Лесная жена (СИ) - Богданович Марина

- Что? - только и смогла ответить я.

- Я влюблен в тебя. Уже некоторое время, - мягко и в то же время серьезно повторил он.

И тут меня пронзил настоящий страх. Страх того, что я могла к этому времени принять покровительство Брана и того, что я могла бы никогда не услышать этих слов!

Его простое, короткое признание перевернуло все в одночасье. Я так ясно поняла, что за время наших встреч, интересных и смешных бесед, уютного молчания, я тоже незаметно для себя впустила Итана в свое сердце. Была ли это та самая непоколебимая уверенность, о которой Итан говорил мне вчера?

- А почему сразу не сказал? - со смесью упрека и возмущения спросила я.

Закончатся ли у меня сегодня дурацкие вопросы?!

Итан улыбнулся и, казалось, немного расслабился.

- Только ты можешь спросить такое в подобной ситуации, - ответил он мягко, и в его глазах было столько нежности, что у меня в груди все сжалось. - Хотел дать тебе время, чтобы ты могла понять свои чувства. Без давления. Но, как видишь, недолго я продержался, - виновато улыбнулся он.

У меня не укладывалось в голове, как можно так рисковать, медля с признанием!

- Но что если бы за это время я приняла покровительство Брана?!

Возможно, Итан не понимал, но я-то знала, что такое все же могло произойти.

- Я верил, что ты моя. И горячо молился об этом каждый день. Ты ведь моя?

В серых глазах Итана волновался целый океан любви. Он не прикасался ко мне, но я ощущала его присутствие каждой клеточкой своего тела.

- Твоя, - мои губы сами прошептали ответ, и от волнения я опустила взгляд.

- Я очень хочу прикоснуться к тебе сейчас. Можно? - просит он шепотом.

Я киваю. Сердце бешено колотится в груди.

Его руки, теплые и осторожные, нежно касаются моих запястий, а после красивые, длинные, мужские пальцы скользят по тыльной стороне моих кистей. Робкие прикосновения рождают трепет во всем моем существе, ранее неведомый.

Мы оба наслаждаемся этой невинной лаской. И возможностью открыто, нежно касаться кожи того, кого сердце признало "своим".

Его пальцы теперь изучают мои открытые ладони, легонько, как перышко, скользя по линии жизни. Мы оба следим за осторожными движениями его пальцев по моим ладоням и не торопимся посмотреть друг другу в глаза.

Можно ли испытывать чувство чище, возвышеннее, чем то, что сейчас разгорается ярким, согревающим пламенем в моей груди?

Это его заслуга. Только с ним я могу чувствовать так.

Но вот Итан переплетает свои пальцы с моими в замок. Все во мне разом затихает и встает на свои места. Мой дом — там, где он.

Наши взгляды встречаются, запечатлевая каждую черточку друг друга. С ним в унисон дышать легко и свободно.

- Только ты и я. Вместе навсегда? - его вопрос.

- Навсегда. Только ты и я.

Я не знаю, сколько прошло времени, когда раздался стук в дверь. Первым порывом было выдернуть руку, которую Итан все еще держал в своей, но мой взгляд остановился на браслете Итана, который теперь украшал мое запястье. Я лишь сильнее сжала ладонь своего мужчины.

Дверь открылась, и вошел Бран.

Я бы многое отдала, чтобы нашим посетителем был кто угодно, но только не он. Все-таки охотник заслуживал другого прощания и спокойного разговора, который я собиралась провести с ним сегодня вечером.

Бран остановил взгляд на наших с Итаном сцепленных руках. Я уверена, браслет он тоже заметил.

Потрясение отразилось на его лице. Он прижал кулак к сердцу, хотя раньше всегда прикладывал ладонь. Казалось, я могла физически ощутить его боль. Охотник слегка поклонился и вышел.

- Думаю, тебе стоит пойти за ним, поговорить. - Сказал Итан.

Он тоже считал, что Бран заслуживал другого прощания.

Я выбежала в коридор.

- Бран, постой! - Крикнула ему вслед.

Охотник обернулся. Напряженный, как натянутая тетива лука.

- Бран, мне очень жаль. Я хотела поговорить с тобой после твоего возвращения. Все объяснить.

Он просто смотрел на меня и молчал, словно хотел запомнить каждую черточку моего лица.

