Слуга Земли - Хоули Сара

Это было то, о чем я думала после Бельтайна. Я мечтала снова трахнуть Друстана, но не была уверена, хочу ли я детей сейчас или когда-либо, а Мистей, конечно, не то место, где можно рисковать родить смешанного ребенка от человека и фейри. Я с трудом подбирала слова, пока он продолжал меня гладить. — Есть… особый чай. Чтобы предотвратить это. — Эйдан — он всегда был в восторге от такого развития событий — рассказал мне об этом варианте, который был распространен в Мистее, а Мод, к счастью, знала, как его заваривать. Она подняла бровь, но не стала задавать вопросов о том, зачем мне это вдруг понадобилось, а просто вложила мне в руку пачку трав с указанием заваривать чай в одно и то же время каждое утро.

Друстан хмыкнул — Хорошо. Но я буду осторожен.

Он убрал пальцы. На одно мучительное мгновение я ничего не почувствовала, а затем широкая головка его члена вошла в меня, заполняя меня резким толчком.

Я заглушила свой крик рукой, укусив от удовольствия.

Он не остановился, чтобы дать мне привыкнуть, а резко и быстро вошел в меня, схватив мои бедра. Я принимала его с жадностью, даже когда он вошел так глубоко, что это было почти больно. В этот момент я принадлежала ему.

Он наклонился надо мной, сцепив руки у моей головы, когда его ритм увеличился. Вскоре он уже безжалостно входил в меня, и мои крики удовольствия больше не могли сдерживаться рукой.

Друстан резко отстранился. Я вздрогнула, затем ахнула, когда его пальцы сильно сжали мой клитор. Я содрогнулась, и в моих глазах взорвались миллиард звезд.

Я облокотилась на край дивана, не в силах пошевелиться даже для того, чтобы поправить одежду или посмотреть ему в глаза. Его неровное дыхание было громким в тишине. Когда я наконец подняла щеку с подушки, то увидела, что он лежит на ковре, а его ошарашенные глаза устремлены в потолок. Он кончил в руку.

Мои ноги подкосились, когда я опустилась на пол рядом с ним.

— Видишь? — сказал он неровным голосом. — Более чем хорошо.

Я хихикнула и зарылась лицом в его бок. — Я не уверена. Может, тебе стоит попробовать убедить меня еще раз?

***

Мы с Друстаном оставались в той комнате несколько часов. Но в конце концов нам пришлось уйти.

Я дрожащими пальцами пыталась застегнуть пуговицы на платье.

— Дай мне, — Друстан перехватил мою руку и взялся за дело сам, хотя его пальцы дрожали ничуть не меньше. Он выглядел потрёпанным: обычно гладкие волосы спутались и падали на плечи, кожа лоснилась от пота. Его тонкая белая рубашка была порвана, а одна из пуговиц на брюках оторвана.

Я была не в лучшем виде. Платье, к счастью, осталось целым, но на нём виднелись следы пота, а волосы превратились в спутанный клубок. Я осторожно коснулась их, содрогнувшись при мысли о том, сколько времени уйдёт на их расчёсывание.

Но это того стоило.

Когда мы наконец привели себя в порядок, мы просто стояли и смотрели друг на друга. В его взгляде всё ещё читалось какое-то ошеломлённое изумление, и вдруг мне стало до смешного весело. Я прижала ладонь ко рту, с трудом сдерживая смешок.

— Что тебя так развеселило? — прищурился он.

— Честно? Понятия не имею.

Он покачал головой, уголки его губ дрогнули в улыбке.

— Кажется, я понял.

— Что именно?

— Почему с тобой всё по-другому.

Я замерла. Друстан жил века, а я… всего два десятилетия. Сколько женщин было у него за эти годы?

— Почему? — выдавила я.

— Ты заставляешь меня снова чувствовать себя молодым.

Я сглотнула. Иногда было так легко забыть, насколько он древний. Его лицо не имело ни единой морщины, взгляд оставался ярким, а тело — сильным и выносливым. Но сейчас… Сейчас я чувствовала пропасть, между нами.

Я не знала, что ответить, поэтому просто смотрела на него, запоминая каждую деталь.

Друстан усмехнулся:

— Пойдём, тебе пора возвращаться в Дом Земли.

Я шагнула к двери, но он вдруг остановил меня:

— Подожди. Ты сказала, что хочешь помочь. Больше, чем сейчас, я так понимаю?

