Муассанитовая вдова - Катрин Селина "Сирена Селена"

– Фабрис! – закричала я так громко, как только могла.

Рука Юдеса, скользнувшая на мое бедро под платье, мгновенно исчезла. Губы мужчины сложились в жесткую линию, и, прежде чем выпрямиться, он тихо шепнул:

– Зря, дорогая. Очень зря. Знаешь, что случается с дичью, которая слишком долго дразнит тигра?

Когда эмиссар быстрым шагом появился из-за перегородки с растительностью, Юдес уже отошел к окну. Кроме моего зашкаливающего пульса и стука молоточков в ушах ничто не выдавало того, что только что могло произойти.

– Господин Лацосте, вы уже закончили? Я могу отвезти госпожу Гю-Эль к ней домой? – вежливо уточнил эмиссар, кинув на меня беглый взгляд.

– Да, конечно, – скучающе бросил Юдес, рассматривая что-то сверхинтересное за стеклом.

На подрагивающих ногах я встала с кресла и инстинктивно оперлась на руку Фабриса, чтобы не упасть. Брови эмиссара высшего звена на миг удивленно взмыли на лоб, но он тут же расслабил лицевые мышцы и сделал вид, что так и надо.

Мы уже двигались к выходу, когда в спину кинжалом вонзились слова:

– Ах да, Селеста, совсем забыл сообщить: свадьба назначена на завтра. Мой секретарь все организовал. Будь готова к восьми утра.

Льерт Кассэль

Я мерил каюту шагами и тщетно пытался успокоиться. Гнев клокотал где-то за ребрами – то ли в сердце, то ли в легких, тугой пульсирующей болью отдавался в копчик, откуда когда-то рос хвост, и включал фантомные рецепторы. Будь у меня сейчас пятая конечность, я уже посшибал и покрошил бы в щепки всю каюту…

Нет, меня не связали, не били и не морили голодом – просто изолировали, но как же это бесило! Стоило вспомнить бледное лицо Селесты и ее испуг, когда старший эмиссар потянул к ней свои лапищи, как хотелось выломать дверь, найти любимую женщину, успокоить, крепко сжав в объятиях, и… набить морду этому недоумку!

Но любой порыв броситься с голыми кулаками на дверь и добиться своего глушился воспоминанием неприкрытой муки на лице Селесты, когда я признался, что являюсь чистокровным цваргом. Помножить это на потерю сознания – док сказал, это уже даже не звоночек, а пушечный выстрел, свидетельствующий, что у госпожи Гю-Эль колоссальный стресс. Ей сейчас нужен только покой.

Как только цваргиня потеряла сознание, я угрозами потребовал взять меня на борт СБЦ. Фабрис Робер считал меня лишним балластом, но, когда я упомянул, что уже полгода живу с Селестой и являюсь гражданином Цварга, им пришлось взять и меня. Правда, вышло все не так, как я хотел. Мало того что я так и не увидел любимую женщину, никто не сказал, где она и как себя чувствует.

Нестабильная сингулярность! Не вытерпев, с силой ударил кулаком по обшивке иллюминатора.

– Браво, – раздался позади ехидный голос. – Разнесите каюту к шварховой матери, нарушьте герметизацию корабля, и давайте мы все вместе погибнем в открытом космосе.

Я стремительно развернулся и одарил дока испепеляющим взглядом. Правда, ему было хоть бы хны.

– Эта модель межзвездного лайнера изначально разрабатывалась под гражданские нужды и была спроектирована так, чтобы в случае пьяных драк на борту никто не мог повредить внешнюю часть. Перегородки между каютами хлипкие, но обшивки иллюминаторов укреплены дополнительно. Вреда кораблю я бы не нанес.

– Какие у вас интересные познания, – хмыкнул док. – Если поначалу я сомневался, что вы дали о себе правдивую информацию, то сейчас сомнения отпали.

– Что с Селестой?

– Вас это не касается, – дежурно ответил док, ставя на стол переносную аптечку. – Мне необходимо повторно взять у вас кровь на анализ, чтобы к прилету ваша личность была официально идентифицирована. Сядьте, пожалуйста.

– Вы можете мне объяснить, как эмиссары нашли ее?

– Вас это не касается.

