Цепи его души (СИ) - Эльденберт Марина

Сейчас я при всем желании не могла бы сопротивляться, потому что чувствовала себя слабой, как месячный котенок. Руки при попытке их поднять даже не шевелились, ноги тоже, я вся просто стекла в сильные объятия Эрика, напоминая живую куклу. Тепла в груди как ни бывало, зато в ней кололо иголочками. Противными такими, ледяными. В точности так же кололо ладони, сквозь которые несколько минут назад проходила моя магия.

— Ч-ч-то со мной? — выдохнула я.

— Магическое истощение. Первая ступень, — коротко отозвался Эрик.

Магическое истощение?! Из-за одного цветочка?

— И…

— И сейчас ты будешь молчать, Шарлотта, потому что я правда очень зол.

Мы вошли в спальню, где меня опустили на кровать. Круги перед глазами продолжали плавать, в них добавились искорки, и мне вдруг стало страшно. Особенно когда Эрик исчез из поля зрения, а потом что-то звякнуло. Попыталась повернуть голову, но она словно приклеилась затылком к подушке и стала очень, очень тяжелой.

Со стороны окна раздался плеск, что-то сверкнуло, а потом Эрик приблизился ко мне с зельем, подозрительно напоминающим воду после смыва акварельных красок. С той лишь разницей, что оно было гуще, а внутри поблескивали искры. Оранжевые такие. Они вспыхивали и гасли, из-за чего стекло переливалось огоньками, как праздничная ель.

Стакан отправился на тумбочку, Эрик вздернул подушки, устраивая меня поудобнее.

— Пей, — мне сунули под нос подозрительную жидкость.

Хотела возразить, но поняла, что не стоит. Судя по его лицу, не стоило не только возражать, но и медлить, поэтому послушно коснулась губами стакана и сделала глоточек. На вкус оказалось, как варенье из лимона, смешанное с сиропом от кашля, и я послушно проглотила все. Эрик, все еще хмурясь, взял мою руку в свою, пристально вглядываясь в лицо. Что он там хотел увидеть?

Или я теперь оранжевыми крапинками пойду?

Как бы там ни было, слабость стремительно отступала. Сначала исчезли ледяные иголочки, потом — круги перед глазами. Руки перестали напоминать плети: по крайней мере, теперь я могла пошевелить ими без ощущения, что пытаюсь на ниточках поднять сваи. Правда, Эрик по-прежнему держал мою ладонь в своей, и строгость с его лица не сходила.

— И что теперь? — спросила я, подавив желание отползти.

Отползать, правда, было некуда.

— Теперь, Шарлотта, ты будешь отвечать за свой поступок, как взрослая девушка…

— Я не позволю…

— И как взрослая девушка, — он удивительно легко меня перебил, даже не повышая голос, — ты сейчас разберешь все ошибки, которые допустила во время урока. Приступай.

Что, и все?

Я недоверчиво покосилась на него, но он не сказал больше ни слова. Даже о том, что будет, если я что-то скажу неправильно.

— Думаю, я переоценила свои силы…

— В какой момент?

Задумалась.

— Когда увидела первый успех, наверное. Мне показалось, что все происходит слишком медленно, и я решила добавить магии.

— Что ты почувствовала?

— Тепло…

— Нет, я сейчас говорю не о физических ощущениях. Об эмоциях.

— Радость. Радость, а еще воодушевление.

— Что еще?

Я закусила губу.

— Не знаю, как это назвать. Чувство, что я могу все, и даже больше. Восторг…

— Детский.

— Не детский! — возмутилась я.

— Именно детский. Только ребенок может так опрометчиво разбрасываться силой. Впрочем, это ошибка большинства начинающих магов. Учитывая, что все постигают азы в детстве, им это простительно. Им, но не тебе.

Я вспыхнула, и в этот момент в дверь постучали.

— Заходите.

Тхай-Лао и Сюин вошли в комнату с подносами.

— Поставьте на стол. Спасибо, — Эрик едва взглянул в их сторону и кивнул в знак благодарности, а стоило им выйти, снова повернулся ко мне.

— Я не ребенок! — воскликнула возмущенно.

— Нет, но ты ведешь себя, как ребенок, Шарлотта. Мы несколько раз проходили теорию и практику безопасности, и все равно ты ей пренебрегла. Зная о том, к чему это может привести.

