Северный волк (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна

Многие хотят этого на словах, но мало кто действительноготов к такому. Или к цене, которую придется заплатить, - она чуть склонила голову к правому плечу, внимательно меня разглядывая. - Эльфы понимали это всегда, поэтому приходили крайне редко и за другим. Люди, к счастью, об этом месте не знают.

Зачем приходили эльфы? - вглядываясь в лицо женщины,цеплялась за действительность. Клонило в сон, снова хотелось оказаться на поляне у дома. Там было хорошо и спокойно, там не было боли.

За советом, за предсказанием. За них цена не столь велика. Голову ни на мгновение не посетила мысль, что женщина могла говорить о деньгах, слишком уж она была похожа на Смерть.

Кто вы? - всматриваясь в ясные синие глаза, спросила я. - Здесь меня зовут Нэйга, - представилась она и лукаво улыбнулась. - О тебе я все знаю, так что не трудись рассказывать. Лучше вставай. Пора уже.

Я приподнялась на локте, отбросила одеяло, решительно опустила с высокой кровати ноги и села на краю. Голова кружилась, волной накатила слабость, усилилась боль в животе. Боль в животе…

Осознание захлестнуло ужасом. Прижав ладонью низ живота, подняла взгляд на госпожу Нэйгу.

Что с ребенком? - по щекам скользнули слезы. Я знала,какой услышу ответ.

Ее больше нет, - твердо глядя мне в глаза, сказала женщина.В голосе слышалось сочувствие. - Я могла спасти только одну жизнь. Пришлось выбирать.

Закусив палец, я старалась не рыдать в голос.

Память воскрешала ссоры с виконтом, его недоверие, гнев. Мою боязнь рассказать о беременности, нежелание привязывать нелюбящего. Словно наяву видела молнию, бьющую в меня из шара в руке мага. Молнию, едва не оборвавшую мою жизнь.

Я не могу утешить, не навредив, - ее теплая ладонь легламне на плечо. - А вам нужно поговорить.

Я отрицательно покачала головой. Слезы высохли, решимость вытеснила рыдания.

С инквизитором я ни о чем говорить не буду, - голоспрозвучал твердо и жестко. - Прошу, расскажите вы, что произошло.

Она вздохнула, убрала руку.

Хорошо. Расскажу, - женщина встала, жестом поманила засобой.

Я поднялась, на ногах держалась нетвердо, но показывать слабость не хотела и больше не просила о помощи. Госпожа Нэйга с научным интересом наблюдала, как я, с трудом передвигая ноги, выхожу вслед за ней из комнаты на кухню, хватаясь за высокую спинку кресла или опираясь рукой на комод. Попыток поддержать меня, даже когда от слабости я налетела на косяк и едва не упала, хозяйка не предпринимала. Остановившись в дверном проеме, я переводила дух, как завороженная глядя в открытое окно. Было видно озеро, вода в нем поражала небесной голубизной, казавшейся сказочной. Особенно в окружении высоких белых скал, обрамлявших озеро. Подойдя ближе к окну, вцепившись в подоконник, увидела на берегу огромные искрящие на солнце глыбы льда. На пригорке пестрым ковром цвели крокусы, а у самого дома благоухала сирень.

Как это возможно? - выдохнула я, коснувшись рукойбагряных листьев плюща, окаймлявшего окно.

Почему, собственно, нет? - чуть удивленно откликнуласьгоспожа Нэйга. - Ты еще в саду не была.

Я медленно, чтобы не упасть, повернулась к хозяйке. Она снимала пузатый чайник с печи. На большом, застеленном белой скатертью столе уже стояли чашки на блюдцах и нарезанный ломтиками фруктовый хлеб.

Присаживайся, - она кивком указала на один из стульев срезной спинкой.

Я послушно прошла мимо буфета из светлой древесины, за стеклянными дверцами которого стояла дорогая посуда из тонкого фарфора. Хозяйка, покачав головой, отодвинула мне стул. Я поблагодарила и, тяжело опираясь на обе руки, со стоном села. Живот болел, но лечиться не торопилась. Эта боль не позволяла поддаться усталости, не давала забыть и отказаться от задумки.

Не знаю, кто из вас упрямей, - госпожа Нэйга усмехнулась. -Но с вами не скучно, это точно.

После этих слов возникло крайне неприятное чувство. Показалось, что за мной очень давно и довольно пристально наблюдали. Не зря ведь она сказала, что я о себе могу ничего и не рассказывать.