Я кивнула. В самом деле, разве можно назвать помощью то, что я сплю с ним и изредка делюсь мелкими наблюдениями?

Его взгляд стал серьёзным.

— Теперь ты знаешь всё. Я бы хотел, чтобы это было не так, но уже не могу взять свои слова обратно. А это значит, что если ты поможешь, то станешь частью заговора. — Его серые глаза потемнели. — Если мы проиграем, тебя ждёт та же расплата, что и нас.

Я знала. И знала, что худшая судьба — это остаться здесь, в этом жестоком дворе, служанкой при короле Осрике.

— Я готова, — тихо ответила я.

Друстан колебался, но в конце концов кивнул.

— У нас есть весь Дом Огня и примерно четверть Дома Света. У нас есть Даллаида и Твари, которыми она управляет, но она известна своей непредсказуемостью и действует только в своих интересах. А у Осрика — весь Дом Иллюзий, большая часть Дома Света и лояльность всех, кто боится ему перечить. Его охраняют защитные чары. Он один из самых могущественных фейри, когда-либо рождённых, и у него армия, прославившаяся своей жестокостью. Даже со всеми, кого мы смогли привлечь на свою сторону, это неравный бой.

В таком изложении ситуация звучала куда менее обнадёживающее, чем мне казалось.

— Что я могу сделать?

Друстан посмотрел на меня долгим, испытующим взглядом.

— Мне нужны союзники. В частности, мне нужен Дом Земли.

Я покачала головой:

— Они нейтральны. Это не изменится.

— Исторически нейтральны, — поправил Друстан. — Но это не значит, что так должно быть всегда. У тебя есть доступ к принцессе Ориане и леди Ларе, и я знаю, что их не устраивает нынешний порядок. Всё уже готово — осталось лишь переубедить Ориану.

— Как мне вообще объяснить принцессе Ориане, что я работаю с тобой? Она воспримет это как предательство.

— Не начинай с Орианы. И не рассказывай никому прямо о том, что ты делаешь. Но попробуй выяснить, готова ли Лара рассмотреть возможность перемен. Если да — дальше я разберусь сам.

— Я попробую, — пообещала я. Ради него. — А что насчёт Дома Пустоты?

Друстан поморщился:

— Гектор хочет трон и, по слухам, готовит собственный переворот, хотя как он собирается удержать власть без союзников внутри, я не представляю. Я надеюсь, что его всё же можно переубедить, но пока считаю всех в Доме Пустоты врагами, пока не доказано обратное.

Враги повсюду. Я задумалась о том, что ждёт Дом Земли, если мне удастся втянуть их в этот конфликт.

— Что именно произошло с Домом Крови после последнего восстания?

Тень пробежала по лицу Друстана — отголосок былых трагедий.

— Думаю, ты и так уже знаешь достаточно, — сказал он наконец. — Но, Кенна, это нельзя повторять. Никогда. Здесь мы в безопасности, под защитой моих чар, но в любом другом месте одно лишь упоминание об этом поставило бы твою жизнь под угрозу.

Я кивнула, подтверждая, что поняла.

— Дом Крови владел тайнами плоти, — произнёс он. — Они были и воинами, и целителями. Безжалостными, неумолимыми, но превыше всего они ценили силу и правду. В этом они были полной противоположностью Дома Иллюзий — Иллюзии ткут ложь и грёзы, а Кровь дорожила тем, что реально и осязаемо. Конечно, это означало, что они презирали друг друга.

— Целители? — удивилась я. — Я думала, с таким названием они просто кровожадные убийцы.

— Когда Осрик взошёл на трон, никто не попытался его остановить. Он ещё не показал своего истинного лица, а по силе превосходил всех остальных фейри. Лишь когда он начал казнить несогласных, стало ясно, кто он есть на самом деле. Только три дома осмелились выступить против него: Пустота, Огонь и Кровь. Они объединились, и началась гражданская война.

Я слушала, затаив дыхание. Наконец-то мне открывалась правда о самой большой загадке Мистей — о доме, о котором было запрещено говорить.

— Тогда Осрик ещё был уязвим. Он не знал, как наложить охранные чары, которые ты видела в ночь весеннего равноденствия, и ещё не заточил всех под землёй, хотя большинство фейри и так жили в Мистей. Поэтому у восстания был шанс на победу. Всё началось с убийств и мелких стычек, затем переросло в крупные сражения, а в итоге армии сошлись в последней битве глубоко под землёй.