Слуга Земли - Хоули Сара

Я рассказала Ларе о болоте: о насыщенном, влажном запахе земли, о мягкости торфяного мха под босыми ногами, о дорогих мне, но на первый взгляд ничем не примечательных вещах, поднятых со дна его тёмных вод.

Она взглянула на меня с сочувствием.

— Мне жаль, что ты потеряла свою коллекцию.

У меня защипало глаза.

— Спасибо.

Из всего, что я утратила, это казалось самым незначительным, но я всё равно скучала.

Ночь, шёпот ветра, уединённость — всё это словно приглашало к откровенности. Может быть, если бы Мистей изменился, Лара могла бы приходить сюда, не боясь, что свобода сделает её жизнь под землёй ещё невыносимее.

— Ты когда-нибудь желала, чтобы всё было иначе? — спросила я.

Лара рассмеялась.

— Постоянно. Не могу дождаться, когда испытания закончатся.

— Не так… — Я прикусила губу. — Я имею в виду… по-настоящему иначе.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты никогда не желала, чтобы границы были открыты? Или чтобы правителем стал кто-то другой?

Слова были опасными, балансируя на грани измены, но Лара была моей подругой. Да и какой прок от меня в восстании, если я не готова рисковать собой?

Она огляделась, будто проверяя, не подслушивает ли кто-нибудь, а затем понизила голос:

— Не говори так.

— Здесь никого нет. Мне просто любопытно. А что, если бы существовал лучший Мистей? Такой, где все свободны и счастливы?

Она фыркнула:

— Ты говоришь, как Селвин.

— Правда?

— Он вечно твердит о том, как хочет всё изменить. — Лара сорвала травинку и расколола её ногтем. — Честно говоря, это меня тревожит. Если он заговорит об этом за пределами Дома Земли, долго не проживёт.

В её бесстрастном тоне было что-то болезненное.

— Так не должно быть, — тихо сказала я. — Люди должны иметь право говорить, что думают.

— Ты не понимаешь.

— Понимаю. Или, по крайней мере, вижу, как это выглядит для вас. Но что, если Дом Земли перестал бы хранить нейтралитет? Что, если бы вы начали бороться за себя?

Лара резко прижала ладонь к моему рту.

— Тсс!

В её глазах мелькнул испуг.

— Мы на территории Земли, но всё равно… Никогда, слышишь, никогда больше не говори этого вслух.

Только когда она осторожно убрала руку, будто боялась, что я тут же начну выкрикивать слова измены на всю округу, я снова заговорила:

— Помоги мне понять. Почему этот нейтралитет так важен?

— Сила Дома Земли всегда была в его беспристрастности. Мы были советниками королей и королев, судьями в спорах. Нас уважали.

— Но теперь всё не так.

Лара смяла травинку в пальцах.

— Нет. Но если мы останемся нейтральными, пусть другие и насмехаются над нами… Мы переживём их всех.

Может быть, их нейтралитет был необходимостью. А может, они просто боялись занять сторону, которая окажется неправильной в глазах истории.

Как бы то ни было, это выглядело трусостью.

Но я не сказала этого вслух. Сегодня я не стала бы больше давить на неё.

— Спасибо, что рассказала мне, — сказала я. — Мне ещё так много нужно понять о вашем мире.

Мы сменили тему. Говорили о детстве, о мечтах, о людях, которых знали.

Когда спустя несколько часов мы поднялись, чтобы вернуться, Лара протянула мне сжатую ладонь:

— Вот, возьми.

В мою ладонь упало что-то маленькое.

Я разжала пальцы и увидела пуговицу с её домашнего халата — изумрудное дерево с золотым стволом.

Ворсинка разорванной нити торчала сбоку.

— Ты за что-то зацепилась? — спросила я.

Лара улыбнулась — светло, радостно, как луна в небе.

— Это для тебя.

Я посмотрела на неё в недоумении.

— Не понимаю…

— Это первый предмет в твоей новой коллекции.

Глава 29

По мере того, как приближалось Испытание Земли, меня всё больше тревожило ощущение, что время ускользает сквозь пальцы. Я давно не передавала Каллену никакой информации. Более того, с того самого пикника, когда он спас меня от Гаррика и Маркаса, я не сказала ему ни слова и старалась держаться как можно дальше.

