Северный волк (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна

Я благодарю вас за помощь, госпожа Нэйга. За приют. Но яхочу уйти.

Бесцветные фразы, тихий, но удивительно твердый голос, намерение и решимость, поразившие хозяйку.

Куда? - заглядывая мне в лицо, она недоуменно хмурилась. - Иногда важней вопрос “Откуда?”, - бесстрастно поправила я. - Отсюда. От него. Подальше.

Почему? - вопрос не был праздным, и ответ требовалсяразвернутый. Я чувствовала, что без него хозяйка не могла принять решение.

Давно нужно было, - вздохнула я. - Но все откладывала.Верила, что мы выдержим. Надеялась починить. Теперь поняла, что никаких “мы” не было. А после заклятия Волка исправлять нечего.

Это лечится беседой, откровенностью, - резонно возразилаона.

В других случаях - возможно. В этом - нет, - мой голосзвучал сухо, будто мы говорили о документах, а не о жизнях. Хотя мое самообладание уже дало трещину. Руки дрожали, и я спрятала их на коленях. - Он меня не любит. Он мне не доверяет. Да, он раскаялся в содеянном. Поэтому привез меня сюда. Но на самом деле я для него ничего не значу. Я ему не дорога нисколько. Будь иначе, родовое заклятие не ударило бы меня.

Поговори с ним!

В третий раз совет прозвучал, как приказ. Но я ему подчиняться не собиралась.

Нет смысла, - ответ прозвучал твердо и зло. - Я слишкомслаба даже для того, чтобы влепить ему пощечину.

Упрямство хорошо, если не себе во вред, - госпожа Нэйгасклонилась ко мне, заглянула в глаза.

Это не упрямство. Это здравый смысл и опыт близкогообщения с ним. Больше всего на свете я хотела бы забыть этого человека! - выпалила я.

Госпожа Нэйга отстранилась, задумалась. Молчание длилось бесконечно. Наконец, она привстала, сняла с чайника вязаную бабу. Безмолвно предложила мне чая, но я отрицательно покачала головой. Хозяйка наполнила свою чашку и медленно, не торопясь пила, рассматривая лежащие на столе украшения. Чем дольше она размышляла, тем отчетливей я понимала, что без ее разрешения с острова не уйти. А без ее помощи не только не выйду из дома, а даже не доползу до постели. Решительность, напористость уходили, уступая место слабости. Она накатывала волнами. Клонило в сон. Хоть боль внизу живота отступала, и поясницу ломило меньше.

Хорошо, - наконец, ответила хозяйка. - Я помогу.

Она встала, подошла к печи, потянулась к висящему на стене половнику. Открыв крышку кастрюли, помешала наваристый суп. Он восхитительно пах крепким бульоном и овощами.

Через минуту передо мной стояла полная тарелка.

Поешь вначале, - устало посоветовала госпожа Нэйга. - Напустой желудок, чудом выжив после смертельного заклятия, не сбегают.

Суп был чудесный. Сытость и тепло окончательно меня сморили. Кажется, заснула еще по дороге к кровати.

Проспала до вечера и чувствовала себя удивительно хорошо. Чуть побаливал живот, немного тянуло поясницу, резерв восстановился больше, чем наполовину. Здоровый аппетит и жажда деятельности. Мое желание поскорей уйти из этого дома, выбросить из своей жизни инквизитора никуда не делось.

Госпожа Нэйга сидела в кресле у камина и читала. Книга была большой, старой, на черном переплете тускло поблескивали истершимся золотом руны. Такие же появлялись на эльфийском камне, такие же я видела во время ритуала с полным единением даров.

Заметив, что я проснулась, хозяйка жестом предложила мне соседнее кресло. Она казалась хмурой, недовольной. А книга, судя по тому, как госпожа Нэйга обращалась к оглавлению, была справочником.

Что вы ищете? - осторожно спросила я.

Оправдание своему решению, - бросила она. - И твоейглупости.

Я сочла разумным промолчать.

Тишину нарушало только потрескивание дров в камине и громкое тиканье часов на кухне. С моего места был виден циферблат. Посчитав прошедшее с чаепития время, обнаружила, что проспала всего шесть часов. А резерв восстановился вполне порядочно. Это очень удивляло.