Чай пах розами и медом. Первое время я просто наслаждалась вкусом напитка, ароматом и ощущением жизни. Госпожа Нэйга сидела в торце и поглядывала на меня поверх чашки, за которой прятала губы. На руках она не носила украшений. Ни браслетов, ни колец. Мне это напомнило о лицемерном подарке инквизитора - от эльфийского кольца захотелось избавиться. Но сил снять его пока не было. Еле заставляла себя сидеть ровно, не наваливаясь на стол хвататься за живот только одной рукой.

Госпожа Нэйга, расскажите мне о случившемся,пожалуйста, - попросила я, решительно отказавшись от предложения хозяйки налить еще чаю.

Она вздохнула, поставила тонкую чашку на блюдце, провела по его краешку пальцами. Словно раздумывала, как и что сказать.

Сегодня ночью Эдвин Миньер привез тебя на волчьейупряжке, - взгляд синих глаз был спокойным, голос - деловым, мимика - скупой. Понять отношение женщины к произошедшему не получалось. - Он умолял помочь. Хотел во что бы то ни стало спасти тебя от родового заклятия.

Вспомнилось северное сияние в виде волка и ощущение, что полностью нахожусь в его власти.

Эдвин сказал, ты под заклятием уже сутки, - так же сухопродолжала рассказчица. - Жизни в тебе теплилось мало. Сил еще меньше. Большую часть забирал ребенок. Как я уже сказала, спасти я могла только одну жизнь. И я выбрала твою. - Ясно, - кивнула я. Не сдержалась, прихватила рукой больной живот. - Спасибо. Я очень признательна вам.

Она легко улыбнулась и промолчала.

Где инквизитор? - я постаралась придать голосу твердость. Хозяйка склонила голову набок, пытливо посмотрела на меня.

Спит в комнате наверху. Хочешь к нему подняться? - Нет, - поспешно и резко ответила я, для убедительности покачав головой.

Он не знал о беременности, - подчеркнула госпожа Нэйга. Вее голосе послышалось неодобрение.

Не знал, - подтвердила я.

Вышло очень зло, едко, но меня это не волновало. Сердце разрывалось, в глазах щипало, из-за кома слез дышала с трудом.

Серпинар был прав. Эдвин Миньер, артефактор Ордена, предал меня не только в мелочах. Он предал меня во всем, разрушил, уничтожил то, что между нами было. Тогда я пожалела, что не умерла там, у источника.

Он не знал о ребенке. Считаете, в другом случае он быпередумал меня убивать? Не воспользовался бы родовым заклятием? Пощадил бы меня? Пожалел бы дочь? - я бросала вопросы, давно сорвалась на крик. - Я нужна была ему только до конца ритуала, только до уничтожения карты! Потом стала обузой! Ребенок - вторая помеха. Я открою вам великую тайну!

Инквизиторы быстро избавляются от ненужных людей!

Я разрыдалась, обеими руками прижимая болящий живот. Согнувшись, почти касалась лбом стола и не скрывала больше ни боли, ни слез. Меня трясло от пережитого, от плача, от безысходности, от гнева. Я была безумно зла на проклятого небесами Миньера.

Постепенно успокоилась, истерика сошла на нет. Я сожалела о ней, потому что отдала слезам последние силы. А они были еще нужны. Оставаться в одном доме с инквизитором не собиралась.

Он в любом случае использовал бы родовую магию, - тихо ибесстрастно произнесла хозяйка. - Это был единственный шанс выжить. Его резерв, как и твой, был совершенно пуст. Родовое заклятие Волка не требует вообще никаких магических сил.

Это последнее оружие, когда все остальное исчерпано.

Я не рискнула возразить. Слишком твердым был взгляд яркосиних глаз, слишком уверенной в своей правоте была собеседница.

Вам нужно поговорить, - значительно мягче добавила она.

Теперь хозяйка не убеждала, она уговаривала.

Я отрицательно покачала головой.

Бесполезно. Мы разговаривали достаточное число раз. Нотеперь все кончено.

Голос отразил лишь толику затопившей меня обреченности, но слова казались пугающе мертвыми и бессильными. Как и блеск эльфийского кольца, которое я сняла и положила на стол. Как и матовые отсветы каплевидных опалов скрывающего дар амулета, лежащего там же.