Город стекла - Клэр Кассандра

Из небольшого пореза потекла кровь.

Посмеиваясь, Себастьян наступал, а Джейс пятился. Он выхватил смешное оружие — кинжал — и огляделся в поисках чего-нибудь, что сгодилось бы для защиты: длинная палка, например, но ничего не нашел. Вокруг — лишь трава, река, да деревья закрывают небосвод густыми кронами. И вдруг вспомнилась «конфигурация Малахи», куда бросила его Инквизитор. Себастьян — не единственный, кто прыгать умеет.

Себастьян сделал выпад, однако Джейс прыгнул на добрых двадцать футов вверх и ухватился за нижнюю ветку. Подтянулся и сел на ней. Себастьян, потеряв Джейса, крутился на месте. Джейс метнул кинжал — послышался крик. Затаив дыхание, нефилим выпрямился... и в следующее мгновение Себастьян уже стоял на соседней ветке. Без меча, лицо перекошено, рука в крови. Шансы, правда, не уровнялись, ведь Джейс и сам остался без оружия.

Джейсу отрадно было видеть гнев и удивление на лице врага: словно того цапнула за руку зверушка, которую он полагал одомашненной.

— Ну все, — сказал Себастьян, — игры закончились.

Он прыгнул на Джейса, и оба, сцепившись, пролетели двадцать футов вниз. Грохнулись о землю, да так, что у Джейса в глазах полыхнули звезды. Нащупав рану на руке Себастьяна, он погрузил в нее пальцы. Себастьян, завопив, ударил Джейса наотмашь по лицу. Рот наполнился кровью; Джейс чуть не захлебнулся, пока они с Себастьяном обменивались ударами. Тело вдруг сковало жутким холодом — оказалось, юноши, катясь по земле, по незаметному наклону, угодили в воду. Себастьян на мгновение отвлекся и, вздрогнув, судорожно хватил ртом воздух. Джейс сомкнул пальцы вокруг горла противника и начал душить. Себастьян перехватил его за запястье и дернул, ломая кость. Джейс закричал; собственный крик показался далеким, чужим. Себастьян давил на сломанное запястье до тех пор, пока Джейс — в агонии — не разжал хватку и повалился в прибрежный ил.

Уперев колено в ребра поверженного соперника, Себастьян оскалился под маской грязи и крови. В правой руке у него что-то блеснуло: кинжал Джейса. Острие нависло над самым сердцем.

— Мы вернулись к тому, с чего начали пять минут назад. Свой шанс ты упустил, Вэйланд. Скажешь что-нибудь на прощание?

Джейс посмотрел на врага. Во рту кровь, глаза щиплет от пота, а в душе только усталость и пустота. Неужели так и предстоит умереть?

— Вэйланд? — произнес Джейс. — Сам знаешь, меня не так зовут.

— На имя Вэйланд у тебя прав не больше, чем на имя Моргенштерн, — прошипел Себастьян, нависая над Джейсом и коля его кончиком кинжала в грудь. Металл неглубоко вошел в плоть, и от этого места по телу прошла легкая волна боли. — Ты что, поверил, будто Валентин — твой отец? Будто плакса, задохлик вроде тебя достоин быть продолжателем рода Моргенштернов? Быть моим братом? — Он откинул со лба слипшиеся от пота и речной воды белые волосы. — Ты подменыш. Отец вырезал тебя из трупа матери, чтобы завершить опыт, а после хотел вырастить как родного сына. Ничего не вышло, ведь ты слаб, не годишься в воины. Ты ничто, пустое место. Вот отец и сбагрил тебя Лайтвудам, решив использовать позже в качестве ловушки или предмета торга. Он не любил тебя... никогда.

Джейс сморгнул пот с глаз:

— Значит, ты...

— Сын Валентина, Джонатан Кристофер Моргенштерн. А ты — призрак, недостойный нашего имени. Притворщик.

Черные глаза Себастьяна блестели, похожие на панцирь насекомого. В голове у Джейса зазвучал голос матери — не родной, как оказалось: «Джонатан не ребенок и вообще не человек. Монстр».

— Так это ты! — задыхаясь, проговорил Джейс. — В тебя влили кровь демона. Не в меня.

— Именно. — Себастьян опустил кинжал еще на миллиметр. При этом он продолжал скалиться, словно череп. — Ты наш ангелочек. Отец только и говорил о тебе: мол, ты такой милый личиком, манерный, утонченный, чувственный... даже на смерть птички без слез смотреть не можешь. Неудивительно, что Валентин стыдился тебя!

— Нет, — ответил Джейс, забыв о крови во рту, забыв про боль. — Стыдился и стыдится он не меня. Знаешь, почему Валентин не взял тебя с собой к озеру и оставил здесь? Думаешь, он не догадывался, что ты не утерпишь и откроешь врата демонам еще до полуночи? Нет, ему стыдно показываться перед ангелом. Стыдно за творение рук своих. За тебя. — Джейс посмотрел в глаза Себастьяну, чувствуя жалость победителя. — Отец знает: в тебе нет ни капли от человека. Может, он и любит тебя, но он тебя же и ненавидит...

