Кукла его высочества - Тень Эвелина

Первый принц, чуть поклонившись, повернулся и тронул ладонью пространство.

— Как ты это делаешь? — против воли вырвался у меня восхищенный вздох, и он удивленно (и даже радостно) обернулся.

— Открываю порталы? — уточнил принц. — Так же, как и многое другое. Смотри. — Он быстро снял перчатку (я изо всех сил постаралась в эту минуту не вздрогнуть) и продемонстрировал мне свою голую ладонь. Мейра! Опять этот стриптиз по-итерстански! — Просто меняю реальность, разрушая материю. — Он медленно погрузил пальцы в воздух и… слегка отодвинул его в сторону, приоткрыв переход в свой кабинет. — С людьми… похоже, — негромко добавил первый принц. — Я изменяю их структуру. И это имеет печальные последствия.

— Меняешь структуру? — удивилась я и заметила с присущей мне непосредственностью: — А я думала, ты ядовитый.

— Что? — Он дернулся, отпуская портач, и тот схлопнулся. — Наверное… — Принц помолчал. — Можно так подумать. Но на самом деле это все же сильная концентрация энергии, преимущественно разрушительной по своей природе. Вибрации слишком высоки и интенсивны и потому плохо переносятся человеком. Более того, они для него губительны. — Делаэрт не спеша натянул перчатку. — Я могу преобразовывать любую материю, — сказал он, — любые предметы, независимо от материала. Вернее, как правило, разрушать их.

Первый принц усмехнулся:

— Но для их изменения мне нужны волевой импульс и усилие. А вот люди… люди более чувствительны и страдают от малейшего прикосновения. Это проявляется по-разному: в зависимости от индивидуальных особенностей, магического ресурса, продолжительности контакта и… моего настроения. Иногда это выглядит как ожог от огня, иногда — как след от выплеснутой кислоты, иногда — как попавший в организм сильнейший яд, иногда — и то, и другое, и третье… А иногда, — Делаэрт вдохнул и выдохнул, — иногда человеческая оболочка остается абсолютно не тронутой, целой и прекрасной, но сердце… перестает биться.

Он на минуту прервал рассказ, и я попыталась осмыслить все, чем он только что со мной доверительно поделился. Мейра! Он все эти случаи перечислил… Откуда сведения-то? Предполагается, что принц узнал о возможных реакциях на себя… э-э… опытным путем, да?! Я сглотнула и взволнованно смяла похолодевшими пальчиками ткань юбки. Нет, спрашивать не стану.

— Люди, особенно не маги, плохо меня переносят, — продолжал Делаэрт не то чтобы печально, скорее констатируя очевидный факт. — Иногда даже просто находясь рядом. Поэтому у нас во дворце высокий магический фон — для нейтрализации моего воздействия, а все члены королевской семьи и приближенные к ним носят дополнительные защитные амулеты. В каждом зале вокруг моего кресла очерчен круг, заступать за который не рекомендуется, особенно если я… — он поискал подходящее слово, — не спокоен.

— А… какой радиус воздействия? — квакнула я. Ну я же все-таки маг, и оттого, несмотря на легкий ужас, шевелящий мои красиво уложенные локоны, я не могла не расспросить подробнее о его выдающихся способностях и магических возможностях. Горло, правда, сдавило волнением и чем-то, позорно напоминающим испуг, потому вопрос прозвучал невнятно. Первый принц, однако, все отлично расслышал и заинтересованно поднял голову, явно удивленный и польщенный моим любопытством.

— Я специально не проверял, — признался Делаэрт. — Но мы условно взяли три метра.

Я задумалась.

— Я правильно поняла, ты нервничаешь, а люди на расстоянии грех метров от тебя умирают?! — дотошно уточнила и покачнулась. Мейра! Мне конец! Потому что между нами частенько не то что трех безопасных метров, даже пары сантиметров не оставалось!

— Почему же сразу «умирают»? — обиженно проговорил Делаэрт.

— То есть умирают, но не сразу?! — нервно хохотнула я.

Первый принц сделал шаг вперед, и мне понадобилось усилие, чтобы не отступить.

— Я редко нервничаю, — сказал Делаэрт, похоже, слегка задетый выбранным мною глаголом. Ну да, ну да, он же весь такой… значительный. — Разве что в ярость прихожу. Но гнев — это эмоция контролируемая. Если хочешь, можешь сказать, что я отравляю все вокруг своим дыханием. Это тоже в какой-то мере будет правдой. — Первый принц подумал и добавил: — В радиусе трех метров в среднем. — Мейра! Стало совсем грустно. И Делаэрт эту перемену уловил.