— Это…

— К чему это может привести? Именно мага жизни?

Я вздохнула. Да, мы действительно очень долго отрабатывали безопасность, учитывая то, что для мага жизни последствия такого могут оказаться весьма и весьма плачевны. Эрик объяснял мне про магическое истощение, первая ступень сопровождалась головокружением и упадком сил, особенно чувствительным в первый час после случившегося, вторая — потерей сознания и длительным восстановлением, третья приводила к тому, что маг лишался возможности пользоваться силой в течение какого-то времени, четвертая была смертельной. Маги жизни проходили все четыре ступени гораздо быстрее остальных за счет особенностей светлой силы: если дать ей волю, она утекала и впитывалась во все живое быстрее любой другой.

— К гибели, но я…

— Ты рисковала своей жизнью.

— Нет! — взвилась я. — Ты же был рядом со мной!

— Это ничего не меняет. В следующий раз меня может не быть рядом, когда ты захочешь спасти на улице цветочек, кошку или собаку. И что тогда?

— Я буду осторожна, — пообещала я.

— Будешь, — негромко произнес Эрик. — Потому что сейчас я сделаю то, что обещал, и повторения этого ты точно не захочешь.

— Нет! — выдохнула я. — Ты не станешь меня наказывать! Я тебе не позволю.

— Это не наказание, Шарлотта. Это урок.

— Урок чего?!

— Урок по обращению с магией. Иди сюда, — он указал себе на колени.

— И не подумаю! — замотала головой.

— Иди сюда, — повторил он.

Глядя в это непроницаемое лицо, сложно было представить, что с этим мужчиной я засыпаю бок о бок уже две недели. Что мы провели с ним столько времени, просто гуляя по улицам Лигенбурга, сидя в мастерской друг напротив друга или просто за столом, когда я рассказывала ему, как прошел день в театре.

— Эрик, — предприняла последнюю попытку. — Ты же знаешь, что на первой ступени истощения после восстановительного зелья полагается сытная еда?

— Вот именно. Поэтому чем быстрее мы закончим, тем быстрее приступим к ужину.

Непробиваемый!

— Если ты это сделаешь, — воскликнула я. — Я с тобой три дня не буду разговаривать!

— Да хоть три месяца.

Воспользовавшись моим замешательством, он подхватил меня подмышки и дернул на себя, аккурат поперек коленей. В следующий миг мне уже задрали платье, а панталоны дернули вниз. Я даже пискнуть не успела, когда первый удар ожег ягодицу.

Это вышло действительно больно и очень унизительно: учитывая, что я могла видеть подол платья на уровне своего плеча. Попыталась брыкнуться, но ладонь Эрика (та самая ладонь, которая только что прошлась по моей попе, легла мне на затылок.

— Не заставляй меня применять магию.

Применять магию, применять магию, да чтоб тебя разорвало!

Второй удар вышел не менее болезненным, хоть и пришелся на другую половину. Я вцепилась в покрывало с такой силой, что оно жалобно треснуло. Или это хлесткий звук удара разорвал тишину? Я уже не знала. Знала только, что ягодицы горят огнем, и каждый новый удар обжигает все сильнее.

За что?

За то, что я спасла тот дурацкий цветок?!

Или просто потому, что он хотел это сделать? Хотел все это время, с той самой минуты, когда мне это пообещал?!

На глаза навернулись слезы, хоть я и обещала себе, что не стану плакать.

Особенно когда очередной удар вспыхнул болью на коже, заставив вздрогнуть всем телом. Еще один.

И еще.

Я закусила губу, чтобы не закричать. Закусила, потому что знала, что больше не выдержу. Готовилась к следующему шлепку, но вместо этого ладонь скользнула по горящей коже почти нежно, вызывая целую гамму чувств: от болезненной вспышки и прокатившейся по телу жаркой волны до желания побольнее треснуть Эрика чем-нибудь тяжелым. Сейчас его рука казалась чуть не ледяной, и я дернулась, особенно когда он сжал пальцы.

— Урок закончен? — прошипела сквозь зубы.

— Да.

— В таком случае уберите от меня свои руки, месье Эльгер!

— Кажется, ты обещала не разговаривать со мной три дня.