**

– Танцовщица! Меня обыграла кабацкая девка! – тихо шипела нянька, обходя меня кругом. И в этот момент я была невероятно рада, что на мне не вчерашнее платье, а плотный княжеский кафтан, закрывающий руки, да и все остальное тело.

– Прошу вас, не гневайтесь, – одна из служанок, или скорее придворных дам, по виду женщина лет шестидесяти, еще очень крепкая и полная сил, выступила вперед, отрезая няньку Гуветт от меня. – Владетельный пожаловал госпоже ранг придворной. Так что вам не стоит с ней так разговаривать.

– Как твое имя? – нянька едва не плевалась, сквозь зубы произнося слова. Еще бы. Я умудрилась оказаться единственной женщиной, принятой Зейфаром из гарема с момента его женитьбы. И это никак не входило в планы Гуветт. Какая жалость, что мне совсем не жаль.

– Альмил Эвена Плиато, – слегка лукавя и приписав себе одно лишнее имя, я едва ли не улыбалась. Из трех слов только одно было неправдой. Да и то, что меня уже трижды назвали «Эвеной», окружающая реальность должна была немного привыкнуть к этому имени и больше не выдавать обмана неприятным запахом горечи.

– Альмил Эвена Плиато, – повторила нянька, словно пробуя слова, перекатывая их на языке и силясь что-то вспомнить. Но здесь я была спокойна: она ничего не могла знать о моем существовании. Няньки, что служат при дворе, не пересекаются с моими наставницами из Капеллы. И уж тем более не знают таких мелочей, как имена подопечных девушек, не выбранных никому в невесты. – И как ты попала в Мозаичный дворец?

– Как вы верно сказали, вместе с танцовщицами.

– Это я уже поняла. Но как ты добралась до главных покоев?

– Я, – пришлось сделать большие глаза, наблюдая за тем, как все сильнее вытягивается лицо старухи. Это был риск, но я готова была на него пойти, потому как терять было нечего, – не помню.

– Что? – мне показалось, старую ведьму хватит удар, так внезапно потемнело ее лицо, или, может, она кинется на меня. Только я не боялась. Во-первых, ничего серьезного она мне сделать открыто не решится. А во-вторых, я скоро исчезну.

Но подмога пришла, откуда не ждали: старшая служанка, встретившая меня в новых покоях вместе с Гуветт, весьма выразительно кашлянула:

– Вам напомнить…

– Не нужно мне ничего напоминать, Фариса! И без тебя все знаю, – выплюнула старая ведьма с тихим шипением и, развернувшись, бросилась прочь по коридору. Мы остались в молчании.

– М-да. Непростой характер, – даже мои покровительницы из ордена не столь эмоциональны и истеричны, как нянька Клинка Запада. А еще занимает такую высокую и видную, во всех смыслах, должность.

– Вы нарушили ее планы. Кто сможет ее винить в недовольстве? Она ждала несколько лет, пока представится шанс, и все полетело кувырком только из-за того, что ее протеже опоздала на каких-то пару минут.

Я пожала плечами: сложности Гуветт меня мало трогали. Только добуду амулет – и все. И, будь ко мне благосклонно проведение, может, еще раз увижусь с Зейфаром. А дальше старуха пусть пробует выплетать узоры в своей паутине заново. Я совсем немного нарушила ей рисунок.

– Вы довольно беспечны, госпожа, – с укором проговорила женщина, и я почувствовала на себе очень внимательный взгляд колючих глаз. Меня изучали, рассматривали и анализировали. Кажется, эта женщина была опаснее самой Гуветт. И обмануть ее наивным выражением лица не получится.

– Ты служишь князю давно, – тихо заметила я, перестав изображать дурочку и хамку. С такой особой это не выйдет. Да и с Гуветт получилось только потому, что нянька была слишком зла.

– Очень давно, госпожа, – с легким прищуром поглядывая на меня, кивнула женщина. – И я слежу только за его благополучием. Не касаясь политики или вопросов влияния. Не знаю, что именно вы задумали и с какой целью пробрались в покои моего господина, но я не позволю…

– Никакого вреда, – перебила я и подняла ладонь к лицу. Намерения сотворить зло во мне не разглядели при входе во дворец, потому что его не было. За ночь ничего не изменилось. И сейчас я точно знала, как успокоить эту женщину. – Клянусь, от меня Князю не будет никакого вреда или угрозы.