Счастливый рыжий закат (СИ) - Тур Тереза

Мелани, между тем, смотрела так, будто у меня отросла еще одна голова.

– Я думала – у тебя что-то случилось, – сказала она, наконец.

– Не считая того, что мне запретили лечить, а муж по-прежнему в командировке, у меня все хорошо, – ответила я рассеянно.

– А откуда у тебя взялась идея с магазином?

– Слушай, мне прожужжали все уши, что его величество поддержит мое любое начинание. И принц Тигверд обещал. И барон Гилмор. С рекламой, арендой и документами – сказали, что помогут. И я хотела попросить тебя вести мои дела в магазине. Плюс мне сообщили, что леса вокруг моего дома – моя собственность. А люди, живущие на них – арендаторы. Опять-таки надо придумать, чем всех занять.

– Интересное предложение, – нахмурилась Мелани. – Но я никогда не жила в столице.

– Подумай, Мел. Так лучше для девочек. Они будут под твоим присмотром. И нуждаться вы не будете. Это же заработок.

– Лавочку дома ведь не обязательно закрывать… – с надеждой посмотрела она на меня.

– Конечно! Надо только найти, кому ты доверяешь.

– По поводу меда я договорюсь с сестрой.

– Слушай, а если торговать не травами, а сразу настойками, – предложила я. – Мне их не сложно приготовить.

– И косметическими средствами, – загорелись глаза уже у моей подруги.

– Если ты согласишься – надо будет посмотреть, какое помещение нам выделит барон Гилмор. Только… – нахмурилась я.

– Все-таки с тобой что-то случилось, да?

– Понимаешь, ко мне приставили охрану. И рекомендовали пока отказаться от путешествий.

– Ну, а мне – нет, – улыбнулась Мелани. – Девочек я пока отвезу к матери. И надо будет все продумать.

– Отлично! – улыбнулась я. – Договорились. Тогда пошли?

– Куда?

– Пока к барону Гилмору. Узнаем, когда он сможет уделить нам время и показать помещение под магазин.

– Страшно, – выдохнула она.

– Ты боишься милорда?

– Нет. Я боюсь перемен в своей жизни. И в жизни девочек.

– Мелани… Можно, я задам тебе вопрос?

– Почему рядом со мной нет мужчины, которого девочки называли бы отцом?

Я отрицательно покачала головой:

– Нет. Это как раз и не интересно, и не мое дело. Мне интересно, почему ты не стала целителем. Я ведь даже сейчас чувствую силу. Не очень понятную. Может, остаточную – но чувствую.

Женщина молчала, словно на что-то решаясь. Опустилась в кресло. Сгорбилась. Когда она смогла, наконец, заговорить, ее голос звучал настолько безжизненно и обреченно, что… камин погас. Надо же…

– Ответы на эти вопросы взаимосвязаны…

– Что ты имеешь в виду?

Стало холодно. Захотелось встать, разжечь камин, но я боялась. Боялась спугнуть. Мы столько лет вместе… А эта удивительная, загадочная, хрупкая и одновременно сильная женщина никогда не рассказывала о себе. Так пусть сейчас расскажет! Если это что-то, что лежит грузом на сердце, я сделаю все, чтобы разделить его с ней. Вдвоем нам будет уже проще…

– И отсутствие отца у девочек – и отсутствие у меня силы.

– Мелани…

– Нет! Не перебивай меня! И…не останавливай, прошу. Я устала всех обманывать. И тем более, не хочу больше обманывать тебя, Рене. Я никогда не была замужем. Девочки – обе – незаконнорожденные. От меня отреклась собственная родная семья. А женщины, которых я зову – одну матерью, другую – сестрой… Просто когда-то меня пожалели.

Подруга поникла так, словно ожидала, что сейчас я укажу ей на дверь.

– Чай будешь? – спросила я. Получилось ворчливо. – Или сразу – наливку?

– Рене… Не стоит герцогине возится с любовницей аристократа.

– Так как ты без магии осталась? – вернулась я к теме, интересовавшей меня, не обращая внимания на глупости, которые мне говорила Мелани.

– Влюбилась… – горько ответила она. – Шестнадцать лет… Я – девочка из старинной, но обедневшей аристократической семьи. От поместья остался только дом. Мама, все время рыщущая, где еще раздобыть денег. Сестра – потрясающе красивая…

– Как ты?

– Нет, что ты… Я в семье считалась… Если не дурнушкой, то так… Заурядностью.

