Случайные люди (СИ) - Кузнецова (Маркова) Агния Александровна

Я уставилась на Марха Мэлора, старательно подумала: ну и рожа. Ненавижу. Мокрые волосы липли к его лбу, а босую ногу он уже где-то успел испачкать и изодрать. Я потянула коня за поводья, и мы пошли.

— Зря не говорили, — продолжил Марх Мэлор, обернувшись. Его выпихнули вперед, чтобы приглядывать, чтобы не выкинул ничего. Он то и дело оборачивался на меня, глядел, словно видел впервые, а потом спотыкался и ругал на чем свет стоит лезущие под ноги корни. — Я б к вам тогда совсем по-другому.

— О, правда? — протянула я. Поводья скрипнули в кулаке. — И почему бы это?

Марх Мэлор поглядел сначала на даму, которая плыла над травой, юбки ее едва-едва шевелились, потом на Мастера, который на ходу подбрасывал и ловил отобранный у бывшего пехотного капитана нож.

— Когда колдуны в друзьях — это совсем другое дело, — сказал Марх Мэлор рассудительно.

Конечно, подумала я. В ладонь стрельнуло, я вздрогнула, разжала руку, потрясла, снова поймала поводья. Это сразу другое отношение — когда у молодой женщины есть друзья, которые могут утопить, сжечь, вывернуть наизнанку. Всем плевать, что говорит молодая женщина, никто ее не слышит, пока рядом с нею не торчит мордастый рыцарь. Как тот купец. Ему было бы плевать, его ребята догнали б меня потом на дороге и отняли бы серьги, и всех бесед.

Я сжала зубы, выдохнула. Да и пошел ты туда же, куда тебя посылали младшие братцы. И все вы пошли. Кому плевать на молодых женщин, если только они не королевы с послушными военными подразделениями.

Лес вел нас — он знал, куда, и спорить с ним я не могла. Выведет… наверное. Кто его знает, что у него на уме. И есть ли у него ум в полном смысле. И что мы вообще наделали… Ладно, сказала я себе. Я хочу домой, и перед этим я хочу сделать правильное, чтобы больше никаких вопросов у меня к себе не было. Я все сделала нормально, а что я еще могла? Мастер вон тоже довольный… Я снова покосилась на него. Он куда-то дел нож, и теперь шел рядом с плывущей дамой, тоже цеплялся за спрятанные в буйной (и подозрительно шевелящейся) траве корни, но не ругался, как Марх Мэлор, а только громко сопел. Тощий совсем.

Красивый.

Я моргнула и уставилась вперед. Лес вел, подбрасывал под ноги тропки, а потом снова уводил в чащу. То и дело становилось темно от сплетенных над головой веток, и то и дело воздух резко становился другой, с другими запахами.

Марх Мэлор встал, как вкопанный. Я остановилась тоже, придержала коня.

— В чем дело? Шагайте-шагайте, — буркнула я. — Или вам помочь?

Марх Мэлор стоял. Я потянула коня, взяла немного по дуге, чтобы разбойник, если что, не мог дотянуться.

Марх Мэлор лизал нижнюю губу, словно выковыривал языком грязь из трещины, потом потер рот и подбородок. Качнулся вперед, сделал полшага, отшатнулся, попятился.

— Смотрите-ка, — сказал Мастер от дерева впереди. Я с трудом оторвалась от приятного зрелища бледнеющего до серости Марха Мэлора. Мастер двумя пальцами поднимал с земли у корней кость. Потом отбросил ее, пошарил в траве, подобрал веточку, поддел ею что-то, поднял из травы череп. Покачал, держа концом веточки за глазницу.

— Красота, — одобрила я. — Человеческий?

Вместо Мастера ответил бывший пехотный капитан.

— Это Жнец, — сказал он сипло. — Вот как раз до того дерева дошел — и привет. Думал, волки труп сожрали. — Он снова потер рот, сплюнул под ноги, растер в траве сапогом.

— Значит, здесь кончалось действие вашей эвекции? — спросил Мастер.

— Чего? — откликнулся Марх Мэлор, а я мысленно повторила за ним: чего?

— Смещение законов жизни в том или ином направлении, как мы в разной степени наблюдаем в Лесу. Вы попали в одно из завихрений, и это обеспечивало вам особенные свойства. Но только в пределах определенной области.

— Ну, — сказал Марх Мэлор. — Выходит, что так. — Повернулся ко мне. — Это не ваш ли папенька, а, мазель? Говорили, ученый.

— Не ваше дело, — сказала я, а про себя добавила: боже упаси. С папами такого не творят, что мы делали с Мастером. То есть, кто-то делает, но это нехорошо и незаконно.

