Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать (СИ) - Чернованова Валерия М.

Это решение Виктор принял поспешно, когда меня рядом не было, иначе я не позволил бы его светлости так возвыситься. Но случилось то, что случилось. Всего за несколько лет из простого офицера Грейсток превратился в главу одного из самых важных для Хальдора управлений. Как видишь, ему есть за что меня благодарить. Если бы не я, его жизнь сложилась бы иначе, не была бы такой захватывающей.

— Уверена, муж при встрече тебя горячо поблагодарит за это, — сделала я ударение на слове «муж», не без удовольствия отмечая, как темнеет взгляд сумасшедшего, а потом требовательно поинтересовалась: — Кто тебя «убил»?

— Грейсток и убил, — хмыкнул Холланд. — Вернее, попытался это сделать. Дождался удобного момента, когда я буду один (в тот вечер я отпустил всю прислугу, так как должен был кое с кем встретиться, и мне не нужны были лишние глаза и уши), нагло проник в мой дом. Оказывается, он так и не смог отпустить прошлое, вернувшись из Накардии, начал выяснять, с кем по глупости своей спутался граф Ариас. Рыл, копал и всё-таки докопался. Он вышел на меня. Более того, узнал о тех моих… хм, неверных ходах. О том, что я был тесно связан с правительством Накардии — извечным соперником Хальдора на мировой политической арене. Он явился ко мне в роли наглого шантажиста, представляешь? Ко мне, правой руке нашего правителя! Требовал, чтобы я снял с твоего отца долговую метку, а с него клятву о молчании. Он хотел тебе всё рассказать, хотел вернуть тебя. — Сайрес презрительно фыркнул. — Я, разумеется, отказался выполнять этот гнусный ультиматум. Я вообще не привык, чтобы мне ставили ультиматумы. Особенно какие-то сопливые мальчишки вроде Кристофера.

К сожалению, Грейсток был не единственным, кто подозревал меня в связях с Накардией. У других не было доказательств, но это был лишь вопрос времени, когда бы меня раскрыли. Я не мог допустить, чтобы меня судили, но и сбегать с позором тоже не желал, хоть там, за океаном, меня ждали с распростёртыми объятиями. И тогда я спровоцировал Грейстока.

Сайрес осушил бокал, и вновь гостиную наполнил его хриплый, словно треск рассохшегося дерева, голос:

— Мы подрались, и он меня… пристрелил. Начался пожар (увлёкшись «выяснением отношений», мы нечаянно опрокинул подсвечник). Огонь с занавесок быстро перекинулся на стены и мебель. Грейсток сбежал, спасая свою шкуру, оставив меня истекать кровью, сгорать заживо. Представляешь, какой бессердечный мерзавец? К счастью, на помощь мне пришёл мой верный слуга. По счастливой случайности он вернулся домой раньше и занял моё место. Я специально оставил в его теле такое же пулевое ранение, надел ему на палец свой фамильный перстень, ну и другую мелочь, которая подтвердила бы, что лорд-канцлер был застрелен и погиб в огне. А сам ушёл, едва, к слову, спасся. Отправился в Накардию в поисках новой жизни. Для хальдорцев я стал несчастной жертвой жестокого убийства. Для Грейстока — покойником. Для себя — уродом. Это из-за твоего мужа моё лицо обезображено ожогами, это он отнял у меня мою жизнь! — теперь его голос больше походил на шипение ядовитой змеи. — Забрал у меня тебя!

Безнадёжный случай.

— Ты противоречишь сам себе. Ты убегал от своих собственных ошибок и, как уже сказала, сам впоследствии поженил нас. Зачем? Ты так и не ответил на мой вопрос.

— Потому что три года назад я вернулся в Хальдор. По заданию. Ну и из личных побуждений. Я так и не смог забыть тебя, мой ангел. Так и не смог вырвать из своих мыслей и своего сердца.

Я же говорю, больной урод.

— И что я обнаружил, вернувшись? — Взгляд Холланда потемнел, пальцы с яростью сомкнулись на набалдашнике трости. — Гулящую, распутную девку! Столько мужчин, Лорейн… Столько мужчин побывало в твоей жизни и в твоей постели.

И сдались им всем мои бывшие.

— И я решил тебя проучить. Наказать свою плохую девочку за непримерное поведение. Ты согрешила, и не раз, и должна была страдать. Как страдал я, ревнуя тебя. Думая о тебе и представляя с другими. К тому же мне понравилось с тобой играть. — Сайрес жадно облизнул губы. — Я не мог допустить, чтобы ты сама строила свою жизнь. Только я имею на это право. Только мне решать, когда и что с тобой будет происходить. Немного подумав, я решил начать с твоих родных.

