Дорога мёртвых (СИ) - Фир Мария

— Не только. Вычислить и отловить эльфов в крупных городах не так сложно, но среди друзей рода Флеминг немало и людей. Которые могут выглядеть и действовать как порядочные граждане. Трир не должен узнать о том, что мы готовимся к походу. Позаботься о том, чтобы эта информация не утекла из Железной крепости раньше времени.

— Да, мой генерал, — ответствовала Мередит, по привычке вытянув спину.

Следующие слова дались инквизитору с огромным трудом, она почувствовала это кожей, которая уловила сдерживаемое стальными мускулами напряжение:

— Я хочу, чтобы ты приставила кого-нибудь и к Томасу.

Искательница склонила голову и осторожно прикоснулась к рукаву своего командира:

— Будет сделано. Этот кто-то должен играть роль приятеля или это должна быть… девушка?

Мередит видела, как скользнула тень по его лицу, когда он тихо ответил:

— На твоё усмотрение. Найди среди рекрутов первого года способного или способную. У него не должно появиться ни малейшего подозрения, что за ним следят.

Женщина кивнула. В душном воздухе кабинета медленно кружились пылинки, хотелось как можно скорее вырваться из этих стен, оседлать коней и рвануть во весь опор к озеру Мелерн, на берегу которого возвышалась Железная крепость, оплот Инквизиции.

Когда столичные ворота остались далеко позади, и перед отрядом искателей раскинулись поля с мелькавшими в отдалении светлыми домиками, Мередит поравнялась с генералом и всё-таки сказала то, что не хотела доверять чужим стенам:

— Ты уверен, что Томасу следует оставаться в Университете?

— Он сам выбрал этот путь, — холодно сказал Гвинта.

— Ты позволил ему выбирать, что само по себе не похоже на тебя, — сказала женщина звонко.

Отряд из восьми искателей, сопровождавший двух командиров, остался позади, скрытый клубами дорожной пыли.

— Несмотря ни на что, он мой единственный сын. Многое можно изменить, но не кровные узы.

Мередит ехала совсем рядом, её серый с подпалинами конь шёл размеренным шагом.

— А если бы ты мог изменить это? — склонив голову, спросила она.

— К чему тешить себя глупыми фантазиями? — негромко ответил генерал. — Я привык работать с фактами, причём часто — с весьма неутешительными.

— Первая любовь тоже неутешительный факт, генерал, — заметила она.

— Любовь есть не что иное, как временная иллюзия, Мередит, — отрезал Вольдемар Гвинта. — Всю жизнь я положил на изучение магии крови, будучи уверенным, что это единственная в своём роде субстанция, в которой заключена истина. О самой сути существ, об их способностях и возможностях. И надо же было случиться, что мой сын, моё продолжение и моя кровь, окажется предателем.

— Не ставь на нём крест, генерал, Томас ещё мальчишка и не вполне осознаёт свои поступки, — осторожно вступилась за юношу искательница.

— Довольно об этом, — нахмурился инквизитор. — Способность к предательству никак не связана с возрастом, но она хорошо характеризует душу.

— После того, что произошло, трудно сохранить душу в неизменном виде! — воскликнула Мередит.

Генерал бросил на неё пронзительный взгляд и тут же подстегнул коня, вырываясь далеко вперёд. Женщина, напротив, замедлила шаг и дождалась, пока отставший отряд нагонит её. Солнце клонилось к вечеру, и далеко впереди уже золотилась канва желтеющих деревьев, что окружали озеро Мелерн.

Глава 28.1

Моника с искренним удивлением наблюдала за тем, как подруга с головой ныряет в холодную воду бассейна, что располагался в студенческой купальне для девушек. Сама южанка отчаянно мёрзла. Она куталась в огромное полотенце и громко стучала зубами, в то время как отважная ученица магистра Тэрона наслаждалась подводным плаванием.

— Вылезай! Я сейчас превращусь в сосульку! — умоляюще крикнула девушка, когда Лиза вынырнула рядом с бортиком и ухватилась руками за лестницу, что была опущена в бассейн.

— Совсем и не холодно, — пожала плечами подруга и выбралась наружу.

