Невеста проклятого волка (СИ) - Сапункова Наталья

— Мне не нужно… золото Саверинов, — не без труда выдохнула Катя.

— Кому это важно теперь? Придется взять. Но тебе тоже свяжут лапы, девочка. Даже не сомневайся. Поплачешь и привыкнешь. Ремни жёсткие… у них… Тебе тоже прикажут. Я могла бы сейчас быть с дочерью, а вы… Мне нет дела до вас…

За спиной Кати что-то прорычал кастелян. Она махнула рукой, прося не мешать. Нагнулась к раненой.

— Он — это кто? Назови!

— То, что тебе нужно, спроси у степняков, — Орна снова заговорила тише, захрипела, и продолжала пронзительно, как будто с каким-то торжеством смотреть на Катю. — проклятье снялось бы. Лидана бы смогла. Раньше. Теперь поздно…

— Эй, что ты сказала? — Катя схватила её за плечи. — Что ты знаешь? Как снять проклятье? Как?!

— Даже если птичкой слетаешь к Годанам… — Орна закашлялась, на губах появилась кровь, — поздно, поздно. Все получат по заслугам. И я, и он, и ты… девчонка… Я могла бы жить, я не хотела… Мне нет дела до вас…

— Айт Мортаг, сделайте что-нибудь! — Катя в ужасе повернулась к лекарю. — Помогите ей не дайте… Она знает…

Взгляд экономки остановился и стал пустым, безучастным, стеклянным.

— Да-да, вытяни её, Мортаг, — волновался и кастелян, — до магического допроса хотя бы.

— Всё уже, — Мортаг так и остался спокойно стоять. — Смотрите сами. Она под клятвами. Умирала бы медленно, а лишь заговорила — и её убили быстро.

— Кто убил?..

— Нарушенные магические клятвы, айя. Наказание. Я бессилен.

— Да, айя Катерина. Это всё, — айт Эргер обнял Катю за плечи и отвел в сторону, прижал к себе и стал гладить по голове, как маленькую.

Её трясло, даже зубы застучали. Но она не плакала, нет. А вот завыть хотелось.

— Всё будет хорошо, моя айя, всё будет хорошо, — приговаривал кастелян.

Хотя что же тут может быть хорошего…

— Она знала, да?! Она ведь знала! А кто ещё может знать? Почему это скрыли?!

— Ей не позволили просто знать, запечатали клятвами, — сказал Мортаг. — Вы сами видели. И что она знала? Не пытайтесь угадать виновного, никого не обвиняйте голословно, айя. Здесь это не проходит безнаказанно.

Подумав немного, он добавил:

— Я бы не верил всему, что она сказала. Не терзайте себя. Возможно, вместо неё говорила досада. Ей хотелось уязвить вас. Мне кажется, она с первого дня… гм… Женщины иногда так делают. Даже волчицы.

— Даже?.. — Катя повернулась к нему.

— О, что иногда творят человеческие женщины! Простите, айя. Но к вам я отношусь исключительно как в волчице.

— Спасибо, — Катя усмехнулась. — Если верить её словам, то в семье его невесты знают секрет проклятья?

— Княгиня Лидана много лет занималась этим. И с Годанами виделась много раз. И она не стояла за ценой. Она вытряхнула из них всё, что можно, поверьте. Да и зачем бы им что-то скрывать?

— Из-за оскорбления? Из-за обиды?

— Из-за обиды? Разве что на дочь. Из-за её поступка семья не получила огромное отступное. А так можно что-то выторговать, в крайнем случае.

И впрямь, Юлана об этом упоминала…

— То есть, несмотря на то наплевательское отношение Данира к семейным деньгам, в тот раз Саверины не потратились? Да? Годанам не заплатили?

— После того, что случилось? После проклятья? Какое отступное?! Мгновенье, айя… — он накрыл салфеткой распахнутые глаза покойной, закрывая её веки. — Как прикажете предать её огню? В лесу за рекой? Или без огня? Окажете ли вы ей честь?..

— Вы у меня спрашиваете?!

— Вы хозяйка.

— Я посоветуюсь с Даниром, — нашла она спасительный ответ. — Пожалуйста, ещё только один вопрос! А сомнений в том, что девушка умерла по своей воле, ни у кого не возникало?

Лекарь с кастеляном переглянулись.

— Не было оснований, — отрезал Мортаг. — Вам кто-то рассказал?..

— Оснований не было, а желание, конечно, было, — негромко заметил кастелян. — Кому же нравится упускать выгоду? Потом Годаны попытались кричать об этом. Но доказательств не было никаких. Потребовать суда Матери они, конечно, не решились.

