Слуга Земли - Хоули Сара

Задача казалась невыполнимой. Она обещала идти на восток, но могло пройти несколько часов, прежде чем я окажусь в пределах слышимости. За это время меня могли найти любые монстры. Кандидаты тоже не спали, высматривая подозрительные движения. Если меня заметят, могут убить на месте — даже не разобравшись, кто я и что мне нужно.

Я шла долго, сверяясь со звёздами в редких просветах кроны, чтобы убедиться, что держу правильный курс. Однажды что-то зашипело в кустах, но стихло, когда я прошла мимо. В другой раз впереди послышались голоса — два кандидата о чём-то совещались. Я вжалась в ствол дерева, затаив дыхание, пока Гаррик и Маркас не прошли в каких-то десяти шагах от меня.

— Начнём завтра, — пробормотал Гаррик, и они скрылись в темноте.

Я и так знала, что начнётся завтра. Они явно заключили союз и собирались устранить соперников. Лара, как одна из самых успешных участниц, была у них в приоритете.

Спустя долгие часы в ночи, наконец, раздался слабый ответ на мой зов.

Луна висела высоко над головой, небо стало густым, бархатно чёрным, и я была так утомлена, что готова рухнуть в первый же попавшийся куст.

Я, пошатываясь двинулась на звук, снова подала сигнал и вскоре услышала ответ — на этот раз намного ближе.

Когда я, наконец, нашла Лару, то едва не наступила на неё.

— Кенна.

Её шёпот заставил меня замереть. Под ногами что-то шевельнулось, земля подалась, и вдруг вверх поднялась потайная дверца, открывая мне верхнюю часть её лица.

Я быстро протиснулась в тесное укрытие рядом с ней. Оно было вырыто под поваленным деревом — не выше нескольких футов, но достаточно широкое, чтобы в нём могли лежать двое. Когда Лара закрыла люк, темнота стала полной.

— Нет огня? — прошептала я.

— Н-нет. — Её зубы стучали. — Я раньше пыталась его разжечь, но не смогла.

Было слишком поздно, слишком темно, чтобы пытаться исправить это сейчас.

— Разберёмся утром.

Мы прижались друг к другу в попытке согреться.

Сначала было странно ощущать чужое тепло так близко, но вскоре мне стало всё равно.

Теперь, когда я перестала двигаться, холод стал почти невыносимым. Мы объединили наши плащи в одно подобие одеяла и держались друг за друга, как сёстры, пока я наконец не провалилась в тревожный сон.

***

Я проснулась с первыми лучами солнца, хотя в нашем убежище не было ни малейшего просвета. Тело привыкло к такому распорядку, и стоило мне лишь приподнять крышку люка, как я увидела, что лес окутан нежным золотом нового утра.

Зная, что на рассвете выходят на охоту и звери, я отправилась в лес добывать пищу. Кайдо принял свою любимую форму — смертоносного кинжала, и его предвкушение охоты слилось с моим, пока сердце бешено билось в такт вибрациям, исходившим от рукояти. Было странно и в то же время приятно вновь оказаться в дикой природе, полагаясь только на себя.

Я двигалась осторожно, почти не поднимаясь с земли. Плащ остался в укрытии — и чтобы согревать Лару, и чтобы лишняя ткань не мешала мне. В запачканной грязью одежде я сливалась с окружением. Кусочки засохшей глины осыпались с меня при каждом шаге — позже придется обновить маскировку.

Впереди, в небольшом просвете между деревьями, дрейфовали два светящихся зелёных огонька.

Я замерла за деревом, наблюдая. Они были похожи на пикси, хотя из-за их маленького размера и свечения рассмотреть детали было трудно. Пикси не представляли угрозы, но я не собиралась рисковать.

Шорох в зарослях привлёк их внимание. Одна из крохотных фигурок устремилась вниз, и спустя мгновение пронзительный писк возвестил о гибели какого-то мелкого зверька. Вторая тут же последовала за первой, и когда они взмыли обратно в воздух, между ними безвольно болтался мертвый кролик.

Когда они пролетали мимо, я разглядела их лица. У них были такие же утончённые черты лиц, как у пикси, но рты… Рты представляли собой огромные зияющие пасти, занимавшие всю нижнюю половину лица. Кровь стекала по заострённым, словно иглы, зубам и длинным когтям. Их тела были покрыты чешуей, а крылья напоминали крылья летучей мыши, с когтями на кончиках.

