Механика света (СИ) - Ода Ли

Он начал было оглядываться по сторонам, прикидывая, куда лучше с этой целью пробиваться, но толпа опять колыхнулась, оттерев от него занятную парочку, зато выбросив, словно гальку на песок, бывшего коллегу по кабинету министров:

- Викентий Павлович? – непритворно удивился тот и вцепился ему в рукав, чтобы их снова не раскидало – брожение в толпе заканчиваться и не думало. – Какими судьбами?

- Подозреваю, - откликнулся бывший премьер, - теми же, что и вы. По приглашению Барятина, да?

- Да, - охотно подтвердили ему. – Странное письмо, но…

- Понимаю. Я тоже сперва сомневался, уж не шутка ли?

- Судя по всему – нет, - бывший коллега кивнул ему на открывшиеся двери одного из подъездов, откуда потянулись господа советники в характерных черных с шитьем сюртуках. Впрочем,  выходить за линию оцепления они не спешили, потихоньку скапливаясь в невнятно гудящий рой у подножия колонны. – А ведь удачно мы с вами сейчас встретились… И, знаете, глядя на тенденцию, я бы поискал где-нибудь здесь еще и господина Малятовского. Это как минимум.

- Умоляю вас, насколько я знаю господина Малятовского, тот сидит в Зимнем уже с самого утра. И спокойно гоняет чаи с кем-нибудь из тамошней обслуги под домашние плюшки. А потом еще и проект закона в их пользу нам выкатит, по мотивам этого общения – аккурат на первом же заседании. Вы лучше вон туда гляньте, - Викентий Павлович не слишком светским жестом ткнул в сторону балкона над главной аркой ворот, где как раз и обнаружилась причина неожиданного людского бурления – задние напирали на передних, тоже пытаясь рассмотреть непонятное.

- Эт-то что за карнавал, а? – удивился собеседник.

- Подозреваю, что оно не карнавал, а драма, - хмыкнули в ответ. – На господ советников тоже посмотрите.

- Н-да… - оценил тот короткие неприязненные взгляды, что бросала в сторону балкона кучка людей у колонны, здорово смахивающая на черную грачиную стаю. – Думаете, их с насиженных кресел эта девица в мундире шуганула?

Но в следующую секунду стало не до шуток. И вообще не до разговоров. «Девица в мундире», закончив ковыряться с ящиком в углу, где были закреплены заметные даже отсюда раструбы громкоговорителя, сделала сквозь оконное стекло знак кому-то внутри и отступила в сторону. Чтобы на балкон могли шагнуть еще четверо – худенькая белокурая женщина в синем платье с младенцем на руках и двое мужчин.

- Ага, - тут же были опознаны Шерстаков и Барятин, - выходит, и вправду не шутка…

- Тихо! - попытались осадить их откуда-то слева, но предупреждение оказалось лишним – когда адмирал заговорил, его усиленный механикой голос без труда услышали абсолютно все, хотя сейчас он глотку не рвал:

- Ну что ж, - выдал он как-то совсем по-свойски, - давайте приветствовать Константина Михайловича, нового российского императора!

И в наступившей за этим растерянной тишине, первым на столь краткую речь отозвался сам Его Императорское Величество, в этот раз для разнообразия разбуженный не светом, а шумом. Рев его, тоже усиленный оказавшемся слишком близко прибором, заставил народ вздрогнуть, встрепенуться и ответить, наконец. Над взорвавшейся криками толпой взлетели шапки и чепчики, а Константин Михайлович, терпение которого на сегодня явно кончилось, продолжал надрываться на всю площадь на радость подданным:

- Во, командир будет!..

- Точно, всех построит. По струнке ходить станут, супостаты!..

- Да и пора уж, чего там…

- А то! Закругляться надо, с бардаком-то!

- Вот что да – то да, - поддержал последнего оратора Викентий Павлович, в свою очередь тоже покрепче ухватившись за коллегу – слишком бурлило все вокруг, не раскидало бы ненароком. И в итоге к оцеплению из солдат их так и прибило вместе, швырнув на того самого унтера, что не пропустил бывшего премьера пятью минутами раньше.

- Куда прешь?.. – начал было тот, но вдруг вгляделся в налетевшего на него человека, узнал, покосился на балкон, где продолжала стоять крайне примечательная пятерка и неожиданно потребовал:

- Ну-ка, давайте сюда свою бумагу. Служба личной охраны короны, говорите?