Его рука потянулась ко мне и отделила небольшую прядь моих волос, по которой он провел пальцами до самых кончиков. А после...

«Ты» и «счастье» - показал он два знакомых мне жеста.

- Спасибо, - сказала я, и по щекам потекли слезы.

Мне было невыносимо тяжело причинять ему боль. Но поступить по-другому я не могла.

«Не надо» - показал он и вытер мою слезу большим пальцем своей руки.

- Ты тоже. Будь счастлив, Бран, - тихо сказала я.

Он кивнул. Еще на миг задержал на мне свой взгляд. О, Пресветлая, сколько всего было в его взгляде! А затем он развернулся и ушел.

Я смотрела ему вслед. И всем своим существом чувствовала, как тяжело ему дается каждый шаг. Но он уходил, сильный, преисполненный достоинства.

Я вернулась в класс к Итану и упала в его объятия, разрыдавшись.

- Почему все так сложно? Почему любовь бывает безответной?

- У меня нет ответа на этот вопрос, родная. - Он обнял меня крепко, словно стремился забрать себе мою боль. - Но мы будем с тобой молиться, чтобы однажды Бран повстречал ту, которая залечит все его раны.

Я теснее прижалась к груди моего мужчины. Слезы текли и не хотели останавливаться. Пусть они станут моей молитвой за человека со шрамами и большим сердцем, который полюбил меня и которому я невольно нанесла, наверное, самый глубокий шрам.

О том, как сложится жизнь Брана и не только, мы узнаем из эпилога. А завтра вечером вас ждет уютная глава: кусочек тихого счастья Итана и Иты

Глава 69.

Итан (9 месяцев спустя)

Сегодня свободный день, и нам не нужно спешить на работу. Солнечный луч пробивается сквозь щель в ставне и падает на босую ступню Иты, а я, прищурившись, ленюсь даже пальцем пошевелить. Моя Ашим поворачивается на спину, слышу, как шуршит под нами матрас, набитый свежим сеном...

- Проснись, - она толкает меня локтем в живот, но беззлобно. - Куры уже перекричали петуха.

- Пусть.., - бормочу, зарываясь носом в ее бок, где пахнет родной, тёплой кожей, - умираю.

- От чего на сей раз? - спрашивает она, запуская пальцы в мои спутанные волосы.

- От твоей красоты... - стону. - Вчера. Сегодня. Завтра.

Ита фыркает, но не отстраняется, а я, пользуясь моментом, перекатываюсь на нее, прижимая к матрасу. Она вскрикивает, но смеётся — и этот звук лучше, чем пение всех птиц в лесу...

- Тяжеленный, - выдыхает она, но руки обнимают мою спину, ладонь шлёпает по лопатке. - Слезай, дай мне хоть...

- Что? - перебиваю, целуя ее шею под ушком. - Хоть что?

Замираем оба, смотрим друг другу в глаза. Так сильно ее люблю, что сердцу не вместить.

- Вздохнуть нормально, - шепчет она.

Чуть приподнимаюсь, моя ладонь безошибочно находит холмик ее груди. Легонько сжимаю мягкую плоть, любуясь на ее реакцию. Иташка уже не смущается, как в первое время. Тогда мы оба робко, несмело изучали друг друга. Без спешки. И первые несколько ночей засыпали просто так, в обнимку, так и не сняв одежд до конца.

И сейчас мое сердце все также трепещет, когда я касаюсь ее и вижу, как от моих ласк ее тело покрывается мурашками. Но, видно, настроение у моей ненаглядной сегодня дурашливое. Она выскальзывает из-под меня, как угорь, и босиком — на прохладный с утра пол.

Я лежу, раскинув руки, и наблюдаю, как Ита, ругаясь, отряхивает сено с подола ночной рубашки. Потом подходит к кадке, зачерпывает полные ладошки воды и умывается, а после подходит и неожиданно сбрызгивает оставшиеся на пальцах капли мне на лицо.

Игра началась. Я вскакиваю с воплем, она хохочет, убегая к двери, но я ловлю ее за талию уже на пороге. Солнце обливает нас обоих, а где-то поблизости квохчут куры...

- Ну всё, - целую ее висок, чувствуя, как под ладонью бьётся родное сердце. - Теперь ты точно в ответе за мою смерть.