На её бледной коже даже мурашек не было. Правду говорят, что у северян в крови растворена особая магия, позволяющая противостоять стихиям. И не только стихиям.

— Говорят, что некроманты тоже не мёрзнут, — вдруг припомнила Моника.

— Конечно, они ведь и сами мертвецы в каком-то смысле, — легко ответила Лиза.

Уроки с магистром не проходили для неё зря. С каждым днём она всё спокойнее и увереннее относилась к своему дару, не давая преподавателям и ученикам Академии Трира ни малейшего повода для лишних подозрений. Для всех она была только мистиком и отчасти — стихийным магом, её учебники и тетради были заполнены официальной информацией, одобренной Университетом Сюр-Мао. Она больше не путалась в заклинаниях, как случалось с ней в школе Фоллинге, когда всё изученное самостоятельно приходилось тщательно скрывать от прозорливого и любопытного Сморчка. Лишь входя в класс Тэрона, за плотно закрытыми дверями, Лиза извлекала на свет другие, особые записи и обращалась к той части своей памяти и дара, которые требовали соблюдения строгой секретности. Поначалу было непросто, но потом всё стало получаться само собой.

— А я думаю, что тебя согревает любовь, — лукаво улыбнувшись, подмигнула Моника. — Мастер Велиор смотрит на тебя с такой нежностью, что не заметить этого просто невозможно.

— Ты ведь знаешь, что отношения учеников и преподавателей находятся под запретом во всех академиях, — спокойно сказала Лиза, вытираясь и отжимая полотенцем отросшие до середины спины волосы.

Южанка рассмеялась и сказала что-то на языке своего народа. Её белоснежные зубы так и сверкали на тёмном и блестящем лице.

— Запрет — самое сладкое, что может быть в любви — так гласит одна поговорка. Хотя обычно у нас на родине не принято скрывать истинных чувств. Когда у девушки появляется парень, она надевает для него самые красивые одежды и украшает волосы цветами. Но если вдруг они встречаются тайно, то украшения и цветы размещаются у неё под платьем, только для него. Это так волшебно!

Настал черёд Лизы покрыться мурашками, и случилось это вовсе не от холода.

— Мы не встречаемся, Ника, — возразила она, поспешно натягивая рубашку.

— Конечно, вы встречаетесь, — покивала подруга. — Но только на уроках.

— Не будем об этом, ладно? — попросила Лиза, заметив трёх девушек со второго курса у противоположного края бассейна.

Нетрудно было догадаться, что молодые волшебницы беззастенчиво обсуждали первокурсниц, употребляя весьма нелестные слова, которые, как назло, хорошо разносились в закрытом и наполненном парами воды помещении. «Костлявая подружка» и «чёрная подружка» — так окрестили они худенькую Лизу и темнокожую южанку, а когда в их разговоре промелькнули имена магистра Тэрона и мастера Велиора, выдерживать это безобразие не осталось никаких сил. Лиза подхватила свёрнутое в рулончик бельё и быстрым шагом направилась в раздевалку.

— А ведь мужчины, как известно, не собаки. На кости не бросаются, — как можно громче сказала блондинка с высокой пышной грудью, а её спутницы весело рассмеялись.

— Верно, верно, даже эльфийские мужчины! — ответила другая.

— Моя бабушка научила меня одному проклятию, — замедлив шаг, громко сказала Моника расстроившейся Лизе. — От него разом выпадают все волосы, а кожа покрывается гнойными прыщами. Но самое главное, оно не оставляет никаких магических следов. Доказать ничего нельзя. Его рисуют на песке, вписывая имя жертвы в центр круга.

Стайка девушек тут же прекратила свои глупые смешки.

***

Ядовитые слова всё же достигли сердца Лизы и теперь отзывались внутри болью при каждом вздохе. Она выучилась уже не одному отражающему и защитному заклинанию, а вот против обыкновенных девчачьих слов, не заряженных даже и толикой магии, оказалась бессильна. С началом занятий ни романтических встреч, ни прогулок у них с Велиором не было. Просторные залы и светлые галереи Академии были теперь заполнены учениками и преподавателями, садовые дорожки и скамейки всегда оказывались заняты студентами, а укромные уголки и тёмные гулкие лестницы проверялись дежурными со старших курсов, следившими за порядком.