Мы с Чуфи переглянулись – и очень похоже фыркнули.

Мелани посмотрела на нас с укором и сказала:

– Зря веселитесь – это правда.

Лисица осмотрела женщину, увидела, должно быть, то же, что и я: невысокую изящную фигурку, белокурые волосы, – гладко зачесанные и убранные в строгий пучок. Длинные темные ресницы, ясные серые глаза. Нежные черты сильно покрасневшего лица. Вот дослушаю до конца, и подарю флакончик духов из синелика.

– Прекратите, – недовольно сказала Мелани.

– Это не я. Это все Чуфи.

Зеленые лисьи глаза насмешливо сверкнули.

– Я пытаюсь рассказать грустную историю своей жизни, а вы – смеетесь!

– Прости, – стала я серьезной.

– Ничего. Я это уже пережила. Просто не хочу вводить тебя в заблуждение.

– Мелани, прекрати.

– Ладно. Тогда коротко. Я не знаю, за что молодого столичного аристократа выслали в такую глушь. Но он – как ты понимаешь – погрузил наш городок в состояние неукротимой истерики. Красивый, богатый. Могущественный.

– И как его зовут? – невинно поинтересовалась я. А что – мне его величество обещал поддержку за спасение. И я, похоже, нашла, что у него попросить. Уж что-то, а неприятности «красивому, богатому и могущественному» аристократу я доставить смогу.

– Не надо, Рене, – прочитала мои мысли Мелани. – Еще и у тебя проблемы будут.

– Так что произошло?

– Наши глаза на балу встретились, – с издевкой и брезгливостью проговорила Мелани. – Это было как удар молнией. И я влюбилась. Нет, конечно же, я не вешалась к нему на шею. И вела себя прилично. Но, думаю, моих чувств невозможно было не заметить. Потом были его ухаживания. Все очень и очень пристойно. Потом – предложение. Нас соединили в его доме, не в храме. Он объяснил это тем, что в опале, поэтому не стоит устраивать публичных мероприятий, связанных с его громким именем.

– И насколько это громкое имя? – снова спросила я.

– В общем, мы прожили три года. Уже родились девочки…

– А потом?

– Он собрался и уехал, – безжизненным голосом сказала Мелани.

– Как? Куда?

– В столицу. К жене.

– Постой. А ты? – растерялась я.

– Он сказал, что на несколько лет ему нужен был кто-то рядом. Чтобы не свихнуться в нашей глуши. И он выбрал меня.

– А свадьба?

Мелани пожала плечами:

– Чтобы не слушать моих стонов о том, что приличная девушка не станет любовницей, он просто устроил представление с выписанным из столицы актером.

– С ума сойти.

– Потом он сказал, что оставит мне купленный дом и выдаст некоторую сумму денег. Драгоценности, которые он дарил, тоже отбирать не станет. Посоветовал не докучать ему – иначе последствия для меня будут самые плачевные. И отбыл.

– А твоя мама?

– Она все знала. Но ей нужны были деньги на приданое для сестры. И она пошла на этот обман.

– Деньги… – с ненавистью выдохнула я.

Мелани посмотрела на меня с благодарностью. И продолжила:

– Как только я осталась одна, семья явилась ко мне и потребовала, чтобы я покинула город. Я пала, но я не должна портить жизнь сестре. Ведь та – приличная мать семейства. Ее же взяли в хорошую семью.

– Твари…

– Мне даже дышать было больно… Но… были мои девочки. Помню, как собрала вещи. Знаешь… я так долго стояла над чеком, который он мне выписал. Хотелось порвать этот клочок бумаги, сжечь его… Шкатулку с драгоценностями вышвырнуть…

– Но ты этого не сделала.

– Нет. И до сих пор себя за это презираю.

Я представила себя на ее месте. Мда… Это сколько ей было лет? Шестнадцать плюс три… Девятнадцать. А уже два маленьких ребенка на руках. И положение такое, что только в содержанки к кому-то идти.

Мы одновременно вытерли слезы. И постарались улыбнуться друг другу.

– А как ты оказалась в Северной провинции? – спросила я.

– Постаралась уехать как можно дальше от дома. Где меня никто не знает, где я не знаю никого. Случайно – по дороге – познакомилась с семьей сборщиков меда. Они – как ты знаешь – кочуют летом со своими обозами по всей империи. Дело прибыльное, но хлопотное. Они приняли меня к себе. Не спросили ни кто я, ни откуда я.