- Именно!

- Проходите, – решился он, пробежав взглядом по строчкам, и посторонился.

- Этот господин тоже со мной! – Викентий Павлович так и не выпустил рукав своего соратника по кабинету министров – бывшего и, весьма вероятно, будущего.

Спорить унтер-офицер не стал, пропустив обоих:

- Прошу вас, господа. Извините за задержку.

- Ничего страшного, - сдержанно кивнули ему в ответ. - Думаю, время еще есть. Успеваем пока.

И тут же, словно в подтверждение, грохнула вдали пушка Петропавловки, отмечая наступление нового полдня.

Эпилог

Когда-то Роман Зарвицкий заглядывал в клуб на Английской чуть ли не каждый день. Потом, по понятным причинам, целый год не появлялся вовсе. А сейчас, когда отпала необходимость скрываться, снова рисковал туда зачастить – слишком уж нравилось ему это место и его атмосфера. К тому же, неизвестно какими путями, но именно сюда быстрее всего стекались все столичные новости. Вперемешку со сплетнями, конечно, но это делало их лишь интереснее и, как ни странно, достовернее.

Он так соскучился по всему этому, что пришел, считай, к открытию, рискуя с полчаса, а то и целый час провести в одиночестве, пока не подтянутся остальные члены клуба – ближе к вечеру, как это здесь принято. Но очень уж ему не терпелось.

В предвкушении привычного темноватого уюта главной гостиной, Роман потянул на себя ее дверь, чтобы тут же нос к носу столкнуться со старым знакомцем, отчего-то явившимся сюда даже раньше:

- Анатоль, какая встреча! Ты даже не представляешь, насколько давно я об этом мечтал…

И мелькнуло, видно, в его глазах нечто такое, от чего вылощенного красавца офицера передернуло, прежде чем он тоже старательно изобразил радушие:

- Рома! Надо же, какая неожиданность! Я так рад, что ты не погиб… Ну, тогда. Год назад. Когда все об этом говорили.

- Врали. – Ненавязчиво оглядевшись и убедившись, что комната, по раннему еще времени, совершенно пуста, Зарвицкий подхватил несостоявшегося зятя под локоток и, не давая опомниться, потащил к креслам в углу: - Все врали. Я перед самым покушением как раз в Вену уехал, а потом там и остался.

- Остался? – Анатоль сообразил, что без потери лица сбежать все равно не выйдет, и смирился, присев-таки в кресло, к которому его подвели словно к гильотине.

- Ну да. Временно, разумеется. Надо же было за капиталом проследить, быстренько перекинуть его туда-сюда, чтоб без потерь обойтись…

- Обошелся? – вдруг заинтересовался тот.

- Конечно. – Кивнул Роман. - Ты ж меня знаешь? В итоге все вышло даже с прибылью, причем весьма неплохой.

А глядя на ошарашенное лицо собеседника, добавил, нарочито понизив голос до заговорщицкого шепота:

- Только тебе и только по секрету – вчетверо увеличил. Это если считать совсем по скромному.

- Вчетверо? Свой капитал? – Анатоль сглотнул.

- Почему мой? – удивился тот в ответ. – Наш. Половина там Лизина.

Собеседник успел еще раз дернуть кадыком, прежде чем его добили окончательно:

- Думаю, им с мужем оно придется весьма кстати. Хотя Барятин, конечно, и без того богат до неприличия, но у них сейчас такие планы по восстановлению сильной механики, что никакая копеечка лишней не будет. С их подачи и при их же финансовой поддержке в университете женский факультет открывать собираются, представляешь?..

- Погоди! – перебили его вдруг осипшим голосом. – Почему муж? Говорили – жених, да и то… Мутное там что-то. Он вроде просто собирался ей репутацию этой помолвкой слегка обелить, ни о какой свадьбе на самом деле и речи не было…

- Я тебя умоляю, - за змеиной улыбкой Романа стояло явно не веселье, но растерянный Анатоль этого не уловил. – Что значит «обелить»? Что именно там требуется «обелять»? Если ты про развод, так кого подобная чепуха сейчас волнует? И да, теперь именно муж, вот прямо вчера и отпраздновали. Как это ты умудрился такое событие пропустить?