У Агния попросту не было выбора. В день казни пришлось отправиться с Русланой на дворцовую площадь. Не сделай он этого, девушка пошла бы сама. Они вышли заранее, но всё равно оказались где-то посередине толпы.
Сожжение в срубе само по себе не очень зрелищно, а потому, обычно, собирает не много зрителей, но сегодня был особый случай. Народ караулил с ночи. Пара горожан рядом с Русланой обсуждала, как организовывалось место, какие ценные брёвна приволокли с северных лесов, как не жалели строители пакли и смолы. Все эти разговоры приводили девушку в смятение. Происходящее вокруг постепенно становилось реальным.
Для выступления жрецов Храма Правосудия возвели высокий помост. Рядом соорудили помост пониже, на котором стоял жрец Храма Всех Богов. На вытянутой руке он держал факел с жертвенным огнём кроваво-красного цвета.
Вывели заключённого.
Главный судья стал зачитывать приговор.
Руслана подпрыгивала, но ничего не получалось разглядеть. Реакция толпы была неоднородна. Кто-то выкрикивал проклятия, с другого конца просили милости. Агний приподнял девушку за ноги, так что её голова возвысилась над народной массой.
Алоис стоял на земле в простом крестьянском костюме, за спиной его были два больших стражника с топорами наперевес. Он поглядывал то на свои ноги в лаптях, то на бревенчатый короб. С его лицом было что-то не так. У девушки промелькнула мысль, что это кто-то другой выдаёт себя за Алоиса.
— Я ничего не вижу, слишком далеко, — бросила она Агнию.
Солдат попытался пройти вперёд, но люди стояли слишком плотно. Молодая горожанка, сидевшая на плечах мужчины в метре от Русланы, протянула той зрительную трубу. Девушка вгляделась в увеличительные стёклышки, ища подтверждения своей догадке.
Он стоял покосившись, дышал тяжело. Вся левая половина лица припухла от свежих побоев. Нос немного перекошен в сторону и тоже припух. Под глазами тёмно-синие разводы. Это точно был Ал.
Судья замолчал и махнул рукой. Стражники толкнули преступника в сторону сруба. Алоис еле доковылял на своих двоих. Одна нога не сгибалась совсем. Страж помог ему зайти внутрь и завалил тугую дверь.
Руслана передала трубу обратно, из-за мутной пелены слёз она всё равно ничего больше не видела.
Жертвенный огонь коснулся дерева и сразу же обнял строение пышным красным пионом. Треск поленьев. Жар. Народ затрепетал. Слова о милости взлетали чаще, но в них уже не было никакого смысла.
Алоис не кричал. Как и тогда, в лесу, когда на него набросились солдаты Златояра.
«Закрой глаза, дорогая».
Его голос.
Спокойный и нежный. Как настоящий.
Воспоминание. Только на этот раз она его послушалась и плотно сжала веки.
Это происходит на самом деле. С ней. С ним.
А ведь она даже не успела попрощаться.
Агний отвёл девушку опять к своим родителям. Она молчала. Прозрачные капельки бесшумно стекали по щекам и всё никак не заканчивались. Она легла и укрылась одеялом с головой. В темноте было проще слышать его голос.
«Ты умничка».
В тот раз, когда он учил её защищаться.
«Я люблю тебя, Руслана».
Вечер их свадьбы.
«Ты меня когда-нибудь убьёшь».
54 После
Жертвенный огонь съедает быстро, но горит намного дольше обычного. Он оставляет после себя лишь пепел, и тот, говорят, способен утащить в пекло любого, кто до него дотронется голыми руками.
Последние зеваки разбрелись по своим делам. Пламя успокоилось, но центр дворцовой площади ещё отпугивал своим жаром случайных прохожих. Ночью к месту казни подошли пятеро мужчин в длинных чёрных мантиях. Лица их были скрыты широкими капюшонами. Один из них возвышался над остальными больше, чем на голову.
Лысый мужчина в высоких кожаных перчатках, достал из-за пояса ручную лопату и стал разгребать гору горячего пепла. Железо стукнуло о приплавленный камень. Он отодвинул плиту в сторону, открыв вход в неглубокий колодец. Чёрные крупицы осыпались на голову человека, сидящего внизу. В земляной стене было наскоро проведено несколько воздухоотводов, позволивших осуждённому прождать достаточно долго.
Алоиса достали на поверхность и сразу же накинули на его плечи чёрный плащ.
Он узнал о люке в земле от охранника, протолкнувшего его в сруб перед самым поджогом. Страж без объяснений указал на пол перед тем, как закрыть дверь. Ал убрал в сторону солому и наткнулся на тёмно-серую твёрдую поверхность с выемкой для хвата сбоку. В земляной яме стало невыносимо жарко, когда жертвенный огонь стал поглощать брёвна. Камень раскалился до красна, но он лишь поглощал тепло, не выделяя его. Основной жар исходил от стен. Алоис прижимался ко дну ямы, к самой нижней трубке, ведущей на поверхность. Так он мог дышать. Когда строение было полностью съедено огнём, Ал оказался в полной тишине и темноте. Он не понимал, зачем кому-то менять его казнь огнём на похороны заживо.
Свет от летних звёзд показался ему ярким, почти ослепляющим. Люди в мантиях опустили капюшоны, чтобы он сразу понял, с кем имеет дело.
Трое впереди, включая мужчину в кожаных перчатках, что помог ему выбраться, имели бритые налысо головы и подведённые глаза. Служители храма Рарога.
За ними громила — колдун с Великого Болота.
Человек по правую руку от нечисти снял капюшон последним. Елисей.
— Ваше Высочество, — с поклоном обратился к Алоису жрец бога-сокола.
