Правила первокурсницы (СИ) - Сокол Аня

— Он всегда такой джентльмен? — хмуро спросила Мэри.

— Нет, обычно он не столь любезен, — ответила я.

— Но он прав, — произнес мистер Тилон, оперся о руку своей хрупкой жены и с трудом поднялся.

— Вы все же верите ему… и нам? — с заминкой спросила я, наблюдая, как Альберт по одному выщелкивает лезвия из железной кисти и быстро осматривает каждое.

— Моя вера или неверие не имеют никакого значения — произнес оружейник, пошатнулся, но устоял. Разорванная штанина была залита кровью, судя по всему прямо сейчас мужчина умирать не собирался.

— Но… — не поняла Гэли.

— Не имеет, если есть хоть призрачный шанс закрыть разлом. Вы были там? — уточнил он. Все промолчали, а Кристофер нервно дернул уголком рта. — Если бы были, то не задавали таких вопросов. Даже если шанс эфемерен, его надо использовать.

Его слова немного экспрессивные и немного помпезные напомнили мне о том дне, когда Оуэн хотел спуститься в атриум под днище летящего острова. Затея была самоубийственная, но он тоже был готов рискнуть. Рискнуть жизнью, только бы не оказаться снова в разломе.

— Хватит болтать, — Альберт вытащил одно из стальных лезвий, убрал в карман и стал деловито пристраивать на его место стилет из черного металла. — Что? — Спросил кузен, заметив наши с Дженнет ошарашенные взгляды. — Мне так удобнее. Демон, заедает, — поморщился парень и перебрался через кучу обломков, бывших когда-то западной стеной оружейной. — Ладно, потом подгоню по размеру. — Он обернулся и спокойно добавил: — Я вообще могу пойти один. Собственно, так будет даже лучше.

— Если ты думаешь, что я отпущу тебя до того, как мы получим противоядие, то очень ошибаешься. — Дженнет, все же прикрепила рапиру к поясу, и немного нервным жестом коснулась лица, что не ускользнуло от Криса.

— Это самое лестное, что я когда-либо слышал, — ответил Альберт.

— Мы получим? — спросил Крис, выпрямляясь и отворачиваясь от целительницы, которая почти не реагировала на наши разговоры, склонившись к раненому Этьену, у которого шла кровь, а значит, демон покинул его тело. Остров все еще стоял наклонясь, словно тарелка, из которой кто-то сейчас выплеснет суп. Мэрдок наклонился, уперся руками в ящик и стал отодвигать от завала. — Кто еще отравлен?

Его взгляд переместился с Альберта на Дженнет, с нее на Гэли, а потом…

— Я, — вдруг сказа Мэрдок, продолжая двигать ящик с оружием, но не успел Оуэн ничего спросить, как мой бывший жених заинтересованно добавил: — Но впервые слышу о противоядии. У кого-то есть настойка из семян Лысого дерева?

— Да, у кого-то есть, — тихо ответила я, и Крис резко обернулся.

Его глаза показались мне сегодня не просто синими, они показались мне ярче, чем носовые огни прибывающих на пристань кораблей. И я поняла, что у меня не хватит смелости соврать ему. Да я и не хотела врать.

— Иви…

— Так получилось, — призналась, разведя руками.

И увидела, как выпрямился Мэрдок, а Крис продолжал смотреть на меня, только на меня. И в этом взгляде было все, что я когда-то хотела увидеть. Там были растерянность и изумление. Там был страх, страх за меня, там было что-то теплое, что-то настолько приятное, что хотелось прижаться к рыцарю и окунуться в это тепло с головой. Вот только оно очень быстро перерастало в пламя, в гнев, направленный, слава Девам, не на меня.

— Ты… Вы заразили Иви коростой? — едва ли не рыча, спросил он у Альберта.

— Упаси богини, — поднял руки кузен. Одну железную, а вторую обычную, но такую белую, словно ее слепили из снега.

Оуэн ему не поверил, я видела это по напряженным плечам, по шагу, который он сделал к железнорукому…

Пушки дирижабля первой транспортной компании дали залп, а потом сразу еще один, словно прерывая эту дуэль взглядов. Эту дуэль без слов.

Тревожный колокол зазвонил снова и тут же затих.

Академикум задрожал, как большой зверь, получивший смертельную рану.

Дженнет схватилась за полуразрушенную стену.

Мистер Тилон упал, едва не придавив жену.