Марх Мэлор кивнул и снова принялся лизать губу. Мастер поймал мой взгляд, спросил что-то одними губами. Я подняла брови: а?..

Мастер сделал жест, словно показывал, как резать торт, и земля за Мархом Мэлором вспыхнула. Тот отпрыгнул, огонь встал стеной и качнулся на него. Марх Мэлор попятился, бешено озираясь. Ломанулся было в сторону, но огонь с треском рванул наперерез.

С одной стороны — хорош издеваться, подумала я. С другой стороны — почему это "хорош"? Пусть попрыгает.

Марх Мэлор пятился и пятился, шагал все мельче и мельче, и, когда уже почти пропал в пламени, огонь спал и потух.

— Вот и все, — сказал Мастер. — Лес вас помиловал.

Марх Мэлор сначала шагнул взад и вперед, каждый раз подходя к дереву с костями ближе, и только потом обложил Мастера, а заодно и меня.

— Я же говорил, — сказал Мастер. — Сброд, дезертир и отребье.

— А ты б молчал, эльфийский блядин сын! — выкрикнул Марх Мэлор, захлопывая ладонью тлеющий рукав. — Сам чего не в королевской армии? Таких, как ты, в ошейник и в первую голову в бой! Беглый, а? Вот и завалил бы пасть.

— Я, в отличие от вас… — начал Мастер и замолчал. Сложил губы в нитку, отвернулся, поддел носком башмака кость из травы, отбросил в сторону.

— Закончили? — спросила я.

— А я не знаю! — всплеснул руками Марх Мэлор. — Что еще, жечь, может, будете? Топить?

Игорек, подумала я.

Был у меня один Игорек, и однажды позабыл перелогиниться со своего аккаунта на мой. А тут возьми и приди личное сообщение. Игорек потом так негодовал, что я читаю его переписку. Это его смущало, а любовное воркование с какой-то девицей из его родного города — нет. И я же еще оказалась виновата. А он — оскорбленная невинность.

Вот как этот сейчас.

Сплошные Игорьки, в какой мир ни сунься.

— Я думала, у вас так принято, — сказала я, — чтобы кто сильнее делал с теми, кто слабее, все, что захочет. Добрая традиция здешних мест. А теперь шевелитесь, и не думайте, что вы теперь свободны, раз есть, куда бежать. Вокруг Лес. Да и у нас длинные руки.

Я потянула коня за собой. Налетел ветер, запутался в верхушках деревьев, на седло упал тяжелый лист, скатился. Ветер толкал нас и Марха Мэлора. Ну, его еще — и водяной пузырь, который летел за ним и то и дело вытягивался в хлыст.

— Куда мы идем? — спросил Марх Мэлор, и я подумала: странно, что именно он среди нас самый разговорчивый. Мастер отводил от лица ветки и к чему-то прислушивался, дама плыла, даже конь не фырчал, а только хрустел палым листом. Правильно я все-таки настояла, чтобы мы заглянули к братии Тихого леса. Теперь, когда мы повесили себе на шею их главаря, нужно пристроить его к делу. И не получится отступить и сказать: ну его к черту, это все, просто верните меня домой.

Всегда легче делать правильное, когда спину тебе подпирают какие-нибудь еще обстоятельства, кроме собственного дурного энтузиазма.

— Мы идем в какое-нибудь удобное место, — сказала я, наконец, — чтобы обсудить план. Вы, мой дорогой, сейчас быстренько вспомните свое военное прошлое и придумаете его нам. План, я имею в виду. Тактика, стратегия, все дела. И пусть это будет хороший план, а иначе… — я чиркнула большим пальцем по горлу. Жест достаточно прозрачный, чтобы его узнали во всех мирах. Марх Мэлор прищурился.

— Что это вы удумали, леди?

— Всего лишь окончить одну препоганую войну.

Марх Мэлор сказал: а, и больше ничего не говорил, пока не начался дождь. Дама повела рукой, капли стали огибать нас, словно скатывались по прозрачному полиэтиленовому зонтику. Я улыбнулась ей, сказала: спасибо, это очень любезное волшебство. Не всякий человек из плоти и крови догадается пустить тебя под зонтик, когда ты мокнешь.

Марх Мэлор тер рот, чесал щеку, выдирал из пятки острые сучки и в конце концов спросил: орков, что ли, перебить? Так говорят, они сами перемрут, если не трогать. Вам-то чего? Это ваш защитничек, ублюдок-то, полукровка, должен беспокоиться. Куда вы его, кстати, задевали?