— Заткнись! — Себастьян надавил на рукоять кинжала, одновременно поворачивая ее.

Джейс выгнулся дугой; от боли в глазах сверкнула молния. Вот она, смерть! Пришла. Сталь, похоже, пронзила сердце: ни вздохнуть, ни шевельнуться. Так чувствует себя бабочка, пригвожденная к листу картона. Джейс хотел позвать кого-то по имени, однако с уст не сорвалось ни звука, лишь кровь.

Зато Себастьян прочел по глазам.

— Ах да, Клэри! Я и забыл уже. Твоя любовь... Стыд за порыв к кровосмешению, наверное, тебя чуть не убил. Жаль, ты так и не узнал, что она тебе не сестра вовсе. Ты мог провести с возлюбленной остаток жизни, не прояви столь безотчетную глупость. — Себастьян наклонился еще ниже, вжимая кинжал в грудь Джейсу; лезвие заскребло о кость. — Она тебя тоже любит, — прошептал он в ухо Джейсу. — Помни об этом, пока умираешь.

Перед глазами разлилась тьма, словно чернила из опрокинутой на фотографию баночки. Боль вдруг пропала, Себастьян стал легче и больше не давил на грудь. Джейса как будто приподняло над землей, и лицо Себастьяна — бледное на черном — поплыло прочь. На запястье у Себастьяна светилось нечто золотистое, вроде браслета, только живое. Себастьян, пораженно глянув себе на руку, выронил кинжал, и тот с плеском ушел под воду.

И вдруг отпала сама кисть. Джейс удивленно посмотрел, как отвалившаяся часть тела упала, спружинив, на траву у ног в черных сапогах. Голени и бедра, точеные и гибкие, переходили в стройный торс. Голову и знакомое лицо обрамлял водопад черных волос. Изабель, сжимая в руке окровавленный хлыст, смотрела на Себастьяна, который пялился, раскрыв рот, на обрубок правой руки.

— Это тебе за Макса, сволочь, — мрачно проговорила девушка.

— Падла, — прошипел Себастьян... и отпрыгнул, когда хлыст с невероятной скоростью полетел ему навстречу. Себастьян нырнул в сторону и скрылся в роще деревьев. Джейс не стал поворачивать голову и смотреть. Слишком было больно.

— Джейс! — Изабель упала рядом на колени, доставая стило. Ее глаза блестели от слез. Дела и правда фиговы, раз она плачет.

— Изабель, — попытался произнести Джейс. Хотел отпустить ее, велеть бежать отсюда; сколь ни была Изабель отважной и сильной — а таковой она и правду была, — Себастьяну она не ровня. Он не позволит такой мелочи, как отнятая кисть руки, остановить себя.

— Не разговаривай. — Изабель приставила к его груди стило. — Сейчас мы тебя подлечим. — Девушка робко улыбнулась. — Ты, наверное, удивляешься, какого черта я тут делаю? Уж не знаю, что именно известно тебе и чего наговорил Себастьян, но Валентин тебе не отец.

Изабель заканчивала исцеляющую руну; боль почти прошла. Джейс еле-еле кивнул и попытался ответить:

— Знаю.

— Я сначала и не думала бросаться в погоню: в записке ты просил не следовать за тобой, но не могла же я позволить тебе умереть в заблуждении, будто в твоих жилах течет кровь демона. Глупости такие... — Рука Изабель дрогнула, и девушка замерла, не желая испортить руну. — И еще: Клэри тебе не сестра, — уже мягче добавила Изабель. — Потому что... ну, не сестра, и точка. В общем, нашла я Магнуса, и он помог тебя выследить. При помощи деревянного солдатика. Я сомневалась, что Магнус выполнит просьбу как следует, однако он пребывал в добром настроении... К тому же его попросил Алек... то есть Алек не просил, хотя Магнус этого еще не знает. Короче, выяснили мы, где ты, и Магнус навел портал. Дальше я подкралась к вам с Себастьяном, у меня хорошо получается...

Изабель закричала.

Джейс потянулся к ней — тщетно. Ее отшвырнуло слишком далеко в сторону; хлыст выпал из руки. Пока Изабель поднималась на четвереньки, к ней спереди подошел Себастьян: глаза горят яростью, обрубок руки забинтован. Девушка кинулась было за оружием, однако Себастьян оказался быстрее — пнул ее с разворота по ребрам. Казалось, даже кости хрустнули; Изабель неуклюже повалилась на бок. Она — впервые! — закричала от боли, когда Себастьян пнул ее по ребрам второй раз. Затем подобрал хлыст из электрума.