Глава 26

— Это ты их убил… — во мне кончился воздух.

До этого мне было страшно, противно и даже омерзительно, но после его слов о родителях боль буквально оглушила, обожгла все внутренности, передавила грудь.

— Обставил всё как ограбление, — страшно довольное собой и гордое, возвестило чудовище.

Я дёрнулась, ещё и ещё, пытаясь вскочить, броситься к этой мрази, чтобы вырвать его чёрное, гнилое сердце, протравленное ядом одержимости и сумасшествия. И снова в голове противно зашумело, а стол передо мной начал раздваиваться, как и сидящий за ним мерзавец.

— Тише, тише, Лорейн. Во всём, что произошло с тобой и с твоей семьёй, виновата только ты. Не стоило меня отвергать. Не следовало со мной играть.

— Я с тобой не играла! — голос сорвался до болезненного хрипа. — Наоборот, я тебя избегала. Из-бе-га-ла!

— Не-е-ет, ты дразнила меня, распаляла. Своей холодностью и неприступностью. Этакая гордая недотрога, до последнего вздоха верная своему обожаемому Грейстоку… А стоило ему тебя бросить, и что с тобой стало? — Холланд брезгливо поморщился. — И трёх лет не прошло после вашего разрыва, как ты начала отдаваться кому попало! Как какая-нибудь уличная шлюха! Я просто обязан был тебя наказать, — проговорил он так, словно своим «наказанием» спасал мою грешную душу.

Это чудовище! Этот ублюдок, лишивший жизни моих близких. Такого только к хордам и надо, вечно жариться у них на сковородках.

— Чтобы за тобой следить, я отправил в Монтруар мисс Блумен. Она держала меня в курсе, помогла оплести дом следящей сетью. Думал, трагическая гибель родителей заставит тебя остепениться, но спустя полгода, может, чуть больше ты спуталась с каким-то бароном. Или то был граф… Право, я запутался во всех твоих любовниках.  

— Их было не так уж много!

— Их вообще не должно было быть! — прорычал Холланд, грозно ударяя кулаком по столу, отчего столовые приборы испуганно звякнули, а бокал с недопитым вином переместился к самому краю. — Но ты продолжала вести этот отвратительный, распутный образ жизни, и я понял, что с тобой надо быть построже. Дрянную девчонку надо проучить. Я подослал к тебе Купера, чтобы никто другой не крутился возле тебя и не путал мне карты. Его даже гипнотизировать не понадобилось. С такими алчными людьми, как он, проще всего договариваться.

Меня передёрнуло. Значит, и Шон тоже был заодно с этим подонком. Прав был Кристофер, когда его ловил. А я ещё переживала, что он погиб. Зря, совершенно зря. Создатель, надеюсь, хотя бы миссис Флауэр не входит в эту шайку. Есть ли хоть кто-то из моего окружения, кто не прислуживает Сайресу?

— А мы ведь с Купером спали. К нему ты не ревновал меня?

На этот раз уколоть Холланда не получилось, он лишь безразлично пожал плечами:

— С ним ты спала с моего разрешения. Потому что так мне было угодно. Ты думала, что выбрала его сама. На самом же деле выбор за тебя сделал я. И отныне так будет всегда. Для твоего же блага, мой ангел.

Я никогда никого не убивала, но сейчас с удовольствием растерзала бы Холланда. И его марионетку Блумен. Голыми руками. Думаю, мне бы это понравилось.

— Жаль, что ты не подох в том пожаре.

— Нельзя быть такой злой и злопамятной, мой ангел. — Холланд махнул рукой, подзывая свою подельницу, чтобы снова наполнила его бокал. — В общем, я решил убить одним махом двух зайцев: наказать тебя, на этот раз наказать по-настоящему, и забрать улики, которыми в своё время пугал меня Кристофер. На всякий случай. Я выяснил, где он их прячет (в то время его светлость ещё жил в Уайтшире и там хранил всё самое важное), но забрать не смог. Это не стало для меня сюрпризом. Многие колдуны ставят на своих ценностях и важных документах охранные печати, оставляя доступ своим близким на случай, если внезапно погибнут: жёнам, наследникам, родителям. Поэтому мне нужен был кто-нибудь из Грейстоков.