– Она никому, кроме меня, не говорила, что является цваргиней! – мой голос перешел в рык. – И сейчас думает, что это я ее подставил…

– Если вы полагаете, что угрозами чего-то от меня добьетесь, то крайне заблуждаетесь, – ощерившись, резко перебил мужчина. – Я вам не беззащитная девушка, над которой можно измываться, а полноценный цварг! С хвостом и рогами! И я уже составил отчет о вас и с удовольствием добавлю туда строку о повышенной агрессивности. Сядьте!

Ярость плетью хлестнула по нервам, но колоссальным усилием воли я взял себя в руки и сел на табурет. Док приступил к делу.

– Я никогда не сделал бы ничего из того, чего Селеста не хотела бы сама. Я чистокровный цварг из рода Кассэль…

– Любой чистокровный цварг сразу бы сообщил в СБЦ или АУЦ о нахождении цваргини не просто за пределами родной планеты, а за пределами Федерации, – рявкнул док. – Это опасно для всех нас! Вы понимаете, насколько мало девочек рождается в последние столетия?! Раса на грани вымирания! То, что вы умалчивали о местонахождении госпожи Гю-Эль, не делает вам чести! Хотя сомневаюсь, что вы вообще знаете такие слова, как «честь», «долг» и «совесть». Я успел посмотреть вашу богатую биографию, оказывается, из-за вас однажды уже умерла цваргиня…

– Хватит!

Беспокойство за Селесту, ярость, чувство вины перед Фьенной и бессилие перед прошлым слились в жгучий коктейль эмоций, который отчаянно требовал выхода… А выхода не было.

Док одним движением вогнал шприц в вену и продолжил:

– Что, правда по рогам бьет? Будете отрицать, что решили воспользоваться ситуацией и молодой красивой женщиной в угоду своим низменным желаниям?

– Я ничего не делал с Селестой против ее воли…

– Ну разумеется! Вам и не нужно было! По первичному медицинскому анализу, несмотря на убогий внешний вид, у вас здоровые мощные резонаторы. Всего-то навеять нужные эмоции. И как удобно! Ни одного цварга за парсек, кто бы почувствовал, что вы играете нечестно.

– Я не использовал на Селесте бета-влияние!

– И будучи невестой Юдеса Лацосте, она выбрала вас, – док окинул меня презрительным взглядом, – по доброй воле? Я должен поверить в эту сказку?!

Кажется, я как никогда начал понимать Селесту, которая ненавидела Цварг…

– Она сбежала от вашего ненаглядного Лацосте, это вам ни о чем не говорит? – глухо прорычал, стараясь, чтобы голос не выдавал бешенство, которое меня обуяло.

– Ну и что? Женщины часто ведут себя как дети, – собеседник выразительно пожал плечами, – вечно говорят «нет», имея в виду «да», и «да», склоняясь к «нет», а еще любят путешествовать и смотреть другие Миры. Иногда им и вовсе приходит в голову дурь, например сунуться в подводные города Миттарии, не имея жабр. А Планетарная Лаборатория подобрала госпоже Гю-Эль идеального партнера для зачатия, уж в ее-то возрасте каждая женщина мечтает о ребенке. А если не мечтает, это тем не менее остается ее долгом перед расой.

– Селеста – давно не ребенок! Я не встречал женщины разумнее, которая так тщательно взвешивала бы каждое решение…

– Серьезно? – Цварг насмешливо приподнял брови. – Несанкционированный отлет с родины без охраны и сопровождения – это «разумное» решение? Кажется, я что-то слышал о том, что уважаемая Селеста Гю-Эль оформила себе визу категории «беллеза». Кассэль, вы просто ее использовали, чтобы вам жилось комфортно на Оентале. На этом я предлагаю завершить наш спор. И ваши вопросы о состоянии госпожи неуместны. – Док раздраженно чиркнул хвостом по полу.

Я потряс головой. Со стороны все выглядело действительно очень скверно.

– Спросите ее о наших отношениях… – пробормотал и осекся.

Обжигающий холод запустил цепкие коготки под кожу. Она же не знала, что я цварг. А вдруг действительно думает, что я на нее влиял, как и ее первый муж?

Док грустно усмехнулся, явно по-своему поняв оборванную фразу, но не было смысла что-то ему доказывать. Он убрал медицинские инструменты в чемоданчик.

– Учтите, Кассэль, – сказал он на выходе из каюты, – если выяснится, что у вас с госпожой Гю-Эль была интимная связь, я вам не завидую. Даже без учета вашего сомнительного прошлого и печальной ситуации с Фьенной Агасси, налицо использование цваргини. Зря вы настояли на том, чтобы вас забрали с Оенталя. Теперь вас будут судить по законам родины.