Воспоминания о той встрече до сих пор сбивали с толку. Почему я обрушила на него весь свой гнев? Почему не смогла сдержаться? Он был опасен. Он мог бы убить меня за дерзость… и всё же не сделал этого.

Я гадала, случится ли это когда-нибудь в будущем, когда моя полезность в качестве шпионки иссякнет.

Я не хотела, чтобы Каллен снова искал меня и жаловался на недостаток информации, поэтому накануне испытания отправилась в Дом Крови. Ожидая в тёмном вестибюле, я вспоминала слова Друстана. Пустая комната больше не казалась зловещей. В застывшем воздухе чувствовалась лишь скорбь.

Когда-то в этих стенах смеялись семьи, здесь росли дети, бегали и играли, как и в Доме Земли. Фейри, жившие здесь, были не только воинами — среди них были и целители.

Название и тайны, окутывающие это место, заставляли меня ожидать чего-то куда более мрачного. В воображении я рисовала логово убийц, пьющих кровь невинных, подпитывающих свою магию человеческими жертвами. Но реальность оказалась совсем иной: жители Дома Крови были гордыми, честными, и они предпочли смерть покорности тирану.

Это напомнило мне, как сильно я ошибалась в Кайдо. Я приняла его жажду крови за зло, но на деле это была всего лишь глубоко укоренившаяся голодная боль. Он не мог изменить свою природу. Но теперь, когда я начала регулярно поить его кровью животных, его жажда насилия почти исчезла.

В Мистей мало что было таким, каким казалось на первый взгляд. Дом Крови оказался столь же благородным, сколь Дом Иллюзий был прогнившим. Мой кинжал научился сдерживаться. Принц-фейри мог желать смертную. Даже Лара оказалась куда сложнее, чем я думала.

Кайдо дрогнул на моём предплечье, предупреждая о приближении постороннего.

Ещё один фейри, который был не тем, кем казался. Беспощадный Месть Короля, который пощадил простую смертную.

Каллен скользнул в вестибюль — стремительная тень, которую я, не ожидая, могла бы и не заметить.

— Удивлён, что ты пришла, — сказал он, наложив мерцающее обсидиановое заклятие на вход.

— Я стараюсь быть хорошей шпионкой. — Я шагнула ближе, жалея, что не могу разглядеть его лица. — Тебе, наверное, приятно осознавать, что ты видишь в темноте, а я нет?

Он вздохнул.

— Зажги факел.

Этот уголок Мистей с наступлением ночи погружался во мрак: настенные факелы едва тлели, и я заранее позаботилась о своём — небольшой, незажжённый, он был зажат на поясе. Разумеется, Каллен это заметил. Он, кажется, замечал во мне всё.

— Тебя не беспокоит, что кто-то узнает, что мы здесь?

— Никто не подойдёт ближе, чем я позволю. Я наложил теневые заклятья в коридоре. Как только их пересекут, я узнаю.

У него было слишком много странных способностей, и наверняка те, о которых я знала, составляли лишь малую их часть.

Я зажгла факел и подняла его. Пламя очертило резкие углы его лица, высветив выражение, которое меня удивило: Каллен не казался таким бесстрастным, как обычно. Он выглядел усталым.

— Ну? — напомнил он. — Что такого важного, что ты вытащила меня из дома посреди ночи?

— Это не совсем ночь.

— Я жду.

Я вздохнула.

— Я хотела, чтобы ты знал: я пытаюсь добыть информацию, но пока мне не везёт. Единственное, что я услышала о возможных волнениях — это слух, что Дом Пустоты планирует восстание.

Я тщательно отрепетировала ложь, чтобы она звучала естественно. У меня было две цели: выполнить свою часть сделки с Калленом, не выдав заговор Друстана, и разузнать хоть что-то о планах Пустоты.

— Кто тебе это сказал? — Когда я не ответила сразу, его губы изогнулись в полуулыбке. — Друстан, конечно же. Я знаю, что вы двое слишком часто разговариваете.

Я проигнорировала его намёк.

— Это правда?

— Он рассказал тебе что-то ещё?

Я раздражённо выдохнула.

— Немного о старом восстании. Раньше Дома Огня и Пустоты были союзниками. Что изменилось?