Кукла его высочества - Тень Эвелина

Он чуть оторвался от моего затылка и запечатлел на моих локонах легкий поцелуй. Потом прижался к ним щекой и продолжил свое в высшей степени увлекательное повествование:

— А лийр Термонт сделал шаг вперед и с поклоном подал мне чистый платок. Я тщательно вытер руки, все также в полной тишине, и бросил платок на тело лорда-канцлера. А потом повернулся к делегации Сетарра и непререкаемо потребовал продолжить наши переговоры, но уже на моих условиях. И знаешь, Анаис, — тихонечко фыркнул первый принц, — они мне поклонились и подчинились. Без единого слова протеста, Анаис. Так я вошел в политику… — Делаэрт снова расхмыкался, — и нашел в своей силе утешение, перестав бояться самого себя. Я понял, что собственной разрушительной способностью могу приносить благо, а не только вред. Но… — Первый принц прижал меня к себе крепче и закончил совсем глухо: — Это не отменяет того, что в девятнадцать лет я впервые намеренно убил человека. И… ничего особенного не почувствовал, Анаис.

Первый принц замолчал. Я едва дышала. Какая удача, что он сидит за моей спиной, а значит, не видит сейчас моего лица. А я… не вижу его. Боюсь, в противном случае моя выдержка дала бы сбой. Мейра! Какого авирра он вывалил на меня это откровение?! И, на минуточку, он сказал, что впервые убил… э-э… намеренно? Надо ли это понимать так, что до этого убивать у него получалось… случайно?!

Я чуть повернула голову, устремив взгляд на спасительное окно в поисках душевной поддержки, и в который раз обмерла. Мейра! Принц выправил на нем защиту! Мейра, Мейра, Мейра!!! Целехонькая, ровнехонькая, монументальнейшая из всех когда-либо виденных мною защит! Сплошная золотая плита без намека на какое-либо плетение, которое (чисто гипотетически!) мне можно было бы попытаться распутать!

Я с трудом подавила подступающую панику. Надо… собраться. И продемонстрировать принцу самообладание, понимание и, по возможности, дружелюбие, чтобы ему не пришло в голову запечатать меня в этой спальне навеки!

Я осторожно перевела дыхание.

— Ты молчишь? — спросил первый принц, и по задумчивости в его голосе я поняла, что пыльца аглации действует исправно: он не может меня прочесть. Молчу. Какое тонкое наблюдение! Хотелось бы, конечно, заорать, но здравый смысл и сла-а-абенькая такая надежда (которая при каждом взгляде на монолитные плиты на окнах рискует испариться) на удачный побег удерживают.

— Анаис! — Первый принц сжал мои плечи. Хорошо, что он перчатки не снимает. И не целует. И лицом не прижимается. И какого ответа он от меня ждет?!

— Душно, — сказала я. Немного невпопад, но я же кукла. К тому же это для принца такая реплика может быть неожиданной, но не для меня. Мне нужно постараться увеличить свои шансы. — И тихо. Очень, — добавила я. Он чуть отстранился и легонько потянул меня, чуть разворачивая к себе. Я покорно посмотрела на него через плечо. — А ведь весна в разгаре, — заметила я. — Здесь… красиво весной?

Делаэрт помолчал. Ну пусть думает что хочет. Что я сломалась от перегрузки или, наоборот, что у меня встроенный защитный механизм.

— Очень красиво, Анаис! Ты обязательно полюбишь Итерстан, — негромко ответил он.

Ну насчет последнего у меня были обоснованные сомнения, но прерывать его и горячо возражать я не стала. Момент не тот.

— В оранжерее выращивают кусты портианника, и, когда они начинают цвести, их высаживают в сад, прилетают ареннины — птицы-феи. У нас с ними договоренность. — Делаэрт улыбнулся уголком губ. — Ареннины поют так чудесно, что даже лийр Термонт выходит на балкон их послушать. — Он помолчал и, едва коснувшись пальцами в перчатке, заправил мне локон за ухо. — Я приказал высадить портианник под твоими окнами, Анаис, — сказал принц. — Может быть, уже этим утром ты сможешь услышать птиц-фей.

— Жаль, — тихо и печально молвила я.

— Почему? — не понял принц и чуть погладил меня по волосам.

— Все равно не смогу ни увидеть, ни услышать их! — Я развернулась к нему. — Ты же запретил открывать окно! Почему, кстати?

— Анаис! — Принц прищурил темные глазищи.