Вспомнила, как болела больше недели после того, как Эдвин создавал мной артефакты. После неоднократного вычерпывания магии, после сложнейшего ритуала, затяжного боя и заклятия Волка я боялась, что придется накапливать силы не меньше десяти дней. Что это задержит меня, вынудит разговаривать с инквизитором, терпеть его общество. Но чувствовала себя вполне готовой к путешествию.

Через четверть часа госпожа Нэйга раздраженно захлопнула книгу, отложила на невысокий столик. Сплетя пальцы на уровне лица, хозяйка задумчиво смотрела поверх них на огонь. В комнату сквозь окно заползали сумерки, тени у стен стали гуще.

Ты не хочешь подождать, пока он проснется? Чтобыпоговорить с ним. Обо всем, что случилось? - спросила госпожа Нэйга.

Нет, не хочу, - спокойно ответила я.

Она досадливо поморщилась, отвернулась от меня, снова сосредоточилась на пламени.

Мне давно пора научиться проигрывать, - пробормоталахозяйка и значительно бодрей добавила: - Что ж, я предлагала даже четырежды. Моя совесть чиста.

Она снова посмотрела на меня. На лице не осталось и тени раздражения, взгляд был спокойным, даже ласковым. Госпожа Нэйга признала за мной право распоряжаться собственной жизнью по своему разумению. Хоть и считала мое решение неверным.

Пойдем, накормлю тебя.

Она поднялась, щелчком пальцев зажгла светильники на кухне и в комнате. Повинуясь ее воле, огонь в печи разгорелся сильней. Запеченное с луком и сырным соусом мясо было пряным и сочным, картофельное пюре - нежным. Чашка бульона, кусок серого хлеба с хрустящей корочкой… Пусть и не самая изысканная еда, но после нескольких дней в топях и вересковых пустошах она казалась восхитительной. Первое время меня занимал только ужин. Госпожа Нэйга вновь сидела в торце и пила чай.

Я подумала, как помочь, - начала она, налив мне чая ипридвинув тарелку с фруктовым хлебом. - Часть сделаем сейчас, часть завтра утром.

Я бы не хотела встречаться с инквизитором, - твердонапомнила я.

Не встретишься, - она покачала головой. - Он проснетсязавтра в четыре пополудни и через два часа после того, как ты уйдешь. У тебя достанет времени на все.

Я вздохнула с облегчением. Спрашивать, почему собеседница так уверена, не стала. В душе зародилась тревога.

Он проспит больше суток? - уточнила, мысленно ругая себяза переживания о едва не убившем меня инквизиторе. - Ты просто не представляешь, что он сделал, лишь бы привезти тебя сюда живой, - укорила госпожа Нэйга. - А я не могу рассказать, не нарушив слово. Но ты можешь остаться, подождать, когда он очнется, - она сделала ударение на том, что состояние виконта было плохим и не называлось сном, - и спросить его сама.

Вы предлагаете мне поговорить с ним уже пятый раз, -ответ прозвучал жестко и неприязненно. Я начинала злиться на себя за слабость, за сочувствие к инквизитору. Даже после предательства, после пронзившей меня молнии, после смерти нерожденной дочери.

Это так, - спокойно ответила хозяйка, не отводя взгляданеестественно синих глаз. - Если придется к слову, напомню о такой возможности и шестой раз.

Потому что не любите проигрывать, - ожесточеннонапомнила я.

Она недоуменно вскинула бровь, словно не поняла, как я пришла к такому выводу. В усмешке явственно ощущалось легкое разочарование.

А кто любит? - в мелодичном голосе появилась хрипотца,выдавая усталость хозяйки.

Это показалось удивительным. Поймала себя на мысли, что воспринимала госпожу Нэйгу молодой и полной сил. Теперь она казалась не просто старой, а древней. Настолько древней, будто видела рождение мира.

Я связана словом и играю честно. В этом суть, - продолжалаона. - Поэтому помогу тебе.

А какова цена помощи? - вдруг вспомнились слова о том,что далеко не все просители оказывались готовы заплатить.

Ты ее уже заплатила, - заверила собеседница.

Я невольно скользнула рукой на все еще тянущий живот.

Заметив движение, хозяйка кивнула:

Да, этим. И этим, - она посмотрела на мое правое плечо. Наее взгляд отозвался болью старый шрам от инквизиторских допросов.