Цепи его души (СИ) - Эльденберт Марина

— Да, что-то вроде ресторана, где можно просто выпить кофе и съесть что-нибудь вкусное.

Выпить кофе и съесть что-нибудь вкусное не дома и не в ресторане? Чудно как-то!

Эрик кивнул на столики.

— Пойдем.

— А разве мы не должны сначала что-то купить?

— К нам сейчас подойдут.

И правда, стоило нам устроиться за столиком, к нам тут же приблизилась девушка со скрученными в тугую косу волосами, в персиково-солнечном платье и белом переднике. К фартучку был прикреплена бумажечка в форме рогалика, на которой было написано ее имя: мадемуазель Сесиль.

— Добрый день, месье. Мадам. Прошу.

Хотела сказать, что никакая я не мадам, но меня опередили.

— Добрый день. Благодарю, — Эрик принял меню из ее рук. Одно протянул мне. — Что мне нравится в «Кофейном уголке», в любой стране чувствуешь себя, как дома.

Последнее он произнес, когда девушка отошла.

Я тоже успела обратить внимание, что здесь повсюду вэлейские мотивы: плетеные стулья, столики с узорчатыми ножками, панно с видами Ольвижа и Лавуа, столики украшены букетиками сушеной лаванды, в интерьере преобладают светлые тона. В кофейне было так тепло, что я порадовалась возможности оставить одежду на тяжелой кованой вешалке рядом с импровизированным комодом (ее туда отнес Эрик). Сейчас он странным пустым взглядом смотрел на крохотные ящички, ручки которых были украшены (видимо, к предстоящему празднику), множеством милых мелочей.

— Скучаешь по дому? — спросила я.

— Мне не по чему скучать. — Эрик кивнул на меню и раскрыл свое.

Я последовала его примеру, и едва взглянула на первую страницу, как у меня разбежались глаза. Столько самых разных сладостей мне видеть еще не доводилось. Успела лишь бегло просмотреть треть представленных здесь лакомств, когда меня огорошили предложением:

— Как ты смотришь на то, чтобы переехать в Вэлею?

— А говорил, не скучаешь.

За этой фразой я попыталась спрятать неловкость, возникшую после его слов. Переехать в Вэлею? Это же совсем другая страна! Другая, далекая от моей родной Энгерии, со своими традициями и укладом жизни. Не говоря уже о том, в качестве кого я поеду с Эриком.

— Не скучаю. А вот тебе будет проще в Вэлее.

— Проще? Чем?

— Например, никакая свиристелка, встреченная тобой на улице, не сумеет испортить тебе настроение.

Я хотела сказать, что Лина вовсе не испортила мне настроение, но в эту минуту к нам снова подошла девушка.

— Кофе. Без сахара, — коротко произнес Эрик, откладывая меню.

— А вам? — девушка улыбнулась мне, и на ее щеках заиграли ямочки.

— Не представляю, что выбрать, — честно призналась я.

— А что вам нравится?

— Тарт с лавандовым сиропом, — Эрик, по всей видимости, решил, что наш разговор слишком затянулся. — И кофе. С молоком, ванилью и сахаром.

— Спасибо, что позволил выбрать, — заметила я, когда девушка снова оставила нас одних.

— Ты все равно не представляла, чего хочешь, Шарлотта.

Вздохнула. И в этом он весь, ничего с этим не поделать.

Разве что снова объяснять, что я не привыкла, чтобы за меня принимали решения, но настроения на это сейчас не было. Тем более что впереди маячил гораздо более серьезный разговор, чем выбор тортика в кофейне.

— Я не уверена, что хочу переезжать.

— Почему?

Вопрос поставил меня в тупик. Для него что, действительно все так просто?

— Во-первых, потому что у меня есть работа и обязательства…

— Если тебе так угодно, работу всегда можно найти в Вэлее.

Угодно ли мне?!

— Хотя я считаю, что сейчас тебе нужно сосредоточиться на учебе. Обучение магии гораздо важнее того, что ты будешь корпеть над декорациями или чем-то подобным.

— Это позволь решать мне, — я внимательно посмотрела на него. — Ты что, всерьез считаешь, что я могу просто так бросить все и сорваться в другую страну?

— Почему нет?

Снова это «почему»!

— Потому что! — в сердцах воскликнула я. — Потому что здесь мой дом…

— Где?