— Что? — невинно моргнула я, но взгляд все-таки отвела. Не настолько я умелая, чтобы врать сильному магу в лицо и при этом поддерживать нейтральными магический и эмпатический фоны.

Я поднялась, разомкнув кольцо его рук. Сделала это, впрочем, аккуратно и необидно, памятуя прошлый опыт. Подошла к ближайшему окну и подергала за узорчатую золоченую решетку.

— Хочу птиц-фей! — капризно заявила ему. — Зачем здесь вообще решетка, я не понимаю!

— Анаис, — произнес принц как бы с укором.

— Что? — воскликнула упрямо. — Я не понимаю!

Ну моя коронная фраза так и рвалась на волю. Я ведь и в самом деле не понимала, какого авирра делаю в этой золотой клетке?!

— Решетка нужна, чтобы защищать тебя, — сказал первый принц, подходя ко мне.

— От кого? — изогнула я бровь.

— В первую очередь от тебя самой! — Принц метнул на меня быстрый взгляд.

— Что? — удивилась я и озадаченно протянула: — Загадочно как-то. — Потом поджала губы и требовательно топнула ножкой. — Открывай окно, Дел! Хочу слышать птиц-фей! Если уж сам лийр Термонт ими пленился… — Я выразительно закатила глаза, и первый принц хмыкнул.

— Они, может, сегодня и не прилетят, — совсем по-детски предположил он.

— А если прилетят? И как раз сегодня?! — так же аргументировано возразила я и разыграла куклу. — Хочу! Хочу! Хочу!

Делаэрт расфыркался, взялся за решетку, легким движением руки отодвинул ее в сторону. Повернул ручку и приоткрыл створки окна. Я даже порадоваться этому факту (и своей маленькой победе) не удосужилась: смотрела зачарованно магическим зрением, как он золотой монолит, как пушинку, оттолкнул от себя и не заметил. Мейра! Я затосковала. Мейра, благослови мой скорейший побег! Потому что иначе я ко всем прочим неприятностям утрачу и веру в свои исключительные магические способности. И в то, что я лучшая. Не в Итерстане — точно! Как обидно.

— Открыл, — сообщил Делаэрт, не дождавшись от меня реакции.

— Что? — Я моргнула потерянно и усилием воли заставила себя не дуться на конкурента, сосредоточившись на выполнении задуманного. Хм… а вот очень мне интересно, почему принц так легко согласился отворить мне окошечко?

Я осторожно выглянула на свободу.

— Вокруг дворца защитное кольцо, — как бы между прочим заметил Делаэрт. — И в саду раскинута магисетка, сообщающая обо всех перемещениях в службу безопасности.

Мейра! И зачем он мне это говорит? Как бы так… предупреждает на всякий случай? Он что, думает, я по связанным простыням в сад спущусь?! Я едва не расхихикалась.

— А птицы-феи когда запоют? — осведомилась деловито, и первый принц дернул уголком губ.

— Обычно на рассвете, — сказал он, разглядывая меня с каким-то странным выражением лица. Умиленным, что ли?! Мейра! Ну да, я же куколка.

— Не проспать бы, — пробормотала я, и Делаэрт, не выдержав, расфыркался.

— Прийти разбудить тебя? — любезно спросил он, и я покосилась на него с подозрением.

— Вот уж не надо! — ответила искренне. — Магичасы заведу. Или служанку попрошу.

— Хорошо, — кивнул первый принц, не отрывая от меня взгляда. Помолчал и сказал мягко: — Спасибо.

Я вскинулась в изумлении. Хотела воскликнуть: «Что?», или: «Я не понимаю», или что-нибудь столь же умное, но Делаэрт быстро прижал к губам палец, призывая к молчанию. К своим губам прижал, не к моим, все же рука в перчатке, а он — воспитанный принц.

— Я боялся, что ты меня видеть не захочешь, — признался он глухо, и я в который раз поразилась его прямоте. — Представил, что ты шарахнешься в сторону, как другие, и… пожалел, что заговорщиков осталось так мало. — Он криво усмехнулся, глядя в упор черными, как бездна, глазищами, а я несколько нервно сглотнула. — Я тебя обожаю, Анаис Эдельмира, — негромко сказал Делаэрт, и я внезапно поняла, почему он открыл мне окно. Я сделала вид, что днем не случилось ничего особенного, а он сделал вид, что мне поверил. Ответный жест, так сказать.