Дорога мёртвых (СИ) - Фир Мария

Волшебный голубоватый свет дрожал в прозрачных витринах, отражённый десятки раз, и в самом воздухе тихой лаборатории было натянуто что-то невесомое, хрупкое. Лизе казалось, что стоит шевельнуться и нарушить хрустальную тишину, как иллюзия света и тени рухнет, рассыплется бесчисленными осколками.

Много раз она видела, как люди целуют друг друга — нетерпеливо и жарко, как парочки на ночных посиделках у огня, грубовато и со смехом, как подвыпившие солдаты целовали девушек из трактира, или одним лишь нежным касанием губ, каким обменивались родители, когда знали, что дети поблизости и смотрят на них. Она понимала, что когда-то кто-нибудь захочет поцеловать и её, силилась представить себе, как это могло бы случиться, но картинка получалась ненастоящей, рассыпалась в её воображении.

Разве смогла бы она поступить как белокурая Белла, подружка Фреда — кокетливо откинуть головку назад, быстро облизнуть и без того наполненные влагой губы и опустить ресницы, тут же прикидываясь скромницей? Конечно, нет. Она хотела остановить, удержать это призрачное мгновение, когда Велиор незаметно обнял её, привлекая к себе, прикоснулся губами к виску, затем к щеке.

— Ты не ответила, Лиза, — прошептал он в её ухо, и она поняла, почувствовала, что эльф, как и она, тоже боится разрушить это невероятное мгновение.

Она слышала, как взволнованно толкается в груди его сердце, ощущала жаркое тепло его рук, заключивших её в кольцо, но не могла решиться и произнести хотя бы одно слово в ответ. Вместо этого она чуть ближе прильнула к нему и позволила ему добраться осторожными поцелуями до своих губ.

И чудесный, паутинно-тонкий мир из тишины и чуть подрагивающих огоньков не рухнул, не разлетелся — они потихоньку поднимались по сотканному иллюзорному мосту, и под их осторожными шагами ступеньки моста не рассыпались, но становились крепче, реальнее. Эльф долго не мог оторваться от её губ, он твёрдо помнил о том, что попросил всего один поцелуй, и не желал нарушать договорённости. И всё-таки одного поцелуя оказалось слишком мало — едва их губы разомкнулись, Велиор вздохнул и улыбнулся:

— Надо было договариваться на три… или пять… или сразу сотню тысяч поцелуев.

Лиза тоже робко улыбнулась, всё ещё чувствуя на губах тепло его нежной ласки:

— Надо было быть предусмотрительнее!

Они засмеялись, всё ещё удерживая друг друга в объятиях. В считанные мгновения скованность и напряжение, державшие Лизу изнутри, растворились, на смену им пришло волнующее тепло. Велиор водил её по ученической лаборатории, показывал ряды кривобоких, закопчённых студентами кальцинаторов, сложенные в углу треноги и держатели для аппаратуры, стеллажи с аккуратно расставленными на них потрёпанными учебниками и ящики с реактивами, сплошь пестрящие бирками с указанием различных алхимических веществ.

Эльф увлечённо говорил, взгляд его то и дело вспыхивал при упоминании каких-либо интересных опытов, а Лиза, хотя и любила уроки алхимии, всё же не могла переключиться с произошедшего совсем недавно. Она всё думала о том, как они стояли у одного из столов, обнявшись, и он целовал её. При мысли об этом внутри что-то замирало, а дальше всё продолжалось по кругу: она слушала его голос и вновь возвращалась и возвращалась в ту необыкновенную минуту.

— Эту книгу я знаю, — сказала девушка, заметив на преподавательском столе растрёпанный фолиант об очистке лекарственных вытяжек. Сдвинув пухлый том в сторону, Лиза заглянула на обложку книги, что лежала ниже. — Минеральные кислоты! А этой нас стращал Сморчок во время практических занятий.

— Сморчок? — Велиор удивлённо приподнял бровь.

— Профессор Ильсен, конечно, — быстро поправилась она, немного смутившись. — Но мы все называли его Сморчком, потому что его нос очень похож на морщинистый гриб.

— Профессор должен был распознать твой дар, — заметил эльф. — Если, разумеется, он настоящий профессор, а не какой-нибудь самозваный шарлатан.

