Прикосновение смерти (ЛП) - Мартин Т. Л.

Две строчки.

Семь слов.

Мне так жаль.

Я никогда не сдамся.

Рука поднимается к груди, когда я перечитываю нацарапанные буквы, а затем бросаю взгляд на свежие бумаги, разбросанные вокруг. Он лгал мне. Он никогда не прекращал попыток. Никогда не терял веры. До самой смерти он боролся за то, чтобы спасти Энцо.

Я осторожно кладу записку на стол, пальцы снова дрожат от осознания, просачивающегося в мои кости. Мое сердце. Мою душу.

Нет, он никогда не сдавался.

И я никогда не буду.

Нож навис над животом Томми, готовый вот-вот нанести свой удар. Не сегодня, сукин сын. Руки все еще привязаны к стулу, я наклоняюсь вперед и кручусь на месте, а затем делаю выпад назад, пока не ощущаю мощный удар. Монстр ревет, когда одна из ножек стула вонзается в него, и я в бешенстве оглядываюсь на Томми. Я не знаю, сколько времени я могу выиграть для него.

— Беги! Забери с собой этот чертов стул, мне все равно. Просто БЕГИ!

Ореховые глаза Томми расширились, но после паузы, вызванной шоком, он, подражая мне, наклоняется вперед, пока стул, привязанный к его рукам, не отрывается от земли. Он ковыляет к входной двери, так быстро, как только позволяют ему ноги, но я не успеваю заметить, как он добирается до нее, как меня дергает назад, и я падаю на землю. Я вскрикиваю от того, что мое плечо вывернуто, а вес стула давит на кости.

Монстр смотрит на меня, а затем направляется к выходу. К Томми.

Я снова делаю выпад, на этот раз сбивая его с ног силой удара головой о его спину, и мы оба падаем. Что-то еще щелкает, но боль настолько захватила мое тело, что я не могу определить, откуда на этот раз доносится звук. Мои руки снова принялись за работу, натягивая веревку.

Рядом со мной раздается хрюканье. Я поворачиваюсь и вижу, как монстр поднимается на ноги.

— Так вот как ты хочешь это сделать? Ты действительно думаешь, что сможешь сразиться со мной и победить?

Я все еще лежу боком на полу, конечности неловко извиваются вокруг стула. Во рту, на зубах, ощущается привкус металла, и я выплевываю полный рот крови. Затем я поднимаю подбородок, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.

— В любой день, папаша. В любой, блядь, день.

Его лицо искажается, становясь свекольно-красным.

Он нападает.

Ноги, обутые в сапоги, встречаются с моей грудной клеткой, высасывая воздух из легких. Мои руки замирают от волны боли, но вскоре они снова в деле. Веревка становится все слабее и слабее, подпитывая меня огнем, который мне нужен, чтобы свалить его. Как раз в тот момент, когда наносится второй удар, я чувствую его. Веревка падает на пол. Я свободен.

В следующий раз ботинок оказывается в моей хватке, и я поворачиваюсь. Он падает на землю, вскрикнув. Ему требуется секунда, чтобы поднять на меня взгляд, но когда он это делает, его глаза падают на мои освобожденные руки. Затем они расширяются, и он откидывается назад на локтях, когда я приподнимаюсь. Боль лижет мои ребра, запястья, рот, плечо. Везде. Я не вздрагиваю. Я давно научился отгораживаться от боли. Мои глаза сужаются от отвращения, когда он трусит передо мной, его выражение лица — безмолвная мольба о пощаде.

— Я думал, ты хочешь драки.

Не успел он ответить, как скрип двери заставил меня передернуть плечами.

Томми стоит в дверном проеме.

С нашим соседом.

На кратчайшую секунду мои глаза зажмуриваются. Зачем тебе понадобилось возвращаться за мной, Томми? Чертов упрямый идиот.

Пальцы обхватывают мою лодыжку, и я падаю на пол. Тошнота накатывает на меня, когда удар приходится на плечо. Я слышу крик, но он не мой. Томми бежит, размахивая кулаками. Он намного меньше меня, но тоже долговязый, и монстр это знает. Он наносит один сильный удар прямо в челюсть Томми, и мальчик с грохотом падает рядом со мной.