Действительно, где?

В Фартоне, рядом с леди Ребеккой, которая видеть меня не хочет и знать не желает, которая будет рада, если я исчезну с лица земли. Или в Дэрнсе? Где у меня есть одна на двоих с Эриком кровать и несколько футов личного пространства, которые появляются, когда он того пожелает?

— Спасибо, что напомнил, — сказала я.

И отвернулась к окну, скрывая готовые выступить на глаза слезы. К счастью, мне удалось с ними сладить: такой сыростью, как я разводила в последнее время, можно было подточить с десяток основательных камней и уничтожить парочку небольших библиотек.

— Шарлотта, — Эрик коснулся моей руки, но я ее тут же отдернула. — Шарлотта, посмотри на меня. Я вовсе не это хотел сказать.

— Но сказал ты именно это, — я подняла на него глаза. — Может, у меня пока ничего нет, Эрик, но у меня есть сердце. И я всем сердцем люблю Энгерию, потому что это моя страна. Лигенбург… может, это не идеальный город, укрытый под вуалью промышленного дыма, но он мне нравится. Мне нравятся промозглые вечера и летняя жара, отражающаяся от пыльного камня. Нравятся закаты, играющие в куполе Миланейского собора. Да, я люблю место, где я живу, и я не считаю, что мне стоит бежать отсюда только потому, что сейчас у меня нет дома, как ты выразился. Потому что мой дом здесь.

Удивительно, но только сейчас, во время этого разговора я наконец поняла, что люблю этот город. Несмотря на душивший меня камень, несмотря на удаленность от моря, природы и суету, я действительно полюбила столицу Энгерии. Такой, какая она есть.

— Ты любишь все, Шарлотта.

Прежде чем успела возразить, Эрик поднял руку.

— Просто потому, что не умеешь иначе. Мне кажется, ты даже дождь любишь просто за то, что он идет, а снег — за то, что падает тебе на щеки.

— Это плохо? — спросила я.

— Нет. Это не плохо. И я не предлагаю тебе бросить все это сразу. Я просто хотел сказать — когда задал вопрос «где» — что кроме Энгерии ты не бывала ни в одной стране. Так откуда ты знаешь, где твой дом?

На такое я даже не нашлась, что ответить. Именно в эту минуту девушка приблизилась к нам с подносом и на удивление ловко составила на стол кофейник, соусницу, сахарницу и крохотный кувшинчик со сливками, тарелочку с тартом, приборы, чашки и блюдца.

— Приятного аппетита, месье. Мадам, — она снова улыбнулась, и, прижимая поднос к груди, отошла.

Эрик подал мне белоснежную накрахмаленную салфетку, и занялся своей, после чего наполнил мою чашку густым ароматным кофе. Я смотрела за тем, как он добавляет сливки и ванильный соус, и думала о том, что он прав.

Отчасти.

— А ты уже нашел свой дом? — спросила я.

Эрик покачал головой.

— Я слишком много путешествовал, чтобы считать своим домом какое-то одно место.

— Но ведь ты родился в Вэлее?

— Да, и с ней у меня связано слишком много воспоминаний, о которых я хочу забыть. Иньфай — страна, где я обрел другого себя и настоящих друзей, но жить там… нет, пожалуй, я бы этого не хотел. Разве что заглянуть ненадолго, чтобы вспомнить как это было. Маэлония для меня слишком шумная, в Намийе еще больше правил и ограничений, чем в Энгерии. Какое-то время я думал о том, что смогу остаться здесь, но пуританские нравы — это тоже не для меня. От них хочется не то задушиться, не то придушить кого-то.

— Да, — с губ сорвался смешок. — Вам сложно угодить, месье Эльгер.

— Сложно — не то слово, — он усмехнулся и пригубил кофе. — Мне кажется, Вэлея тебе понравится. Особенно Лавуа и побережье. Хочу показать тебе эти места.

— Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой, — ложечка в моей руке дрогнула, так и не коснувшись тарта. — Почему?

— Ты больше подходишь полям аламьены и лаванды, Шарлотта, — ответил он. — Гораздо больше, чем пыльному камню. Так что подумай над моими словами.

Наверное, в его словах не было ничего такого, но ложечка все-таки звякнула о край тарелки. Наверное, я ждала других.

Каких?

Будь моей женой, Шарлотта?