Лиза нащупала рукой амулет, спрятанный на груди:

— Дома у меня был похожий камень, он защищал меня какое-то время…

— А что потом? — спросил мастер, вновь дотрагиваясь до неё, как будто так им было легче друг друга понимать.

— В ту ночь, когда я окончательно убедилась в том, что я некромант, он рассыпался в моих руках.

Он кивнул и задумался:

— Это был первый такой камень, и никто не знал, сколько он прослужит. Гаэлас очень надеялся, что его хватит до твоего совершеннолетия.

Лиза насторожилась, ошарашенная этой новостью:

— Значит, его сделал мой… мой настоящий отец?

— Да, — просто ответил Велиор. — В тот год Орден Инквизиции начал применять фокусирующие кристаллы для поиска тёмных магов, а потому нужно было быстро придумать что-нибудь для таких, как мы.

— Гильдия призывателей теней всё ещё существует? — неожиданно спросила Лиза, повернувшись к эльфу и подняв на него сияющие в свете огней глаза.

— Она будет существовать до тех пор, пока есть хотя бы один посвящённый в её тайны маг, — сказал алхимик, вновь обнимая девушку. — Ты всё узнаешь, когда придёт время.

— Вот и магистр Тэрон только и говорит об этом «когда придёт время», «когда наступит весна», «когда ты будешь готова». Неужели вы думаете, будто я не чувствую, что всё это фрагменты одной картины? — её пытливый взгляд было выдержать непросто, но эльф справился.

— Твой отец старший в нашей Гильдии, а потому ты должна запастись терпением, — ответил он, притянув её к себе. — И мне оно тоже не помешает, впрочем.

— Тебе? А тебе для чего? — удивилась она.

— Об этом ты тоже узнаешь позже, — Велиор помотал головой, отгоняя слова, которые так и просились на язык.

— Пожалуйста, скажи! — она вложила в свои слова столько магии, что они буквально пронзили эльфа насквозь, но он только крепче прижал её к себе и стиснул зубы.

Глава 27

Пряный сентябрьский ветер волнами врывался в распахнутые настежь окна залов Высшего Совета, приносил с собой дурманящие запахи спелых фруктов, ароматных пирогов и молодого вина. На главной площади столицы отмечали ежегодный праздник урожая: на улицах царило веселье, играла музыка, танцевали одетые в лучшие платья горожане. Год выдался плодородным — вереницы повозок, нагруженные припасами, бесконечной рекой текли в столичные ворота, сборщики податей и налогов ежедневно возвращались из провинций с набитыми монетами кошелями, а единственная в этом году короткая заварушка на границе с Блорионом закончилась отказом соседей от нескольких пограничных селений.

Длинные узловатые пальцы командора Пауля подтолкнули фигурки оловянных солдатиков за свежую красную черту восточной границы Веллирии:

— Мы продолжим теснить блорионцев в сторону Форосса и орочьих земель. Король Дезмонд вынужден будет подвинуться ещё на несколько миль.

По вискам командора Пауля медленно сползали струйки вязкого пота. Несмотря на раскрытые окна, в зале уже несколько часов висели несказанные духота и напряжение.

— Мы располагаем усиленными ресурсами и на севере, в Дромме и Варнесе, — продолжил верховный канцлер.

— Что, если собрать эти ресурсы в кулак и двинуться в сторону Предела? Эльфы уже тридцать с лишним лет не видывали хорошей трёпки! — запальчиво предложил командующий Ольденским подразделением королевской армии.

— Предел контролируется Солнечной стражей, — высокий светлоглазый северянин, командор Стражей, казалось, метнул в сторону говорившего остро отточенную ледяную стрелу.

— Все мы знаем, что после Раскола ни один страж не поднимает меч на эльфийских прохиндеев. Северные леса кишат их Хранителями и дикарями. Вся надежда на Орден Генерала Гвинты. Они могли бы помочь с северными границами.

Глава Инквизиции даже не посмотрел на карту. Он наизусть знал не только все пограничные линии и дороги между городами и крупными поселениями, но и такие захудалые крохотные места среди мелких болот и безымянных речушек, какие картографы Высшего Совета не посчитали нужным обозначить. Расстеленный перед собранием документ Вольдемар Гвинта находил неточным и весьма приблизительным, в его собственной резиденции карты были на порядок точнее.