Меня пронзает рык. Как только я начинаю подниматься, мой взгляд упирается прямо в дуло револьвера.

Комната замирает, тишина опускается на нас, как смертный приговор, о котором мы все знаем. Я не знал, что в этом доме есть оружие. Глаза монстра дикие, маниакальные. И испуганные. Его пальцы дрожат, заставляя ствол трястись.

— Или ты, или я, мальчик. Ты или я.

Я слышу щелчок. Последний гвоздь в мой гроб. Но пуля так и не прилетает. Потому что позади него раздается сильный удар. Его глаза закатываются, и он падает передо мной.

Миссис Маллиган стоит над нами троими с чугунной сковородой в крепкой руке. Ее лицо как всегда стоическое, глаза полны решимости, когда она смотрит на него сверху вниз, но ее грудь вздымается. Медленно, когда он замирает, не двигаясь, она опускает инструмент. Переводит взгляд на меня и Томми. И мне каким-то образом удается снова вздохнуть. Немного расслабиться.

Я не знаю, как ей это удается, когда за ней пристально следит шеф Маллиган, и не знаю, почему она рискует. Но эта женщина всегда выручает нас.

— Спасибо, — шепчу я, обхватив одной рукой свои ушибленные ребра.

Она не говорит пожалуйста. Она не позволяет нам увидеть блеск страха в ее глазах из-за того, что мы только что пережили. Она кивает, поворачивается к Томми и опускается перед ним. Она кладет руку ему под подбородок и наклоняет голову, осматривая его челюсть. Повернувшись ко мне, она выглядит удовлетворенной, ее глаза блуждают по моим ранам.

— С вами все будет в порядке. Но нам нужно убираться отсюда. Сейчас.

— Пока нет. Я качаю головой. — Тебе нужно уйти, да. Но мы никогда не сможем убежать от него. — Мы знаем это, потому что пытались. Она знает это, потому что именно ей приходилось очищать наши раны всякий раз, когда он нас ловил. А он всегда ловит нас.

В следующий раз он пойдет на убийство. В следующий раз он пойдет на Томми один. В следующий раз… ну, следующего раза не будет.

Когда я поворачиваюсь к Томми, его глаза сужаются. В них снова вспыхивает огонь, и я понимаю, что его мысли находятся рядом с моими, когда мы переключаем внимание на бессознательный комок рядом с нами. Я чувствую очертания спичечного коробка в заднем кармане, красное пламя пляшет в моих глазах.

— Перед отъездом нам нужно сделать еще одну вещь.

ГЛАВА 50

В жизни каждого человека наступает момент, когда на вас обрушивается шквал бесспорной ясности. Иногда это касается выбора профессии. Или любви. Может быть, вы наконец-то нашли нужную специальность. Правильный дом. Время уйти или время остаться и бороться за то, чего вы хотите. Шанс совершить ошибку, которая, как вы знаете, будет стоить того, или выбор остаться на своем пути.

Или, если вы — я, это момент, когда вы выбираете свою судьбу.

Я могу смотреть на это как на конец пути. Как на нездоровую правду, которой он может быть. Но вместо этого я решила увидеть в нем начало, которым он и является. Конец страданий для храброй и самоотверженной души и шанс на покой, которого она так заслуживает.

Я мягко и плавно двигаюсь, одеваясь для сегодняшнего дня. По моим венам течет теплая, успокаивающая сила. Тонкая толстовка скользит по телу, как гладкий шелк, и я медленно и спокойно расчесываю волосы. Я слушаю мягкий стук своих ботинок, скользящих по полу, и чувствую, как закрывается дверь моей комнаты.

Клэр и Бобби ловят мой взгляд, и я улыбаюсь, уверенно проходя мимо них. Это не широкая, веселая улыбка, а мягкая и довольная. Бобби нахмуривает брови, но его губы все равно кривятся. Клэр машет рукой, ее глаза задерживаются на мне с тихим любопытством. Свежий весенний воздух наполняет мои легкие, когда я выхожу на улицу, и я вдыхаю его. Деревья расцветают новой жизнью, незнакомые люди болтают, проносясь мимо, даже не замечая красоты прямо перед глазами.