Ящик оружием сдвинулся в сторону, и я увидела Этьена, его щека была в крови, а тело засыпано камнями, из-под плеча торчала каминная решетка.

Цецилия подняла голову.

Мэри испуганно закрыла лицо руками.

Гели вскрикнула.

Мэрдок остался стоять, так же как и Крис.

Остров… Остров заскользил вперед, словно деревянная ледянка, на которых так любят кататься зимой дети. Они с хохотом летят вниз, все быстрее и быстрее. Летели и мы. Правда, вместо смеха слышались крики ужаса, когда наклоненный остров съезжал вниз с невидимой воздушной горки.

Крис обернулся и наши взгляды снова встретились. Нас разлеплял всего лишь шаг, который никто из нас не успел сделать. В ушах зазвенело. Я никак не могла сделать вдох, потому что ветер был столь сильным, что в груди разрасталась боль. Но я продолжала смотреть. Не отводила глаз даже когда, уловила магию, кто-то, возможно, Гэли или Дженнет, призвал зерна изменений, но… Что они могли сделать? Академикум это вам не книга и не платье, которое можно изменить в одночасье Кажется даже Мэрдок попробовал, да и мой огонь сорвался с пальцев и наверняка затанцевал по деревянным обломкам потолочной балки. Наверняка, потому что я не видела. Не хотела смотреть.

Это был самый стремительный полет Академикума и самый короткий, почти падение. Темные зубцы гор приблизились в один миг. Что-то внутри острова натужно загудело, как в перегревшемся мобиле. И пол ногами снова заходил ходуном, словно карета, которую пытается остановить кучер, натягивая вожжи. И кажется, ему это даже удалось. Приостановить свое скольжение, всего на секунду, Академикум завис над Чирийскими горами, над узкой лощиной, стиснутой с двух сторон изломанными хребтами. А потом куда как медленней, словно нехотя рухнул вниз. Шляпка все же слетела с головы нерадивой хозяйки.

Последнее что я помню — это синие глаза. А еще страшный грохот. И магию, что разливалась вокруг. Магию огня, воздуха, земли — всего до чего мы смогли дотянуться.

Правило 15. Нет ни одного судна, которое взлетев однажды в небо, в один из дней не вернулось бы на землю

Изредка я задавалась вопросом, о чем думал дядя Витольд в свой последний полет, что почувствовал, когда дирижабль, протаранил носом соседний, успел ли что-нибудь понять, до того, как наполненный газом шар распустился огненным цветком?

Частично я получила ответ на этот вопрос, когда рухнул Академикум, именно под таким названием этот день вошел в историю Эры.

Вряд ли граф Астер думал о семье, о брате или племянниках, возможно, лишь мысль о сыне, который так и останется без имени рода, мелькнула и исчезла навсегда. Я, во всяком случае, о родных даже не вспомнила. Наверное, я плохая дочь. Я думала лишь о том, как это обидно, умереть. И еще о том, что этого просто не должно было случиться. Только не со мной. И не с Крисом.

Удара я не почувствовала или просто не запомнила и лишь, по тому, как ломило все тело, могла судить, что он был страшен. Но мне повезло, я выжила, хотя в первый момент, когда открыла глаза, так не показалось.

Знаете, как бывает, тебя выдергивает из страшного сна, но ты не понимаешь, что проснулся, страх продолжает сжимать сердце. А бывает наоборот, из одного сна тебя выкидывает в другой. Ты думаешь, что все уже позади, что страшное видение отступило, но на самом деле ты еще во власти кошмара, а пробуждение всего лишь мираж.

В тот день я не знала, проснулась или нет. Первое, что я ощутила, это боль. Рывок и снова боль. Перед глазами все расплывалось, а еще… Что-то шипело, пахло гарью и машинным маслом. Снова рывок и боль. На миг я открыла глаза и увидела перед собой ощерившуюся железными иглами зубов кошку. И тут же закрыла их снова. Смотреть в горящие глаза механического зверя не было никакого желания. Около самого уха снова что-то загудело. И я поняла, что это голос, кто-то что-то говорил. Девы, неужели, можно разговаривать с железным зверем? Я ощутила кольцо рук вокруг талии и поняла, что меня куда-то тащат, как куклу, которая чем-то не угодила капризному ребенку. Я тряхнула головой и снова открыла глаза. Силуэт кошки немного расплывался, словно я смотрела на нее через толщу воды. Но она уже стояла чуть дальше.