— Тебе не нужно бояться, Анаис, — мягко и уверенно сказал он.

Да? С чего бы это?! И почему, чем чаще мне твердят, что бояться нечего, тем больше я начинаю психовать?!

— Ты же… исключительная, — продолжил Делаэрт. — А прочие… я стараюсь не забывать о мерах безопасности. И на испуганные дерганья перестал обращать внимание. К всеобщей неприязни отношусь с пониманием. Проявляю великодушие. — Он помолчал. — В конце концов, Анаис, я же не чудовище, я просто… смертелен. — На последних словах его темные глаза сверкнули отчаянным весельем, приправленным щепоткой горечи.

Просто смертелен. Мейра! Я бы оценила его остроумие, если бы ножки предательски не подкашивались. Шел бы он уже в этот… свой портал. И зачем я его только остановила?!

— Анаис? — чуть прищурившись, позвал Родерик Делаэрт, и мне пришлось честно признаться:

— Мне надо все обдумать.

Сказала — и сама удивилась своей искренности. Я же вроде кукла? К чему такие порывы? И не выдала ли я себя опять?

— Хорошо, — негромко и задумчиво сказал Делаэрт, и в его взгляде промелькнуло… уважение. — Я понимаю. И… я тебя обожаю, Анаис Эдельмира. Я уже говорил?

Он неторопливо подошел ближе, зацепился взглядом за мои губы, и по мигом изменившимся лицу и всей энергетике я вдруг поняла, что есть реальная опасность, что первый принц сегодня из моей спальни не уйдет.

Мейра! Мейра! Мейра!

— Я искала тебя, чтобы узнать о судьбе мастера Рейса, — очень кстати вспомнила, чуть отступая.

Делаэрт тут же помрачнел.

— Я займусь этим вопросом лично, — пообещал он. — Отчета лийра Термонта недостаточно. В восемь вечера у меня заключительная встреча с министрами по ликвидации заговора против короны. После этого я сразу же отправлюсь в гостиницу, где останавливался мастер Рейс. Анаис, — ласково проговорил первый принц, протягивая руку к моему лицу. Увидел, что рука в перчатке, и остановился, но снимать не стал, а изменил направление и скользнул ладонью по моему плечу, словно невзначай зацепив рукав и слегка оттянув его вниз. Погладил оголившуюся кожу и тут же вернул платье на место. — Тебе не о чем волноваться.

Ну да, ну да. Интересное дело, эта фраза тоже не срабатывает. Вернее, срабатывает, но совсем наоборот. Как только меня просят не волноваться, я тут же начинаю особенно беспокоиться.

— Моя дорогая, — принц резко убрал руку и отошел, — приятного ужина и доброй ночи.

Он отвесил мне легкий светский полупоклон и, изящно распахнув портал, перешел в свой кабинет. Ну мне так подумалось, что в кабинет, я успела рассмотреть кусочек письменного стола.

Принц ушел, а я обессиленно рухнула в кресло. Нет, драпать, драпать и драпать! Сегодня же ночью! Я с большой любовью посмотрела на приоткрытое окно, через которое в спальню прокрадывался вместе с сумерками теплый весенний воздух Итерстана.

Ужин прошел тихо. Лийра Бри отослала остальных фрейлин и прислуживала мне лично и в одиночестве. Бросала на меня обеспокоенные взгляды, но расспрашивать не осмелилась. А я по большей части молчала. После ужина поблагодарила ее за заботу. Заверила, что сама виновата, что не послушалась мудрого совета и побежала к принцу. Продемонстрировала, как смогла, что полностью успокоилась и вообще о многом позабыла. Ну а что с меня взять? Я же кукла.

Лийра Бри подала мне сорочку (опять новую, остановив свой выбор на скромном, но, несомненно, комфортном и приятном для тела батистовом одеянии) и предупредила, что сторожить… хм… нести службу этой ночью будет тоже она. Я кивнула, приняв эту новость с некоторым удовлетворением: мне показалось, что не только маг Термонт пользуется поблажками у первого принца, но и старшая придворная дама. По крайней мере, он определенно высоко ценит ее опыт, придворные манеры и самообладание, а значит… Я тихонько вздохнула. Значит, у нее, как ни у кого другого, есть шанс получить прощение, когда обнаружится мой побег.