Значит, это были не фейри прислужники, а Твари — неведомая, но явно кровожадная разновидность пикси, которая, вероятно, в мгновение ока могла бы перегрызть мне горло. Я правильно сделала, что спряталась.

Дождавшись, пока они исчезнут, я осторожно вышла в просвет. Где есть одна добыча, там могут быть и другие, и вскоре я обнаружила признаки звериных троп — утоптанную землю, сломанные веточки, клочки меха, застрявшие в кустах. Я затаилась и стала ждать.

Терпение окупилось — спустя время появился ещё один кролик. Он нервно шевелил носом, обнюхивая листья и траву.

Я метнулась вперёд, и алые капли брызнули на листву.

Этого хватит нам на день, а оставлять Лару одну дольше было рискованно, поэтому я поспешила обратно. По пути заметила импа — небольшое существо с заострёнными ушами и оленьими рогами, копавшееся в земле в поисках грибов. Фейри прислужники вроде него были отпущены в лес, чтобы вредить кандидатам. Импы славились своей склонностью к воровству, а значит, нам придётся тщательно прятать вещи. Я затаилась в кустах и выждала, пока это существо, набив себе руки добычей, не скроется.

Лара шевельнулась, когда я подняла крышку люка. Он был сделан искусно: переплетённые прутья, обмазанные землёй, образовывали прочную, почти незаметную крышку для убежища, которое она выкопала в земле.

— Хорошее укрытие, — сказала я, заглядывая внутрь. Я ощупывала его стенки ночью, но только сейчас заметила в дальнем углу небольшое озерцо воды. Должно быть, она вызвала его из-под земли.

Лара посмотрела на меня красноречивым взглядом. Она не стала размазывать грязь по лицу, как я, но на её щеке виднелось небрежное пятно земли.

— Это отвратительно.

— Всё скоро закончится. Давай позавтракаем.

С её помощью развести костёр оказалось куда легче. Она избавила меня от долгих раскопок, просто создав два отверстия в земле: одно побольше для огня, другое поменьше рядом, чтобы обеспечивать тягу. Так пламя получало кислород и не гасло, несмотря на слой почвы. Я зажгла огонь с помощью техники, которой меня научила мать, высверливая искру вручную.

Я вспомнила её тёплую улыбку, натруженные руки, мягкий голос, когда она объясняла мне основы выживания и делилась знаниями о травах. Наверное, она бы сочла это испытание великой честью — её единственный ребёнок, выбранный, чтобы служить Благородным Фейри.

— О чём ты думаешь? — спросила Лара.

Я вздрогнула. Всё это время бессмысленно вглядывалась в языки пламени.

— О матери. Когда я была маленькой, она учила меня разводить костёр.

Лара кивнула и больше ничего не сказала, за что я была ей благодарна.

Я быстро освежевала кролика и насадила его на палку. Лара, наблюдая за мной, заметно побледнела. Но вскоре мы уже ели сочное, горячее мясо.

— Это вкусно, — удивлённо заметила она. Сок стекал по её подбородку, и она поморщилась, вытирая его. — И в то же время отвратительно.

— Мне нравится есть то, что я сама добыла. Оно кажется вкуснее, когда понимаешь, сколько усилий потребовалось, чтобы его достать.

— Я стараюсь не думать о том, каким милым оно было до того, как ты его убила.

— Ну уж нет. Ты ведь постоянно ешь мясо.

— Да, но обычно я не вижу, через что оно проходит, прежде чем оказывается у меня на тарелке.

Я озадаченно взглянула на неё.

— Ты никогда не бывала на кухнях?

— Нет. Ориана не хочет, чтобы мы слишком сближались с фейри прислужниками.

Типичная высокомерная прихоть Благородных Фейри.

— Селвин иногда наведывается туда.

— Ну, конечно. Уверена, он чувствует себя ужасно великодушным, посещая слуг.

— Он довольно справедлив.

— Легко быть сторонником равенства, когда сам остаёшься в привилегированном положении. Интересно, понравился бы ему мир, в котором все действительно равны.