— Суда вроде того, который с мечом и чашей?

Мортаг кивнул.

— Королевского суда они просили. Он отклонил иск. А магический суд… Им, кстати, король предлагал. За несправедливое обвинение такой суд карает обвинителя. Они отказались. Значит, не были уверены. Айя, простите, но Данир страдает каждую лишнюю минуту без вас.

— Спасибо за ответы, айт Мортаг. И за напоминание, — она кивнула и уже шагнула к выходу, но вдруг снова стремительно повернулась к лекарю.

— А кому тогда деньги были нужны как воздух?

Лекарь с кастеляном опять переглянулись.

— Айя Орна сказала, что деньги были нужны как воздух. Они именно тогда были для чего-то особенного нужны, или просто нужны, потому что деньги?

— Возможно, это сугубо семейные дела Саверинов, десятилетней давности, — развел руками кастелян. — Или такие дела, что мужчинам не интересны? Лично мне на ум ничего не приходит, моя айя…

Дверь в спальню была приоткрыта, оттуда доносились голоса — Данир и Виктор ругались. Катя облегчённо вздохнула — значит, Данир ранен не сильно, да и без неё не так уж страдает.

— Мужчинам иногда следует поговорить, айя, — пояснил кастелян, который на этот раз самолично привёл её на этаж Саверинов, — доброй ночи, — он чему-то улыбнулся и удалился.

И что же, ей теперь ждать под дверью, пока мужчины наговорятся? Или наоборот, зайти и помешать? Они ещё не виделись, Виктор и её Данир. Она прислушалась.

— Ты почему ведешь себя как идиот? — негодовал Виктор. — Зачем было самому вести отряд, если знаешь, что лечить тебя такая проблема? Чтобы все волки в отряде думали не о том, как драться, а о том, как защищать тебя? Зато поиграл в героя?

— Надо было! Меня ещё младший брат не поучал! — рычал Данир.

— Я давно не младший брат! Я последние десять лет жил, а ты — нет!

— И ты будешь меня в этом упрекать?!

— Я не упрекаю, а прошу думать головой! А то угодил бы на костёр вот прямо теперь. Может, оно и к лучшему? Ей будет проще. Меньше времени с тобой — меньше привязка. О чем ты думал, когда приводил её? Ты думал, как ей будет?! Если у вас и правда истинность. Ты думал лишь о себе. А не о том, что ей жить не захочется без тебя, все покажутся твоей бледной тенью! Вот и припёрся бы сюда геройствовать один, а её оставил бы в покое там!

— С ней всё будет в порядке, — голос Данира вдруг стал глухим. — Я позабочусь. Есть аромагия…

— Точно идиот. Если рассчитывал на аромагию, зачем ставил на неё такую защиту? Бесполезна теперь аромагия!

— Я это решу! — после паузы ответил Данир. — А ты прекращай беспокоиться о том, что тебя не касается!

— А меня касается. Я её заберу. И ребенок тоже будет мой. И только попробуй зубами клацнуть насчет того, что тебе это не нравится!

— Мне это не нравится!! Но я рад, что ты это сделаешь. Но только попробуй сказать мне об этом ещё раз, и подойти к ней ещё раз!

— Да я её потанцевать сейчас позову! Или не разрешишь мне немножко тут у тебя прибраться?

Ну вот как это назвать? Это бред? Дурдом на прогулке?!

Она распахнула дверь и вошла…

Она распахнула дверь и вошла. Мужчины замолчали. Взгляд Данира сразу упёрся в неё, прикипел, и в Катю как плеснуло его облегчением, его радостью.

— Ты. Наконец-то. Иди сюда, — он протянул руку.

Одну руку, а другая была перетянула бинтами. И грудь тоже была перевязана.

— Не ссорьтесь, а? — попросила она, подходя.

Виктор смотрел невозмутимо.

— Да мы не ссоримся, тебе показалось, Кать. Разговариваем просто. Ладно, оставлю вас пока. Кайнир, пойдём. Поделюсь…

Кайнир был тут же, сидел в стороне в кресле и как будто дремал, уставший и бледный. Он встрепенулся и встал, и только теперь заметил Катю.

— О, айя. Вернулись.

— Кайнир, спасибо, — сказала она от души.

Как-то сразу стало понятно, отчего он устал, и чем собрался делиться Виктор. Кайнир постоянно лечит Данира и теперь израсходовал свой ресурс, а у Виктора есть некоторый запас магической силы. Хоть он и называет себя слабым магом. Если не залечить Даниру раны, следующий оборот разбередит их, ухудшит состояние, если не убьёт. И так до тех пор, пока не удастся справиться окончательно.